Язык – основа любой цивилизации, невидимая несущая конструкция культурно-исторического типа общества. Язык – инструмент мышления. Язык определяет мировоззрение людей. Меняя язык, можно менять мировоззрение, подгоняя его под новую идеологию. Постсоветское пространство стало гигантским полем таких экспериментов.
Касаясь того, что происходит с языком на Украине, трудно не вспомнить о лингвистических реформах Третьего рейха. Многое раскрывает здесь работа известного исследователя языка нацистской Германии Виктора Клемперера. Его книга Lingua Tertii Imperii: Notizbuch eines Philologen («Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога») вышла в свет в 1947 году, и ряд её мыслей нашёл прямое отражение в романе-утопии Джорджа Оруэлла «1984».
Гитлер ещё до прихода к власти обращал внимание на роль слова в политике: «Силой, которая привела в движение большие исторические потоки в политической или религиозной области, было с незапамятных времен только волшебное могущество произнесенного слова. Большая масса людей всегда подчиняется могуществу слова». С приходом к власти нацистов в 1933 году немецкий язык стал быстро меняться. Появился язык Третьего рейха, названный впоследствии специалистами аббревиатурой LTI (от термина Lingua Tertii Imperii). В момент рождения Третьего рейха инструментом LTI владели немногие – Йозеф Геббельс, Адольф Гитлер, которых можно считать отцами-основателями новояза. А уже в середине 1930-х годов Йозеф Геббельс, находясь на постах министра пропаганды и президента имперской палаты культуры, сосредоточив в своих руках контроль над СМИ, радио, кинематографом, стал успешно внедрять LTI в сознание нации.
Однако об Украине. Там в начале 1990-х гг. был взят курс на создание нового языка, который не должен иметь ничего общего ни с традиционным языком Малороссии (украинским), ни тем более с русским языком Великороссии. Заметим, что украинский язык, согласно всем словарям и энциклопедиям, до начала 1990-х годов квалифицировался как наречие, как разновидность русского языка. (Кстати, в серьёзных словарях английского языка фиксируются десятки его разновидностей, образовавшихся на просторах некогда громадной Британской империи).
Тема украинского языка-новодела очень обширна. Приведу одинкомментарий: «Когда много раньше я смотрел фильмы на украинской мове, то от души смеялся над тем, какое неожиданное понимание возникало почти у каждого слова. Появлялся забавнейший ассоциативный ряд отклонений от прекрасно озвученного основного смысла. Всё это вызывало только улыбку и желание лишний раз полюбоваться живой украинской речью. Но современный их искусственно образованный новодел вызывает не смех, а усмешку над политизированными потугами больного пищеварения. Интересно, а самим поборникам чистоты украинского языка не смешно? Зажигалка – спалахуйка; акушерка – пупоризка. Гинеколог – пихвозаглядач».
Этих слов в словарях вы не найдёте, но в разговорной речи они используются.
Есть и другие комментарии, не вызывающие уже ни смеха, ни усмешки.
«Похоже, нынешние составители украинского языка третируют людей словно скот: для обозначения многих понятий, связанных с человеком, в нем выбраны те русские слова, которые обозначают то же, но в отношении животных, – писал Юрий Воробьевский. – Поясню. У людей тело покрыто кожей, а у животных шкурой (в русском языке). В украинском не так. Слову кожа соответствует слово шкира; тело украинца, таким образом, покрыто этой самой шкирой. Зверь спит в лёжке, а русский человек в постели. В украинском для обозначения постели употребляется слово лижко. Люди действуют для достижения результата совместно, животные – одной стаей. Как на мове голосуют депутаты? Единогласно? – Нет, одностайно. Ранее общепринятое обозначения вокально-инструментального ансамбля словом«группа» (по-украински «група») для дерусификаторов оказалось неприемлемым… И вновь пришлось обходиться собственными ресурсами: применить скотоводческий термин «гурт» (стадо). Пусть, мол, новый термин ассоциируется со стадом баранов, лишь бы он не был похож на русский».
Примерно век назад Иван Стешенко, один из украинофилов и соратников Михаила Грушевского, честно признавался, что сконструированный тогда на базе немецкого, польского и латинского языков «украинский новодел» не выдерживает никакой критики, он непонятен и непривычен для большинства малороссов. Это, однако, не смущало ни М. Грушевского, ни И. Стешенко: они вполне резонно полагали, что привычка сделает своё дело и неологизмы привьются. Так и есть: после 1991 года на Украине выросло целое поколение под воздействием языковых «реформ» – и украинский новояз для этого поколения вполне привычен.
Против тех, кто на Украине пытается сохранять русский язык как родной, применяется политика лингвоцида, языкоубийства. Это комплекс мер административно-политического и экономического характера, направленных на искоренение языка, обычно в регионах его исконного распространения. Автором термина «лингвоцид» считается Ярослав-Богдан Рудницкий, канадский деятель украинского происхождения (1910-1995), резидент Украинской свободной академии наук в Канаде (1974-1977 и с 1980 г.), премьер-министр УНР в изгнании (1980-1989), продолжатель дела Михаила Грушевского и Ивана Стешенко по части создания украинского новояза. Жертвы лингвоцида, по Рудницкому, не уничтожаются физически (как при геноциде), а подвергаются ассимиляции в языковой сфере. На Украине русский язык целенаправленно подавляется на законодательном уровне. Верховная рада приняла, например, ряд законов, ограничивающих использование в стране любых языков, кроме украинского; в конечном счёте эти законы направлены против русского языка. Важной вехой в искоренении русского языка стало принятое в феврале 2018 года Конституционным судом Украины решение об отмене закона «Об основах государственной языковой политики».
Особый удар наносится по изучению русского языка в школах. За годы самостийности сфера использования русского языка на Украине последовательно сужалась. Если в 1991 году в 54% школ Украины шло преподавание на русском языке, то уже в 2003-м таковых осталось менее 24%. К началу 2018 года только 7% детей на Украине получали образование на русском языке. А когда с 2019 года вступят в действие нормы закона «Об образовании» (принят в сентябре 2017 г.), русский язык будет вытеснен из образовательного процесса окончательно.
Заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин так прокомментировал решения Верховной рады, ограничивающие применение русского языка: «Происходящее в очередной раз доказывает, что понятие «европейские ценности» украинские политики воспринимают исключительно буквально – только как получаемую из Брюсселя материальную помощь… А Европа, в свою очередь, делает вид, что она этого не замечает так же, как она не замечает запрета на русский язык, введённого в латвийских школах…»
Латвия с её сотнями тысяч «неграждан» в части лингвоцида опережает Украину. В Киеве не раз заявляли, что в своей языковой политике опираются на опыт этого прибалтийского государства. А «единая Европа», куда одним боком вошла Латвия и хочет войти Украина, не будет замечать подавление русского языка до тех пор, пока программа лингвоцида не завершится полностью.
Фото: fakt.pl
