— Когда в первый раз было Минское соглашение, у нас была надежда. Но с тех было уже столько обострений, что у нас народ уже перестал верить в улучшение. У нас бывали периоды тишины в два-три дня, но не больше. — говорила глава поселка Зайцево Ирина Дикун.

Поселок находится вблизи линии разграничения недалеко от Горловки, одна улица разбита полностью, не осталось ни одного целого дома, практически все улицы пострадали так или иначе, существенная часть домов обесточено. Российские волонтеры купили кабель для восстановления электричества, но работы провести пока невозможно: военные не гарантируют безопасность. Здесь просят свечки и фонарики, «которые покрепче», в некоторых семьях так экономят свечи, что используют одну на несколько дней. 7 февраля мы здесь видели раздачу гуманитарной помощи от международного «Красного креста». В населенных пунктах, где всегда война — вблизи линии разграничения, продолжают жить порядка 200 тыс. мирных граждан с обеих сторон.

— А как вы думаете, я открывают утром дверь, и дальше иду ползком. И крыша и окна разбиты. Ко мне постоянно попадает — в августе и на 8 марта.

— А где вы живете?

— Улица Лукина в Зайцево, на самой передовой.

Пиар-война

Накануне двухлетнего юбилея Минска-2 соглашение оказалось на грани срыва.

Эскалация в Донбассе началась 29 января. Бои и обмены ударами из запрещенного мирным соглашением тяжелого вооружения, включая, согласно отчетам ОБСЕ, и применение тактических ракет «Точка-У» со стороны Украины, хотя по поводу одного из таких эпизодов — мощного взрыва у «Мотеля» в Донецке, есть и другие версии.

Стороны, вероятно, занижают потери среди военных, но по крайней мере  десятки военнослужащих и мирных граждан погибли по обе стороны линии разграничения. Обе стороны обвинили друг друга в срыве перемирия, обе применяют тяжелую артиллерию, запрещенную согласно Минску-2. Авдеевка (под контролем Киева) оказалась без света и в ней ограничена подача тепла, восстановительные работы продолжаются. В Донецке, в Ясиноватой более суток действовали жесткие ограничения подачи воды в результате попадания снарядов в фильтровальную станцию, расположенную в нейтральной зоне: после официального объявления об ограничении подачи воды люди массово, по уже заведенной привычки наполнили ванные.

Мать и сын в Донецке

Сергей Белоус

Инициатива возобновления боевых действий, очевидно, принадлежала украинским войскам. Поначалу Министерство обороны Украины, как и Минобороны ДНР обвинили друг друга в агрессии, но потом в самой Украине перестали скрывать факт наступления. Сюжеты крупнейших телеканалов Украины (например в новостях ТСН 29 января) рапортовали о «ползучем наступлении укропов», воспевая тактику занятия позиций на нейтральной полосе, «волонтеры» и пропагандисты регулярно докладывают об успехах украинской армии, а потом и официальное лицо, заместитель министра обороны Украины Игорь Павловский признал, что ВСУ на самом деле наступают, а не обороняются: «На сегодняшний день, как бы оно ни было, но метр за метром, шаг за шагом, имея возможность, наши ребята героически продвинулись».

Командиры в ДНР, знающие ситуацию на линии разграничения, говорят о том, что ни стратегического, ни тактического военного значения эти бои не имеют. Обе стороны не имеют ресурсов для разворачивая успешного наступления. Так результатом попытки прорыва украинских войск в районе Авдеевки (на нейтральной полосе в Ясиноватской Промзоне) стало оставление военными ДНР плохо оборудованной позиции на переднем крае, которая была мишенью для артиллерии и отделена от других позиций. Но украинские войска эти позиции тоже не заняли, ввиду больших потерь и бессмысленности мероприятия.

Отсутствие военного смысла в обострении позволяет подозревать политический и пропагандистский смыслы: как раз на 29 января приходится новый патриотический праздник Украины в честь «боя под Крутами»; прошли первые телефонные переговоры лидеров России и США, на которых обсуждалась ситуация «за спиной Украины», по поводу чего выразили опасение президент Порошенко и украинский МИД; обострение началось как раз накануне встречи Петра Порошенко с Ангелой Меркель, на которой он смог снова заявил о российской агрессии.

