Говоря шахматным языком, ситуацию после первого тура можно описать так: партия отложена с заметным преимуществом «синих», однако «бело-сердечные» имеют некоторые шансы на контригру.
Но президентские выборы принципиально отличаются от шахматной партии тем, что в них невозможна ничья — самый частый исход борьбы на черно-белых клетках. А украинские выборы, по крайней мере в ХХI веке, отличаются еще и тем, что если уж сравнивать их с шахматами, то недостаточно оценивать силу оставшихся в эндшпиле фигур. Завершать анализ этой отложенной позиции приходится словами: «Но не исключено, что в ходе доигрывания один из соперников сбросит фигуры с доски и использует ее как тупой тяжелый предмет». И доской дело может не ограничиться. Семь с лишним лет назад Григорий Суркис в зале Верховной Рады испытал на себе остроту каблука Юлии Тимошенко. Конечно, в ее поединке с Виктором Януковичем о каблуках, досках, пистолетах и шпагах можно говорить только в переносном смысле, но от этого не легче. Ибо в роли всех этих дуэльных принадлежностей для обоих могут оказаться массы рядовых украинцев.
Как подсчитать «неподсчитываемое»?
В 2004-м можно было заранее предугадать, что «сбрасыванием фигур с доски» станет Майдан. И ныне такой технологии исключать нельзя, но ее потенциал ниже. Теперь приверженцы обеих сторон не приравнивают поражение своего любимца к концу света и готовы принять такой исход спокойно. А платные акции без массового порыва добровольцев будут откровенным фарсом.
Сейчас всерьез рассуждают о срыве выборов путем срыва заседаний комиссий представителями Тимошенко (очевидно, что Янукович к такой технологии не прибегнет). То есть если премьер почувствует, что шансов на выигрыш нет, то ее представители в комиссиях на юго-востоке просто покинут заседания или сбегут с места работы до начала последних, тем самым сорвав кворум. А кворум для такого заседания равен двум третям членов комиссий, которые для второго тура формируются исключительно из представителей двух кандидатов-финалистов на паритетной основе.
И как тогда определять итог выборов? Придется, перефразируя афоризм экс-спикера Ивана Плюща «не можна впихнути невпихуєме», сказать: «неможливо підрахувати непідрахуєме».
Не берусь судить ни о вероятности, ни об эффективности такого сценария. Так, и до выборов в 2004-м успешность майданных технологий была доказана в Югославии и Грузии. Но срыв подведения итогов голосования посредством бегства членов избиркомов может оказаться украинским ноу-хау (хотя не исключено, что такое случалось в банановых республиках). В 2004-м у нас уже был прецедент, когда в Кировограде после первого тура исчез председатель ОИК вместе с печатью (итоги выборов там подводились по решению суда). А со времени досрочных выборов-2007 у нас постоянно говорят о такой технологии. И хотя новых случаев не было, именно для защиты от нее депутаты в августе прошлого года изменили кворум для принятия решения комиссиями и ввели уголовную ответственность за уклонение их членов от исполнения обязанностей. От этой ответственности их пытался защитить Ющенко в Конституционном Суде, но КС 28 декабря решил, что данный вопрос — не в его компетенции.
Однако пока трудно предполагать, насколько практически осуществимо это дополнение в Уголовный кодекс. С другой стороны, членам комиссий есть ради чего рисковать: наши политики открытым текстом говорят о том, что «хороший» результат на вверенной им территории становится пропуском в списки на выборах в местные советы.
Батька Литвин и новые союзники «регионалов»
Чтобы еще больше обезопасить выборы от возможности саботажа со стороны членов комиссий, ПР в лице первого вице-спикера Александра Лавриновича внесла законопроект, которым отменялся кворум для проведения заседаний избиркомов, а вышестоящим комиссиям давалось право принимать на себя полномочия нижестоящих в случае нарушения последними законодательства. Это значит, что если в какой-нибудь ОИК председатель сбежал бы, прихватив печать, то выполнять ее работу должна была бы ЦИК. Кроме того, документ устанавливал, что если кто-либо из кандидатов не подает кандидатуры своих представителей в состав комиссий или отзывает оттуда своих людей перед днем голосования, то недостающих членов комиссий назначают по представлению глав местных советов.
«А от можете ви собі уявити, що будуть два засідання комісії: одна — під керівництвом голови комісії від однієї сили з підписом і в іншому кабінеті буде інша частина засідати з секретарем, з печаткою. От як вийти з цієї колізії?» — восклицал на сессии депутат Олесь Доний. Да, можно представить и это. И даже то, что каждая половина такой участковой комиссии составит свой вариант протокола, подкрепив его своим мешком бюллетеней. Но ясно, что в таких ситуациях, согласно законопроекту, ОИК пришлось бы подводить итоги выборов самостоятельно.
