Делать прогнозы по поводу украинского противостояния — дело неблагодарное. Все стороны давно показали, что способны действовать не только вопреки национальным интересам, но и элементарному здравому смыслу. Однако по итогам первых недель боевых действий можно сделать определённые выводы. Очевидно, что Киев на компромисс идти не планировал изначально. Перемирие он ожидаемо использовал для укрепления собственных позиций, пополнения войск техникой и живой силой, и создания гуманитарной катастрофы. То, что много раз говорил Стрелков, теперь вынуждено было признать и высшее руководство РФ. Бесплодные попытки договориться с Киевом привели лишь к политическим и экономическим потерям для России.



У «партии слива» в российской элите есть последняя возможность в очередной раз спустить наступление ВСН на тормозах перед 12 февраля, хотя сделать это будет на порядок сложнее, чем в сентябре. Во-первых, ополчение набрало наступательный порыв и остановить его будет непросто. Во-вторых, в случае очередной предательской остановки именно Захарченко и Плотницкому придётся объясняться перед разъярёнными ополченцами, а вовсе не их кураторам в далёких кабинетах. В-третьих, есть осторожные основания утверждать, что в деле курирования Новороссии, возможно, усилились позиции именно кремлёвской «партии войны». «Партия слива» обещавшая снятие санкций в обмен на мир, потерпела полное фиаско. Санкции были лишь ужесточены, а мир обернулся кошмаром артиллерийских обстрелов городов Донбасса и, как следствием, падением авторитета Путина лично, именем которого данный «мирный план» и был освящён в сентябре. На фоне провала политики умиротворения «ястребы» предложили логичный и давно назревший путь масштабной помощи ополчению, с одновременным хитрым заходом против европейских санкций через строптивую Грецию. Последней уже предложена персональная отмена продуктового эмбарго и увеличение турпотока из РФ в качестве пряника.

В стратегическом отношении Москве стало понятно, что без Новороссии нет Крыма. Полуостров зависит от бывшей метрополии практически во всём: от электричества до газа и пресной воды. Страшный сон украинской элиты это сухопутный коридор в Крым, который не только обеспечит взаимную стабильность полуострова и нового государства, но и станет для Москвы самостоятельной ценностью. Киев же лишится даже иллюзорного шанса получить какие-то бонусы с Москвы за транзит к полуострову — их теперь будет иметь Новороссия.

К настоящему моменту существует два сценария развития событий на фронтах Новороссии. Условно их можно назвать оптимистичным и пессимистичным. Пессимистичный основывается на предположении, что в январско-февральских боях ополчение теряет самые боеспособные подразделения в обмен на призрачные успехи по взятию отдельных населенных пунктов. Украина имеет заведомо большие людские резервы и сознательно перемалывает силы ВСН, стремясь заставить их перейти к обороне. Оптимистичный сценарий строится на предположении, что именно Киев перемалывает сейчас свои, с таким трудом накопленные резервы, а у ополчения, которое ведёт наступление относительно небольшими силами, в тылу остаётся резерв в 25-30 тыс. бойцов, которые готовы хлынуть в пробитую брешь. Какой из сценариев ближе к реальности станет понятно в ближайший месяц, если не раньше.

Основная проблема ВСУ — недостаток бронетехники. Цикл производства танка Т-64 «Булат» составляет, по некоторым данным, более девяти месяцев и о массовых поставках этой техники в войска ничего неизвестно, что красноречивее всего говорит об отсутствии таковых. С разрекламированными «Оплотами» дела обстоят ещё хуже. Зато известно единичных закупках танков в Чехии и Венгрии. Речь идёт о машинах советского производства либо их лицензированных и модифицированных версиях, что в изобилии остались в странах бывшего Варшавского Договора. Лидером по таким запасам является Польша (только Т-72 с модификациями РТ-91 в этой стране насчитывается более 800 единиц), однако до сих пор неизвестно, поставляла ли эта страна тяжёлое вооружение Киеву и если да, то в каких количествах. Совершенно точно можно сказать, что провалилась программа производства собственной украинской бронетехники нового образца, даже с учётом импортных комплектующих. Сорваны и сроки поставок, количество новинок ничтожно по сравнению с потребностями вооружённых сил, а качество выходящей из цехов продукции вызывает большие нарекания у украинских военных. С боевой авиацией дела ещё хуже — её Украина самостоятельно не производит вообще, а из того, что в состоянии подняться в воздух, часть погибла ещё над Славянском. Об отчаянном положении говорит хотя бы тот факт, что истребители Миг-29 были замечены в выполнении несвойственной им роли штурмовиков и фронтовых бомбардировщиков. Хотя, конечно, говорить о полном крахе украинской авиации также преждевременно.