— Большое спасибо Порошенко. — говорит в интервью нашему корреспонденту Сергею Белоусу шахтер из Донецка Сергей Третьяков, у которого от осколка на диване в своем доме 31 января погибла мама. — Скажите ему, что он молодец. Он оплакивает своих солдат перед Меркель, ему жалко. А здесь никого не жалко. Ребята, вот вам честно говорю: приходите. Мы вас резать будем, как свиней. Честное слово. Даже если вы выиграете. Я любил Украину, но те твари, которые пришли с оружием, пусть лучше разворачиваются.

Обстрелы и жертвы, мягко говоря, не способствуют миру и миролюбивой риторике.

— Мы вас ждем. — заявил глава ДНР Александр Захарченко комментируя слова жителя подконтрольного Украине Мариуполя, который занял на камеру продвижение украинской технике «вас там ждут». — Ваше наступление для нас будет означать конец войны, это приближает нашу победу.

Несмотря на эскалацию на поле боя и в риторике, уже 1 февраля на Контактной группе по выполнению Минских соглашений была заключена договоренность о возобновлении режима тишины с 4 февраля, и в целом эта договоренность была сторонами выполнена. Это означает, что хотя в таких поселках, как Зайцево, по-прежнему живут под обстрелами, но в Донецке тихо.

Минск несокрушим

Парадокс: ни одного политического пункта Минск-2 не выполнено, соглашения по безопасности постоянно срываются, но при этом соглашение работает в одном существенном смысле: европейские лидеры вовлечены в постоянный диалог.

Причем в рамках, обозначенных в «Комплексе мер...», стороны и страны-гаранты — Германия, Франция и Россия, уже создали инструменты и постоянные контакты, чтобы не допустить эскалации такого масштаба, которые привели бы к срыву перемирия. Минск-2 выполнить сейчас невозможно, но механизм недопущения большой европейской войны, не выгодной никому из больших игроков, работает.

Объективных политических условий для мира сейчас нет. Действующий режим на Украине не способен выполнить политические пункты соглашения и даже не готов на полное прекращение огня: пока Донбасс под обстрелом, он может во внешней политике говорить о российской агрессии, а во внутренней — показывать несогласному населению, что бывает с «оппозиционными» территориями и проводить зачистку политического поля от «сепаратизма». Но при этом, связанный Минском, режим не может выйти из международных соглашений, тем более, что их статус поддержан Совбезом ООН. Срыв Минска-2 по вине Киева угрожает крахом его международной поддержки. Европейские лидеры, конечно, там, где возможно, политически оказывают поддержку Киеву, но не могут, связанные Минском, одобрять нарочитое уклонение украинских властей от выполнения условий перемирия — и накапливают раздражение по отношению к Порошенко. При этом, если политические условия мира возникнут, то рамка Минска-2 для него и широка, и достаточно конкретна, чтобы быстро продвинуться вперед. Если возникнет хотя бы одна из необходимых предпосылок для реального урегулирования: смена режима в Киеве на более прагматичный и умеренный (не-националистический и не-милитаристский), либо существенное улучшение отношений по линии Россия-Запад (которое бы привело к прекращению поддеркжи радикальной политики в Киеве), либо оба этих условия (что лучше), то технических и юридических препятствий к миру уже не будет.

— На территории СНГ, да и в мире не много мирных соглашений, которые выполняются исчерпывающим образом, тем не менее они работают как фактор мира. — говорит политический аналитик Николай Силаев. — Архитекторами Минска-2 учтен  опыт предыдущих локальных конфликтов и даже более продвинут: многие вопросы, которые могли бы стать на пути мира, при наличии воли сторон уже решены.

Минск-2, о чем свидетельствует  история соглашения и его выполнения, уже сталкивался с широким спектром военных и дипломатических ситуаций.

Представитель ЛНР на переговорах трехсторонней контактной группы в Минске по урегулированию ситуации на востоке Украины Владислав Дейнего

ТАСС Автор: Артем Геодакян

Переговорщики от ДНР Денис Пушилин и от ЛНР Владислав Дайнего рассказывали нам о не очень известных деталях переговоров в Минске, предшествовавших Дебальцевскому «котлу». На фоне обострения на линии разграничения в конце 2014 года, благодаря Минску-1 продолжались переговоры об отводе вооружений, был готовый план, который стал впоследствии частью Минска-2. Накануне Нового года (2015-го) даже было достигнуто трехдневное прекращение огня, которое позволяло выйти на подписание отвода вооружений. И тут произошел обстрел линии электропередач, лишивший света существенную часть ЛНР. В результате подписание было сорвано, украинские войска попали под окружение в Дебальцево и им пришлось подписывать перемирие уже без части территорий. Память об этом отчасти продолжает работать: Киеву было выгодно обострение, они заявили, ценой жизни своих солдат и мирного населения, что у них есть карты в разговоре между Россией и новой администрацией США, но при этом они помнят, что обострение должно быть достаточно локальным, чтобы не потерпеть новое военное поражение.