В итоге документ был в конце концов принят на внеочередном пленарном заседании 3 февраля благодаря любопытным изменениям в соотношении сил в ВР.
В предыдущей статье (Закат «оранжизма» или смягчение украинского раскола? // «2000», № 4 (495), 29.01—4.02.10) мы уже писали о политическом чутье Владимира Литвина и его сподвижников. И, казалось бы, прошедшая неделя подтвердила нашу версию. Ведь как переход саксонского корпуса от Наполеона к антифранцузской коалиции решил исход Лейпцигской битвы, так и переход Блока Литвина от «демократической коалиции» к оппозиции решил судьбу министра Луценко.
Но для наших политиков сравнения с европейской историей не проходят. Саксонцы после Лейпцига благополучно воевали с Наполеоном и дальше, а в случае с Литвином вспоминаются как раз украинские деятели. Например, Мазепа, обещавший Петру выдать шведского короля в обмен на прощение, или более близкие по времени Нестор Махно и прочие батьки-атаманы, заключавшие кратковременные союзы с разными субъектами гражданской войны.
Ведь сразу после триумфального снятия Луценко Блок Литвина не дал ни одного голоса за проект Лавриновича. Этому было два рациональных объяснения. Первое: Литвин не завершил торг с Януковичем об условиях его поддержки; следовательно, если торг завершался 3 февраля, БЛ поддержал бы закон. Второе: политической силе спикера выгоден срыв выборов, ибо Литвин надеется, снова взяв на себя, как пять лет назад, роль модератора, показать, что действительно «країні потрібен», и поднять свой рейтинг до проходной в парламент цифры.
И в среду Блок Литвина вновь не дал ни единого голоса за документ. Но ведь проект-то все равно прошел и без БЛ, хотя дружного голосования «регионалов» и коммунистов для этого не хватило бы. Сначала, 29 января, плечо подставили 25 депутатов от НУНС (треть фракции). Это представители «ЕЦ», группа Вячеслава Кириленко «За Украину», несколько депутатов от «Народной самообороны», а также неформальный представитель Коломойского Игорь Палица.
С партией Балоги все казалось ясным и раньше. Однако это голосование показало и небеспочвенность слухов о возможности альянса с «регионалами» националистов из группы Кириленко, более того — оно впервые дало намек на возможную переориентацию части «Народной самообороны». В идейном плане альянс с националистами выглядит противоестественным. Однако речь сейчас шла об отдельно взятом законе. Если на улице идет дождь и Кендзьор говорит, что идет дождь, то независимо от отношения к этому депутату глупо утверждать будто светит солнце. Проголосовавшие за закон парламентарии показали заинтересованность в том, чтобы выборы завершились.
И все же говорить о полной перемене в настроениях этих групп в НУНС рановато. Поименное голосование показало, что попытка ускорить подготовку этого проекта ко второму чтению сорвалась, так как у «регионалов» в этот раз не успели проголосовать две карточки. Когда же вопрос был переголосован, то ПР добрала эти два голоса, но НУНС недодал 10 (несколько «самооборонцев» и кириленковцев). В итоге — лишь 216 голосов. Но 3 февраля «регионалы» продавили-таки закон благодаря КПУ и 29 нунсовцам. Среди последних на этот раз не было ни одного депутата от «Самообороны», но к дружно голосовавшим людям Балоги и Кириленко присоединились представители УНП Костенко и несколько депутатов, близких лично к президенту, в том числе его брат Петр Ющенко.
Теперь судьба закона в руках главы государства. Когда верстался номер, не было известно, подпишет ли он его. Замглавы СП Игорь Попов публично отказался делать прогнозы по этому поводу. Однако и в БЮТ, и в ПР в подписании не сомневаются.
Электорату выбывших ничего не предложили
Итак, соотношение сил в Верховной Раде меняется. Но сейчас для сторон, безусловно, важнее укрепить свои позиции не в парламенте, а среди избирателей. В первую очередь среди тех, кто голосовал за других кандидатов. И здесь оба финалиста проявили себя крайне слабо. Им надо было бы не распространяться на тему, что они обещают этим кандидатам (впрочем, подобным занимается лишь Юлия Владимировна), а обращаться непосредственно к электорату этих политиков через головы последних. Например, на конкретных примерах доказывать, что по программам выбывшие кандидаты ближе к этому финалисту, а не к его оппоненту. Но такой прием использует также лишь Юлия Владимировна — и то исключительно для избирателей Ющенко (в частности, обещая продолжить «восстановление истинной истории»), которые и без этого склонялись к тому, чтобы поддержать ее.