Несколько проще обстоят дела с живой силой. Две волны мобилизации должны довести численность украинских военнослужащих на фронтах Донбасса с 45 тыс. до примерно 150 тыс., но качество мобилизованных гражданских на поле боя по-прежнему остаётся сомнительным, а мотивация — крайне низкой. Проблему могли бы решить профессиональные наёмники из-за рубежа, но европейские и североамериканские специалисты стоят дорого, а дёшёвые и знакомые с советской техникой боевики из Африки привлекли бы слишком много внимания своей откровенно неукраинской внешностью.

Отдельных слов достойно украинское командование. Про то, что оно некомпетентно практически на всех уровнях, говорилось многое, тем не менее, упуская один важный момент. В любой армии можно найти достаточное число грамотных офицеров, однако Украина сегодня допускает ту же ошибку, что и Советский Союз в первые месяцы Великой Отечественной войны. Оборона политически-значимых позиций ставится выше сохранения боеспособных подразделений. Среднестатистический командир ВСУ с большей готовностью пожертвует множеством солдат и техники, чем звёздочками на погонах, которые он гарантированно потеряет, сдав медийно-значимый объект. Для политиков в Киеве же является вполне допустимым жертвовать крупными соединениями ради красивой картинки по телевизору, забывая, что первоочередной задачей любой войны является сохранение армии. Впрочем, подобное мышление является аксиомой лишь для национальной элиты, а не колониальной администрации, которая, выполняя волю Вашингтона, бросает в топку войны всё новые силы, забыв, что сидит отнюдь не на бездонной бочке. Если дела на фронтах пойдут совсем плохо, первые лица Незалежной быстрее всех окажутся в аэропортах, предоставив подписывать капитуляцию совсем другим людям.

Итоги неутешительны. Поскольку Вашингтону по очень многим причинам нужна война, то Киеву будет позволено очередное тактическое перемирие лишь в случае критического поражения на фронтах. Остановка боевых действий произойдёт по линии фактического соприкосновения войск, о чём уже заявили ДНР и ЛНР. Но террористические артиллерийские обстрелы и налёты ДРГ продолжатся любом случае. Помешать этому сможет лишь уничтожение орудий и миномётов, а также беспощадное истребление расчётов, в том числе и попадающих в плен. Война давно перешла на тот уровень, когда проявление излишней жалости к врагу будет просто не понято страдающими жителями Донбасса, да и содержание такого количества пленных просто непрактично.

Для Москвы же крайне важно получение железобетонных козырей на грядущих мирных переговорах. Такие козыри можно добыть лишь на поле боя. Отсюда и активизация «военторга» и изменение риторики центральных российских телеканалов (Донецк и Луганск именуются уже не областями, а народными республиками) и даже появление на экране Стрелкова. Правда, о независимой Новороссии речь тоже не идёт. Конечной целью Москвы, судя по всему, является возвращение республик в состав Украины с таким статусом, который бы гарантировал решающее влияние на внутриукраинские дела, при этом сами ДНР и ЛНР будут являться полунезависимыми территориями, примерно, как Аландские острова в составе Финляндии. Но для того, чтобы у Киева в будущем не возникло желания подавить республики силой, как это было с Крымом в 1990-е годы, нужно, чтобы народных республик было больше, чем две. А значит, война неизбежно будет продолжена.