Погиб Александр Владимирович Захарченко, Глава ДНР, председатель Совета министров, а также главнокомандующий вооружёнными силами республики. Он был одним из наиболее харизматичных вождей донбасского восстания, потенциальным лидером не только объединённых ДНР и ЛНР, но всего Юго-Востока. Поскольку же именно Юго-Восток, при условии проведения минимально честных выборов, определяет формат украинской власти, Захарченко мог (при определённом стечении обстоятельств) стать первым реально народным президентом Украины.
Впрочем, события явно развивались по альтернативному варианту. Поэтому на деле Александр Захарченко был тем человеком, который упорно и последовательно вёл Донбасс в Россию, открыто утверждая, что иной судьбы для региона он не видит.
Не удивительно, что с его гибелью в Донбассе возникло чувство неопределённости. Возник вопрос, а что же завтра. Сохранится ли курс Захарченко или будет изменён? И если изменён, то как и когда?
Иван Данилович Черняховский тоже был харизматичным генералом, самым молодым командующим фронтом на заключительном этапе Великой Отечественной войны и тоже погиб незадолго до Победы (18 февраля 1945 года) в возрасте 37-и лет (Захарченко было 42 года). Тоже не уберёгся.
Пишу не уберёгся потому, что 18 февраля 1945 года у командующего 3-м Белорусским фронтом Черняховского не было жизненной необходимости находиться на расстоянии выстрела из артиллерийского орудия от позиций немцев, к тому же в пределах видимости противника. Судьба Восточно-Прусской наступательной операции, в которой участвовал фронт, была практически решена 26 января, когда войска соседнего, 2-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского вышли к Балтийскому морю в районе Эльбинга, отрезав восточно-прусскую группировку от Германии. Добивать врага можно было не покидая штаб.
Точно так же и Захарченко, в условиях когда агонизирующий киевский режим ищет любую возможность для обострения ситуации, мог бы уделять больше внимания личной безопасности.
Но оба умерли, как умерли потому, что жили, как жили. А жили бы по-другому, не стали бы военными лидерами.
И я не случайно написал, что оба погибли накануне Победы. Менее, чем через три месяца после гибели Черняховского была подписана капитуляция Рейха. Восточно-Прусская операция, завершившаяся 25 апреля, была последней для войск его фронта.
Сейчас ситуация менее очевидна, чем была в 1945 году. Тем не менее, термин агония, в применении к киевскому режиму – отнюдь не преувеличение. Порошенко не случайно пытается найти любой повод для обострения ситуации. Ему нужны аргументы для сохранения власти силовым путём. Неважно как, путём ли введения военного положения и отмены выборов, или при помощи раскрытия «заговора» «агентов Кремля» и отправки всех своих рейтинговых оппонентов за решётку. Важно перевести процесс борьбы за власть из правового поля в силовое. Он и в силовом поле скорее всего проиграет, но там у него хотя бы есть шанс, в отличие от выборов.
И Порошенко старается. Он раскручивает проект создания «единой украинской поместной православной церкви», путём получения томоса об автокефалии от Константинопольского патриархата. При этом, поскольку ни одна каноническая церковь на Украине об автокефалии не просила, изобретает некую «автокефалию народа». Это провокация религиозной войны на Украине. Порошенко рассчитывает, что все вооружённые нацистские банды, в деле отъёма храмов у УПЦ МП будут на его стороне. А неизбежное при этом кровопролитие позволит ему, как минимум, перенести выборы на неопределённый срок. Если оппозиция попытается вступиться за каноническую церковь, она окажется под ударом тех же вооружённых нацистов.
Он заявляет о разрыве Договора о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве с Россией. Заявление абсолютно бессмысленное. Украина и так Договор не выполняет, если же он будет официально разорван, то Киев ждут серьёзные издержки. Зато это создаёт дополнительную напряжённость в двусторонних отношениях и позволяет трактовать выступления против Порошенко, в качестве «работы на Кремль».
Он бросает в тюрьму Кирилла Вышинского – руководителя агентства «РИА Новости Украина» и готовится отправить туда ещё человек 30-50 известных журналистов и общественных деятелей, чтобы, во-первых, заткнуть оппозиции рот, а, во-вторых, вместе с ними обвинить в «измене родине» рейтинговых политиков – его конкурентов в борьбе за президентство.
Он немало уже организовал подобных провокаций, включая посадку бывшей украинской «героини» Надежды Савченко. Террористический акт, жертвой которого пал Александр Захарченко, стал лишь последней по времени, но не последней в принципе провокацией. Гибель Захарченко должна усилить напряжённость на линии разграничения – тоже аргумент в порошенковской борьбе за власть. Кроме того, Порошенко теперь может уклоняться от невыгодных ему встреч с лидерами ДНР/ЛНР, к прямым переговорам с которыми его склоняют уже не только Россия, но и Франция с Германией. Предлог простой – представители республик не имеют мандата народа, они не избраны. Таким образом, Порошенко может тянуть время, уходя от невыгодных ему обсуждений необходимости встречи и её формата. Не только прямой контакт с ДНР/ЛНР, но даже его теоретическое допущение может очень расстроить боевиков, на которых Порошенко делает ставку.