Несмотря на то, что лидеры Германии и Франции (как и США) сочувствуют украинской политике, воевать за Украину они не готовы, поэтому явно не одобряют попытки Киева втянуть союзников в большую войну. Два года назад, в феврале 2015 года, Петр Порошенко просил у США передачи летального оружия Украине и прочей военной помощи, что грозило еще большей эскалацией. В этот момент западные лидеры увидели: Порошенко ведет себя разрушительно не только в отношении своей страны, но и готов ради роста военной. денежной и политической поддержки со стороны Запада на еще большие жертвы. Большую часть ночи с 11 на 12 февраля 2015 года, как рассказывают участники переговоров в Минске, было потрачено на то, чтобы убедить Порошенко, что ситуация в Дебальцево действительно характеризуется словом «окружение», и что лучше это признать и согласиться на отвод войск.

Если Бараку Обаме приходилось с трудом противостоять и конгрессу, и отчасти экспансионистской позиции госдепартамента в вопросе о поставках вооружения на Украину, то позиция администрации Дональда Трампа пока далека от того, чтобы идти на дальнейшую эскалацию с Россией в интересах киевских властей.

В рамках Минска-2 было несколько случаев, когда в результате «давления графика Минска» удавалось достигать почти полного перемирия. В марте 2015 года произошел отвод тяжелых вооружений  с обеих сторон под контролем ОБСЕ. Потом ситуация на линии разграничения снова вышла из-под контроля, но перед парижским саммитом Нормандской четверки осенью 2015 года лидеры Германии и Франции смогли надавить на Порошенко, добившись почти полной остановки обстрелов. Почти тоже самое произошло и к осени 2016 года в рамках подготовки Берлинского саммита.

Общественное мнение в Европе далеко от того, чтобы внимательно следить и тем более глубоко сочувствовать жертвам в Донбассе. Эта  тема давно исчезла из передовиц западной прессы. Но собственные политические интересы европейских гарантов и их участие в Минске-2 время от времени позволяют российской переговорной группе организовывать давление на Киев со стороны европейских лидеров.

За два года в переговорах бывали попытки сломать или хотя бы расширить рамки Минска, неудобные для Киева и требующие постоянных политических усилий от европейцев. Так, на саммите 2015 года в Париже была достигнута договоренность об «формуле Штайнмайера», которая несколько смягчает для Киева условия введения автономии Донбасса: особый статус на временной основе должен наступить непосредственно в день местных выборов на Донбассе, а на постоянной — после одобрения их результатов европейскими наблюдателями. С точки зрения идеологии европейских лидеров, демократические процедуры — хороший способ для достижения мира и вообще универсальный способ решения политических проблем. Фактически, таким образом все пункты Минска-2 они попытались увязать с волеизъявлением Донбасса. Но и для России любые, сколько угодно прозрачные, выборы в ДНР и ЛНР вряд ли представляют проблему: на них побеждают либо радиально пророссийские силы, либо... не настолько радикально пророссийские силы.

Именно поэтому, несмотря на большой интерес дипломатов Германии и Франции к теме «модальностей выборов на Донбассе», Киев так и не смог всерьез приступить к их обсуждению: то есть в политической подгруппе были близки к договоренности, но украинские представители либо отказывались от своих слов, либо «сливали» предварительные документы в прессу.

За 2016 год было несколько попыток продвинуться дальше, много надежд было на разведение сторон на линии разграничения, которое было остановлено Киевом на станице Луганской, и дальше в переговорах начали появляться неконструктивные предложения украинской стороны о «зоне безопасности в Дебальцево», что было заведомо невозможной попыткой попытаться дипломатическим путем вернуть контроль за потерянными в феврале-марте 2015 года территориями.

На провальном Парижском саммите в октябре 2016 года возникла только декларация о «дорожной карте» выполнения Минских соглашений, что было очередной попыткой Киева подменить Минск-2 чем-то другим. Сейчас все подгруппы Контактной группы Минских соглашений находятся в ступоре, и прорывов не ожидается.