Янукович же демонстрирует, что и поддержка коммунистов ему особо не нужна, ибо ожидает автоматического перехода избирателей Симоненко на свою сторону. Ни на сайте кандидата, ни на сайте ПР ничего не говорится о подписанном 29 января соглашении с Блоком левых и левоцентристских сил, в котором, согласно пресс-службе КПУ, сказано: «Янукович поддерживает и в случае победы на выборах берет к исполнению Платформу практических мер» от БЛЛС. Зато на этих же сайтах сообщается о подписании «регионалами» в тот же день в Запорожье соглашения с полумаргиналами в лице казачьих организаций.
Такая самонадеянность может сыграть с кандидатом злую шутку. Ведь по своей экономической риторике (борьба с олигархией, усиление государственного регулирования и т. п.) Тимошенко выглядит привлекательней для левого избирателя, если тот не оценивает критически ее премьерства и не сочетает левизны с неприязнью к националистам и симпатиями к России.
Может, Янукович опасается, что упоминание о поддержке КПУ оттолкнет избирателей Тигипко? Однако наивно приписывать пестрому электорату этого кандидата антикоммунизм как объединяющую черту. Словам же самого Сергея Леонидовича о Горбачеве в интервью с Мустафой Найемом (http://www.pravda.com.ua/rus/articles/4b601e2525e3a) коммунисты бы только аплодировали.
За избирателей Тигипко да и Яценюка Януковичу следовало бы бороться не умалчиванием, а открытыми разъяснениям того, чем его победа выгодней для них, чем победа Тимошенко. Это, например, несравненно большая вероятность досрочных выборов, которые дадут этим кандидатам шанс на достойное представительство в парламенте. А из упомянутого интервью Тигипко видно, и насколько желательны для него эти выборы, и как он не верит в то, что они состоятся, поскольку сделать это победителю «окружение не даст. Все будут держаться за свои два с половиной года депутатства». Янукович же то говорит, что новые выборы вероятнее новой коалиции, то утверждает противоположное. Но его ближайшие соратники Азаров и Герман однозначно заявляют, что новая коалиция вероятней.
Надо было бы лидеру «регионалов» говорить и о программной близости с Тигипко в гуманитарной и геополитической части — здесь Тимошенко просто нечем было бы крыть. Да и программа Яценюка для этих же целей главе ПР пригодилась бы. Хотя подозреваю, что большинство западноукраинских избирателей Арсения ничего не знали о его идее ребрендинга СНГ в восточноевропейское пространство с центром в Киеве.
Без дебатов. Ну и что?
Тема «кому ближе программа Тигипко» очень подошла бы для серьезных дебатов финалистов выборов. Такая постановка вопроса дала бы шанс дискуссии уйти от наиболее вероятных в других обстоятельствах тем — туфель из кожи страуса, пальто из шкурок эмбрионов ягнят, шапок 40-летней давности и репертуара видеосалонов в разгар перестройки. Однако заинтересовать кандидатов дебатами, отформатировав при этом пространство дискуссии, никто, кажется, и не пытался. В результате «маємо те, що маємо».
Но не надо по этому поводу посыпать голову пеплом.
Во-первых, утверждение о том, что «в цивилизованных странах» закон обязывает кандидатов на высшие должности дебатировать друг с другом, — журналистская выдумка, в процессе распространения которой отдельные «акулы пера» даже договорились до существования президентов Швеции и Японии.
Да, на выборах во многих (но далеко не всех) европейских странах заранее очевидны два сильнейших участника. Например, это имеет место в Германии. Но демократия — это прежде всего равноправие и процедура. И закон исходит из того, что до голосования равные возможности должны иметь и ХДС, и СДПГ, и популярное лишь в Баварии Движение избирателей, и какие-нибудь правые радикалы. Равенство возможностей означает, что вероятность дебатов фрау Меркель с лидером социал-демократов равнялась бы вероятности ее дебатов с лидером любой из прочих партий (а их больше двух десятков). Но ей интересно дебатировать только с эсдеками, а эсдекам — только с ней (ведь и у нас большинство фаворитов отказались от дебатов перед первым туром, поскольку пары определяет жребий и Тимошенко неинтересно дебатировать, скажем, с Пабатом, а Януковичу — с Рябоконем). Обязать же дебатировать именно фаворитов (на основании одних соцопросов) — было бы недопустимой для демократии манипуляцией.
