Дебальцевский котел станет серьезным, но не критическим ударом для украинской армии. Однако летние окружения по-прежнему ничему не учат киевский генштаб.

Военный конфликт в Новороссии воскрешает в нашей памяти вбитые на генетическом уровне топонимы и термины Великой Отечественной войны. Никогда еще наше поколение не оказывалось так близко к событиям, знакомым лишь по книгам и фильмам послевоенного времени. Кровопролитные битвы на легендарной Саур-могиле, оборона Луганска, бывшего Ворошиловграда, монументальные лица на памятниках советским воинам в каждом мелком поселении, безмолвно взирающие на новых героев далеко не священной войны. Теперь вот Дебальцево, крупный железнодорожный узел юго-востока Украины, в котором наступающее ополчение и обороняющиеся киевские войска практически реконструируют бои 1943-го. Наконец, мы вновь встречаем термин «котел», или «мешок», то есть окружение войск, — в нашем историческом сознании одновременно и паническое, и героическое понятие. В новую войну для украинцев котлы — пока что синоним поражения и слабости их армии.


Легенда о новых киборгах

ОБСЕ и ООН срочно требуют перемирия, американские политики обсуждают поставки летального вооружения Украине, госсекретарь Джон Керри едет в Киев, а канцлер германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд спешно посещают Москву — верные признаки того, что дела у вооруженных сил Украины (ВСУ) в Новороссии плохи. Лицемерие западных политиков не перестает удивлять. Весь январь украинская артиллерия утюжит Донецк, Луганск, Горловку, счет погибших мирных жителей идет на сотни, но лишь образование огневого котла в Дебальцевском выступе с перспективой уничтожения крупной группировки ВСУ побуждает «партнеров» инициировать новые переговоры.

Отвоеванные развалины донецкого аэропорта и успешное наступление на плацдарм в Дебальцеве — главные итоги январской кампании для вооруженных сил Новороссии (ВСН). Серьезные атаки на севере Луганска и на прибрежный Мариуполь отложены до лучших времен. Обе стороны придерживают резервы, опасаются прорывов обороны, да и зимнее время не благоприятствует активным продвижениям. Главным же фактором по-прежнему является малая численность войск (опытных бойцов без учета тыловых служб у ВСН порядка 10–15 тысяч, у ВСУ — до 30) и слабая подготовка солдат, а потому противники куда эффективнее обороняются, нежели наступают.

Руководство ЛДНР очевидно сосредоточилось на задаче отодвинуть украинскую артиллерию от своих населенных пунктов и наконец забрать территории, определенные приложением к Минским договоренностям. Сюда входят и Пески с Авдеевкой, и Дебальцевский выступ, который Киев намеревался сохранить для перспективы удара в подбрюшье Донецка. Однако этот плацдарм стал для ВСУ ловушкой.

На вечер пятницы ополченцы еще не установили физический контроль над главной трассой, связывающей карман с «большой землей», но особой роли этот шаг не играет. ВСН заняли основные господствующие высоты и ближайшие села, пресекают снабжение противника и подавляют украинские позиции с помощью артиллерии и минометов. ВСУ подвергаются атакам мобильных 82-миллиметровых «Васильков» с дальностью всего четыре километра. Снарядные пакеты из четырех мин чрезвычайно удобны для поражения подвижных целей и блокпостов. Огневой котел позволяет беречь пехоту, но разрушителен для поселений, в которых закрепились украинцы, поэтому ВСН продолжает контактные атаки, «выкупая» жизни мирных граждан.

Стоит отметить тактическую гибкость командования ополченцев. Первоначальный замысел заключался в формировании большого котла с помощью сходящихся ударов на Попасную, Троицкое и Красный Пахарь со стороны ЛНР и Травневое, Светлодарск со стороны ДНР. Однако мощное сопротивление украинцев заставило изменить планы, а внезапное взятие Углегорска (украинцы проспали атаку малочисленной диверсионно-разведывательной группы) определило новый вектор «малого» окружения — в обхват самого Дебальцева.

Сражение за плацдарм называют чуть ли не решающим для перспектив обрушения всего северного фронта ВСУ, но эти представления базируются на неверных данных о количестве противоборствующих сил. В «мешке» оказалось не 8–10 тыс. украинцев (эта цифра до сих пор популярна в СМИ), а лишь 2–3 тысячи. Часть войск вместе с техникой и тяжелой артиллерией ВСУ вывели в Артемовск, и это было неплохое решение киевских штабистов. Сосредоточение сил севернее котла — примерно две тяжелые батальонные тактические группы — не позволяет ополчению захлопнуть «крышку», а мощная артиллерия помогает оборонять выступ.

Что удивительно, но и ВСН сосредоточили в Дебальцеве мизерные соединения. Превосходящие украинские войска атакуют примерно по батальону с каждой республики: в общей сложности 600–800 бойцов без учета артиллерии. И атакуют удачно, хоть и продвигаются медленно. За две недели боев площадь выступа ополчению удалось срезать вдвое, вернув под свой контроль два десятка населенных пунктов.