Но именно эта его ставка и позволяет нам говорить об агонии режима. Вспомним историю. Украинское государство зашаталось и с него посыпалась штукатурка в ходе неконституционного захвата Ющенко президентской власти в 2005 году и столь же неконституционного разгона им законно-избранного парламента в 2007 году. Украинское государство начало разваливаться, теряя территории и контроль центральной власти над не успевшими убежать регионами, после вооружённого переворота 2014 года. Причём на грани исчезновения оно находилось именно в весенние месяцы, до формальной легитимации власти Порошенко путём новых президентских выборов. Бывший спикеро-президент Турчинов сейчас не скрываясь рассказывает о том, что держались они только превентивным террором.
Сейчас Порошенко вновь ведёт уже смертельно обессиленное и предельно изношенное украинское государство к антиконституционному решению вопроса о власти. При этом его народ ненавидит, а тех, кто должен прийти ему на смену любит ненамного больше, чем Порошенко. Только формальная легитимность власти, выражающаяся в её международном признании, ещё держит Украину в единстве. Конкурирующие олигархические группировки пока ещё рассчитывают, что международное сообщество как-то стабилизирует для них внутриполитическое положение, и они смогут дальше заниматься любимым делом – грабить народ и страну.
В момент выхода из правового поля вся эта шаткая конструкция начинает моментально разваливаться.
Это большая неприятность для России и для ЕС. Но уже не катастрофа. «Северный поток – 2» на грани запуска, который должен состояться в 2019 году. Даже в случае прекращения украинского транзита газа уже в этом году, одну зиму ЕС переживёт, не даром же в Германии активно строились и наполнялись газохранилища, а Россия наращивала мощности по транспортировке сжиженного газа.
Больше ни у кого нет никаких оснований сохранять стабильность украинского режима. Для США и раньше была выгоднее большая гражданская война на всей Украине, а не маленькая в Донбассе. Потому они и помогают Порошенко с томосом.
Европе уже всё равно. Обходные газопроводы практически построены, а больше, кроме газового транзита, ни для чего украинское государство оказалось непригодным. Если страна начнёт разваливаться, то возможно Франция и Германия даже найдут некоторую пользу в том, что Польша, Венгрия, Румыния должны будут защищать соотечественников и, не исключено, будут претендовать на какие-то территории. Им понадобится поддержка ЕС для решения возникающих международно-правовых проблем и им придётся на время поумерить свой проамериканизм.
У России же будут развязаны руки в Донбассе. В принципе они будут развязаны и на всей Украине. Но надо иметь в виду, что из всех регионов Украины только Донбасс уже частично интегрирован в российские экономическую, правовую и финансовую системы. Это не значит, что его завтра примут в состав России (хоть в наше время всякое возможно), но то, что интеграционные процессы ускорятся, а рамки интегрируемого региона расширятся практически не вызывает сомнений. Его просто некуда больше девать.
Так, что, как гибель генерала Черняховского ничего не изменила в судьбе Рейха, не добавив ему и минуты жизни, гибель генерала Захарченко ничего не изменила в судьбе Украины. Агонизирующий режим, которому нет замены из адекватных политиков, по причине отсутствия таковых на Украине, в принципе не может привести страну (которая уже давно перестала де-факто быть государством) никуда, кроме могилы.
Ничего не изменит она и в судьбе Минских соглашений. На обязательства Украины гибель Захарченко никак не влияет. В Киеве так и не поняли, что соглашения эти прописывались таким образом, что независимо от того исполняет их Украина или нет, выигрывает Россия. Вопрос заключался только в том, сколько проиграет Украина. В варианте выполнения соглашений, она сохраняла квазигосударственность в виде слабой конфедерации, а народ не нёс тех издержек, которые несёт сейчас, в виде безработицы, разрушения систем образования и здравоохранения, коммунального хозяйства. На очереди финансовая система. Украина пошла по другому варианту – наиболее затратному. Государства там уже нет, страны скоро не будет, а судьбы десятков миллионов людей навсегда искалечены (это не считая десятков тысяч погибших в гражданском конфликте и умерших из-за резкого падения уровня жизни). Сейчас украинские элиты, в лице Порошенко и его оппонентов, запускают процесс, который может завершиться уже сотнями тысяч непосредственных жертв и разрушением остатков цивилизационной инфраструктуры в границах Украины, делая её территорией непригодной для жизни.
Смерть Захарченко не остановит эти процессы. Ни на минуту не отложит для Украины, Порошенко и всех украинских элит (как, к сожалению, и для массы граждан Украины) неизбежное. Это уже вопрос не субъективных желаний, а объективной реальности.
Свою войну генерал-майор Захарченко выиграл.
Ростислав Ищенко,
Источник: alternatio.org.
Рейтинг публикации:
|