Поэтому никакого законодательного принуждения к дебатам нет, но главные претенденты на победу на выборах зачастую договариваются о дискуссии друг с другом на каком-либо из популярных телеканалов. Но это не закон, а традиция, хотя и освященная в некоторых странах, например в США, десятилетиями неукоснительной практики.
Во-вторых, дебаты требуют иной политической культуры в стране. Например, в США это жестко регламентированное состязание, в котором каждому из кандидатов отведено фиксированное время для ответа на вопрос (2—2,5 минуты) и опровержения тезисов оппонента (1—1,5 минуты). Кроме того, там президентские дебаты органично вытекают из популярности дебатов как состязаний в интеллекте в колледжах и университетах. У нас же требовать дебатов между финалистами выборов, когда на дебаты кандидатов «второго эшелона» СМИ и общество почти не обращали внимания, — лицемерие. Не приходилось, например, встречать рассуждений о том, в какой мере повлияли на рейтинг Сергея Тигипко его дебаты с Юрием Костенко (политиком все же не из последних) и сколько приверженцев третьего призера смотрели эту дискуссию.
А главное в том, что просто не доросла до дебатов страна, где исход выборов может решаться в судах, где долю проголосовавших на дому в 5% считают недопустимой цифрой (тогда как на последних выборах в бундестаг голосовали по почте 21,4% избирателей) и где, наконец, задаются мучительным вопросом: сбегут члены избиркомов или нет?
Заочные дебаты финалисты выборов все же провели. В пятницу, когда Янукович был у Шустера, Тимошенко была у Киселева. А в понедельник, сразу после того как она использовала и свое время, и время неявившегося соперника на УТ-1, Янукович солировал на ICTV.
Представляется, что оба раунда заочных дебатов остались за Юлией Владимировной, хотя «Интер» для нее — чужое поле, а ТРК «Украина» для лидера ПР — свое, и журналисты каверзных вопросов ему не ставили. Однако времени в эфире у Тимошенко оба раза было больше, а безразмерная реклама у Шустера просто подталкивает многих зрителей переключаться на другие передачи, хотя бы на ту же «Большую политику». Но телевидение — это бизнес, и, похоже, у «регионалов» бизнес идет впереди политики даже в самой главной политической кампании.
Что же касается второго раунда, то по зрительской аудитории Тимошенко опережала Януковича уже с заметно меньшим отрывом. Весь отрыв был достигнут исключительно благодаря малым городам и сельской местности, где настроения избирателей наиболее переменчивы. По содержанию же выступление премьера больше касалось вопросов, волнующих рядовых граждан.
Если Пасенюк не глава ВАСУ, то Ющенко — не президент
Вполне возможно, что свое слово в определении победителя придется сказать не только ЦИК, но и судьям. У этой кампании два вида судей — внешние и внутренние.
Внутренние — это Высший административный суд, который лихорадило с конца прошлого года. Поначалу конфликт казался не политической борьбой, а борьбой с использованием политиков. Так, в БЮТ депутаты, близкие к Андрею Портнову, публично поддерживали нынешнего главу ВАСУ Александра Пасенюка, а близкие к главе Верховного Суда Василию Онопенко — зама Пасенюка Николая Сироша. В ПР же главу ВАСУ поддерживал Сергей Кивалов, а его зама — Святослав Пискун.
Но сейчас линии раздела определились. Юлия Тимошенко считает Пасенюка нелегитимным, и никто в БЮТ с ней не спорит, и никто из «регионалов» с ней не соглашается. А в ВАСУ у Пасенюка и фактическая власть, и единственная легитимная печать.
На первый взгляд может показаться, что с главой этого суда действительно сложилась двусмысленная ситуация. Так, с одной стороны, Пасенюка формально некому уволить, ибо существует правовой вакуум в вопросе назначения судей на административные должности, а с другой — срок его полномочий истек.
Однако представляется, что на самом деле никакой двусмысленности нет. Положения закона о судоустройстве (ст. 41, ч. 5), которые пытаются использовать Онопенко и Сирош, звучат так: «У разі відсутності голови вищого спеціалізованого суду його обов'язки виконує перший заступник голови суду, а за його відсутності — один із заступників голови цього суду відповідно до розподілу обов'язків». Однако истечение срока полномочий не делает Пасенюка отсутствующим, а об автоматическом прекращении полномочий в случае истечения срока пребывания в должности в этом законе ничего не говорится.
