Украина могла бы стать не разъединяющим Европу и Россию фактором, а – как Финляндия в годы холодной войны – неким мостом. Такое мнение высказал глава российского МИДа Сергей Лавров в ходе визита в финский город Турку 9-10 июня.

Напрямую о «финляндизации» Украины Лавров не сказал, но речь шла, видимо, и об этом. Напомним: под «финляндизацией» в годы холодной войны США и их союзники понимали политику, строящуюся на следующих принципах:

– нейтралитет;

– отказ от присоединения к НАТО;

– полная поддержка западных ценностей при уважении интересов социалистического соседа.

По мнению западных экспертов, именно финская модель может подойти современной Украине лучше других – на это указывают ряд параллелей между двумя странами. И Финляндия, и Украина – осколки империй: первая – российской, вторая – советской. В обеих странах стоит вопрос двуязычия, только финны давно его решили – государственные у них финский и шведский языки, а до 1922 года был еще и русский. Кстати, сегодня на шведском в Финляндии говорят лишь 5,4% жителей страны. Для сравнения – на Украине 29,6% населения считают русский язык родным, но статус официального он до сих пор не получил.

Наконец, имеется и «территориальная» параллель: России отошла и часть Финляндии – Карелия, и часть Украины – Крым. Но «территориальный вопрос» не мешает Москве и Хельсинки: за последние пару десятилетий их отношения были без преувеличения образцовыми. В частности, Россия уже более пяти лет остается главным торговым партнером Финляндии.

Может ли повторить путь Финляндии современная Украина, устроит ли вариант «финляндизации» и Киев, и украинский Юго-Восток, и соседние страны, в том числе, Россию?

– Если говорить о «финляндизации» Украины, необходимо понимать: Финляндия могла существовать как мост между Западом и Востоком только в мире, где противоборствовали две крупные геополитические системы, советская и западная, – считает замдиректора Центра украинистики и белорусистики МГУ Богдан Безпалько. – Сейчас такого противостояния нет, и балансировать Украине между Западом и Востоком намного сложнее.

Кроме того, СССР в годы холодной войны отводил Финляндии совершенно определенную роль – торговых ворот на Запад. Украина же, скорее, выступает сегодня как инструмент блокирования России.

Следует учитывать и еще одно обстоятельство. Украина становится сегодня рассадником, так сказать, идеологической заразы – украинского национализма. Для РФ это представляет серьезную опасность. Если мы перестанем поддерживать Юго-Восток, рано или поздно вирусом украинского национализма окажется зараженным и Левобережье. В результате, мы получим возле своей границы не новую Финляндию, а вариант Четвертого Рейха, который, не будучи самостоятельным, будет использоваться западными игроками для дезинтеграции РФ.

Здесь уместно напомнить, что идеологи украинского национализма мечтали о разделе России давно. Чтобы убедиться в этом, достаточно полистать книгу одного из идеологов украинского национализма, врача ОУН-УПА Юрия Липы, написанную в 1941 году. Книга так и называется – «Раздел России». В ней Липа пишет, что Украина должна идти завоевателем на Восток и контролировать не только Северное Причерноморье, но и территории, прилегающие к Каспию, а также иметь в союзниках Кавказ.

Эти установки находят отклик в украинской элите до сих пор. Скажем, нынешний украинский министр образования Сергей Квит высказывал в своих публицистических статьях похожие идеи.

Я совершенно не могу представить, что подобные люди будут выступать в качестве партнера РФ в рамках Украины, преобразованной по модели «финляндизации».

«СП»: – Но ведь между Украиной и Финляндией имеется немало параллелей, разве нет?

– Я бы, скорее, обращал внимания на отличия: они принципиальны. Начну с того, что Украина – многосоставное государство, созданное из осколков разных империй.

Весь Новороссийский пояс и Крым – это территории, которые были завоеваны и обустроены Российской империей. Западная Украина когда-то входила в состав Австро-Венгерской империи, и частично – Румынской (Черновицкая область Украины). По большому счету, украинский литературный язык был создан на основе полтавского говора искусственно – с таким же успехом он мог создаваться на основе говоров любого другого региона Украины.