Теперь европейцы снова возвращаются к теме выборов. Посол Германии на Украине Эрнст Райхель в интервью украинским СМИ заявил, что выборы в неподконтрольной Киеву части Донбасса должны состояться, и не обязательно только тогда, когда «там не будет российских войск или на каждой городской администрации будет вывешен украинский флаг». Это заявление, несмотря на упоминание «российских войск» вызвало протесты украинского МИДа и парламента, но зато уже открыто обсуждается, что Минск-2, если его выполнять всерьез, гарантирует фактическую независимость ДНР и ЛНР при юридическом возвращении Украину.

Что дальше

Сейчас, через два года после подписания Минска-2, и политики, и граждане, могу достичь большего понимания этого соглашения и ситуации в Донбассе вообще. Западное общественное мнение, благодаря простым идеологическим схемам, присутствующим в медиа и политической риторике, представляет ситуацию в основном так, что «большая имперская Россия» напала на «маленькую Украину». А оно, общественное мнение, склонно сочувствовать слабым.

Но при возможном улучшении отношений России и США (или даже без него)  западному общественному мнению может быть доступна и более реалистичная картина. Российские пиарщики часто и справедливо говорят о юридической стороне Минска-2 и о том, как Киев уклоняется от его выполнения. Но юридические тонкости понятны дипломатам, а не населению. Между тем, западное население могло бы обнаружить, что сочувствия достоин не столько режим в Киеве, сколько население в Донбассе, причем по обе стороны линии разграничения. С украинской стороны Донбасса, скажем, в Авдеевке, люди страдают от обстрелов со стороны ДНР и ЛНР, но в массе ненавидят все равно киевский режим. Это не говоря уже о населении республик.

Для этой ненависти официальный Киев многое сделал: экономическая блокада и унижения на блокпостах бьют по жителям с обеих сторон линии разграничения, официальные лица в Киеве постоянно позволяют себе оскорбительные высказывания в отношении Донбасса и «ватников» вообще. Время от времени проводятся массовые профилактические задержания по подозрению в поддержке сепаратизма. Кампания против русского языка и против советских названий и символов ничего, кроме раздражения, не вызывает. И это все — на фоне бедности и повышения тарифов.

При том, что цены на продукты питания выравниваются (хотя в ДНР и ЛНР они остаются из-за блокады и перехода на российские поставки повыше), коммунальные тарифы уже на контролируемых Киевом территориях уже кратно выше и продолжают: средние цены на жилье, воду, электроэнергию, газ и другие виды топлива в 2016 году повысились на 49,7%. Растут неплатежи: в подконтрольной Киеву части Луганской области за декабрь 2016 года фактически оплачено только 46,5% от начисленного. Если до западного общественного мнение начнет доходить, что режим Киева воюет не с Россией, а со своим населением, то у мирного процесса появится больше шансов, а западных политиков меньше возможностей патронировать киевский режим.

Граждане ДНР и ЛНР тоже не в восторге от обсуждения тонкостей Минска-2 на фоне обстрелов и страха, что их «запихнут в Украину» с последующими репрессиями. Это, видимо, тоже отчасти связано с тем, что республиках идет активная и постоянная агитация за Минск-2, но при слабом понимании его содержания.

Здесь, например, далеко не каждый знает, что соглашениями предусмотрена легальная «народная милиция», то есть военная и вообще силовая власть не изменится автоматически даже после местных выборов — в терминах Эрнста Райхеля, украинский флаг на органами власти не появится. Мало, кто знает также, что на уровне Владислава Суркова и Виктории Нуланд, как и в Нормандском формате обсуждали и более тонкие детали  передачи Украине границы, которая должна состоятся только после выполнения Украиной всех пунктов Миска-2: если бы до этого дело дошло (что сейчас выглядит невероятным), то на границе стояли бы пограничники, набранные из жителей ДНР и ЛНР. Иными словами Минск-2, в котором каждый ход должен быть согласован с Донбассом предусматривает только такой формат возвращения в Украину, к которому будут готовы в Донбассе.

И тем более, никакое возвращение невозможно при нынешнем режиме на Украине. Минск-2 будет оставаться юридической и политической рамкой перемирия, когда в Киеве изменится режим.

Есть и другой вариант развития событий. Попытка наступления ВСУ через линию разграничения (пока бои «ползучего наступления» велись на нейтральной полосе), или длительные непрекращающиеся обстрелы городов, будут означать выход Киева из перемирия и, весьма вероятно, новое разгромное поражение украинской армии, как это было уже дважды. Политиков в России и Донбассе устраивают оба варианта.

А для населения, понятно, лучше мир.