Такого прекращения не предусматривает ни один из законов. Поэтому если, по логике главы ВС, Пасенюка нельзя считать председателем ВАСУ, то и Ющенко нельзя считать президентом, ибо отведенный ему срок полномочий уже истек.
Кстати, нельзя исключать, что у Онопенко хватит амбиций попытаться сделать свое ведомство высшей инстанцией в рассмотрении избирательного спора. Однако едва ли можно предположить, что в этом его однозначно поддержит большинство в Верховном Суде. Думается, что если кандидат, по предварительным данным однозначно выигравший выборы, получит поздравления Меркель и Баррозу, исход судебного спора будет предрешен.
Европа хочет признать
Позиция же Меркель и Баррозу будет определяться выводами международных наблюдателей, которые уже сейчас, похоже, отлично понимают, что в их странах ждут признания выборов свободными и честными. Такое впечатление сложилось у автора этих строк от обсуждения в ПАСЕ доклада об украинских выборах. Хотя докладчик венгр Матиаш Эорши — один из самых заметных критиков России в Ассамблее, в его документе незаметны какие-либо симпатии к Тимошенко, прямо рекламирующей себя как «проевропейского кандидата» (можно представить, какой бы поднялся вой, если бы появились ролики с Януковичем на съезде «единороссов»).
Более того, этот документ фактически отвергает декларации Тимошенко о проблемах в избирательном законодательстве. Так, среди предложений по совершенствованию украинского закона содержится пункт о запрете на внесение в списки в день голосования. Однако в докладе ничего не сказано, что такое внесение повлияло на итоги волеизъявления 17 января. Относительно голосования на дому ПАСЕ вообще не вносит никаких предложений, а поведение Юлии Владимировны по этому поводу удостоилось критики в докладе. Его пункт 38 гласит: «Правительство премьера Тимошенко, кандидата на президентских выборах, решило, что члены ЦИК, допускающие голосование на дому без медицинской справки, не получат зарплаты за свою работу. Она также угрожала им уголовным преследованием. Кроме того, она дала указание главе МВД проверить все заявления о голосовании на дому, что является прямым вмешательством правительства в избирательный процесс (выделено мной. — А. П.)».
В том же духе, что и доклад, были выдержаны выступления. Однако в них зачастую проявлялось и недопонимание украинской ситуации. Например, британец Майк Хэнкок, который неизменно участвовал в дебатах по Украине и решительно расходился с большинством в ПАСЕ, когда оно в 2003-м нападало на Леонида Кучму, а в 2005-м восторгалось Виктором Ющенко, сейчас недоумевал по поводу нерегистрации грузинских наблюдателей (впрочем, в докладе Эорши эта тема не затрагивалась). Ну не понимает он, что можно использовать наблюдателей как ударную силу.
Поэтому трудно предполагать, как поведут себя европейцы, если окажется, что бюллетени сосчитать невозможно. Понять же, как могут члены избиркомов сбежать с участков, европейцы не в силах, и потому принятые 3 февраля изменения к избирательному закону не будут одобрены их наблюдателями. Если эти изменения вступят в силу, то Тимошенко получает шанс надавить на наблюдателей в случае массовых конфликтов в избирательных комиссиях.
Скорее всего, в такой ситуации они предложат заодно провести повторный второй тур президентских выборов и выборы парламентские с формированием избиркомов то ли субъектами выборов в Раду, то ли органами местного самоуправления.
Медведь против Летучей Мыши
И напоследок — о факторах мистических. Главное подведение итогов выборов произойдет в 24-й лунный день, который наступит 8 февраля в 3.35 по киевскому времени. Именно в этот лунный день (символ по Глобе — Медведь) и родился Виктор Янукович. Юлия Тимошенко же родилась в 9-й лунный день (символ — Летучая Мышь). По Глобе, 24-й день — это противофаза 9-го (соответственно 9-й — противофаза 24-го), а именно в дни противофазы человек и получает кармическое воздаяние за грехи.
Но если брать персональные гороскопы финалистов на день выборов, то у Тимошенко карта чуть лучше, чем в первом туре, но назвать хорошей ее никак нельзя. У Януковича же карта хуже, чем 17 января. Она выглядит гороскопом победителя, который не смог воспользоваться плодами победы.
Если же подходить к небесам сугубо материалистически, то прогнозируемые холода и непогода в отдельных регионах могут кое-где заметно сказаться на явке и соответственно на итоге выборов, а также расхолодить потенциальных участников майданов.