Другими словами, Украина – сложносоставное, идеологически, ментально и цивилизационно разнородное пространство. Именно в этом заключаются ее проблемы, именно поэтому сейчас Украина раскалывается. Это пространство могло быть единым только в составе какого-то крупного политического субъекта – вроде Российской империи или Советского Союза. Но сейчас, когда это пространство осталось один на один с самим собой и попыталось объединиться на платформе идеологии национализма, оно затрещало по швам.

С учетом сказанного, аналогия с Финляндией – этнически однородной страной, в которой нет идеологических противоречий между гражданами – не кажется убедительной.

«СП»: – А Крым и Карелия ситуации не сближает?

– Едва ли. Обмен территориями, в том числе с помощью военной силы – в истории частое явление. С Крымом ситуация вообще особая. Нельзя допустить, чтобы Россия, присоединив Крым, перестала считать зоной своих интересов Юго-Восток и отдала его на откуп бандеровцам.

«СП»: – При каких условиях вообще возможна «финляндизация» Украины?

– Только в одном случае: если развалится Большая Украина, созданная большевиками в границах УССР. Вот ее обломки могут пойти по пути Финляндии. Потерпев военное поражение и испытывая экономические трудности, эти части прежней Украины будут вынуждены – как и Финляндия – пойти на уступки и играть роль торговых шлюзов между Евросоюзом и РФ, а также теми новыми государствами-союзниками России, которые образуются на украинской территории.

Напомню: когда говорят о Финляндии как о мосте между Западом и Востоком, обычно забывают, что Финляндия испытала два мощных военных поражения от СССР. Думаю, когда Украина испытает несколько поражений, когда от нее останется несколько западных областей, – этот маленький «бандерштат» и сможет, наверное, стать аналогом Финляндии советского послевоенного периода.

– Финляндия всегда находилась на геополитическом отшибе, это медвежий угол в геополитической системе, тогда как Украина находится в самом центре Европы, – отмечаетдоцент кафедры европейской интеграции МГИМО (У) МИД России Александр Тэвдой-Бурмули. – А как показывает история межвоенного периода, попытки создать из государств Восточной Европы буферную зону между Западом и Россией, – какой была Финляндия во времена холодной войны, – всегда заканчивались плачевно. Не удастся сделать буферной зоной и современную Украину.

Есть еще один фактор, который усложняет ситуацию. Финляндия всегда была достаточно монолитной, а на Украине мы имеем большую территорию – Левобережье, которое мыслит себя иначе, чем остальная страна. В таких условиях пойти на переформатирование Украины по финляндскому сценарию означает для Москвы полный отказ от идеи каким-то образом интегрировать Юго-Восток, который считает себя, скорее, частью русского мира, нежели западного.

Параллель между Финляндией и Украиной, пожалуй, только одна: обе страны в разное время были частями Российской империи. Но Финляндия была в составе России с 1809 по 1917 годы – то есть, чуть больше 100 лет. Украина же находилась в составе империи гораздо больший период, а потому сильнее интегрирована с Россией. Именно поэтому геополитический дрейф Киева в сторону Запада до сих пор воспринимается как попытка резать по живому…

– «Финляндизация» – броский термин, но на деле он включает в себя много факторов, и трактовать его можно по-разному, – напоминает заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа Института РАН Сергей Уткин. – В этот термин входит и положение Финляндии в период холодной войны, и нынешнее ее положение – страны-члена ЕС и партнера НАТО.

Сейчас, когда говорят о «финляндизации» Украины, имеют в виду, прежде всего, нейтральный статус страны. Но неизбежно возникают вопросы: распространяется ли этот статус на экономику, подразумевает ли не заключение Украиной соглашения об ассоциации с Евросоюзом? Или, если исходить из слов Владимира Путина, Россия допускает решение спорных вопросов, которые возникают в связи с договором об ассоциации, в трехстороннем формате ЕС-Россия-Украина? Эта схема является частью понятия «финляндизация» или нет?

Другими словами, в один термин невозможно уместить все договоренности, которые нам необходимо достичь с Европой и Украиной для стабилизации ситуации. Тем более, в него не умещается урегулирование конфликта на Юго-Востоке.

Думаю, прежде чем говорить о «финляндизации» Украины, нужно обеспечить первичную стабилизацию – а сделать это пока не получается…

Фото: ИТАР-ТАСС/ Максим Никитин.