К сожалению, ситуация с определением внешнеполитического курса в последние годы для нашей страны складывалась не наилучшим образом. 2010 г. ознаменовался началом сближения Украины и РФ: свой первый визит В. Янукович совершил в Москву; свое первое интервью в качестве Президента Украины он дал российскому информационно-аналитическому телеканалу «Вести»; в 2010 г. Однако дальнейшие события показали четкую сдержанность президента Украины в отношении российского вектора: он продолжал декларировать евроинтеграционные амбиции Украины и вести работу в этом направлении. Тем не менее, несмотря на парафирование текста Соглашения об ассоциации, составной частью которого явились положения о создании углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли, темпы евроинтеграции начали заметно спадать; отчасти это вызвано попыткой самого ЕС надавить на Украину из-за т.н. «политически предвзятого судебного процесса» над лидерами оппозиции.
Сегодня внешнеполитическая ситуация Украины характеризуется отсутствием существенного продвижения ни в отношениях с РФ, ни с ЕС, даже не смотря на то, что ряд украинских СМИ подают это событие как прорыв спустя длительного политического бойкота. Более того, данный ход остается приоритетным для украинского политикума. Народный депутат Украины из Запорожья В.А. Богуслаев в своем интервью телеканалу «Алекс» заявил, что Украина не должна стремиться интегрироваться в ЕС, но и не вступать в Таможенный Союз (ТС); при этом депутат отметил, что это – позиция самого президента: «позиция мудрая». Таким образом, задача Украины – занять нейтральную позицию между двумя геополитическими и геоэкономическими игроками-тяжеловесами. Но вот вопрос: устроит ли такой формат самих тяжеловесов?
Что такое Украина для Запада? Глава департамента риск-менеджемента Erste Bank в Украине в своем интервью нашему журналу назвал Украину Аляской с рынком сбыта в 46 млн. человек. Но если отбросить весь пафос этого заявления, то между строк можно прочесть, что Украине навязывается колониальная модель экономики, под которой понимается чрезмерная ориентация на экспорт, практически полная зависимость от иностранного инвестора и доминирование дли импорта в потребительском секторе. Такая система ведения национальной экономики приемлема для стран, переживающих экономический кризис и не имеющих собственных средств для его преодоления; это – один из инструментов «кризисного менеджмента» на уровне государства. Но в случае с Украиной кризисный менеджмент, который теоретически должен носить кратковременный характер, затянулся на уже двадцатиоднолетний период. Нашему государству, как его руководству, так и простым гражданам, наконец-то необходимо понять, что Запад видит в нас всего лишь выгодный актив, как с геополитической, так и геоэкономической точек зрения. Ни о какой помощи Запада речи и быть не может: еще в 1948 г. директор Центра планирования госдепартамента США Джордж Кеннан писал, что «для того, чтобы добиться сохранения в своих руках 50% мирового богатства мы должны расстаться со всей романтичностью и сентиментальностью вроде прав человека, роста благосостояния или демократизации.
Что получит Украина от вступления в ТС? Исполнительный директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко прогнозирует, что при условии вступления в ТС Украина потеряет возможность влиять на свою таможенную политику, поскольку будет сформирована единая таможенная политика для стран-членов организации. Это приведет к тому, что в случае вступления в ТС Украина должна пересмотреть тарифы на ряд товаров, экспортируемых членами ВТО, что, побудит их обратиться органу разрешения споров при ВТО, который может наложить на Украину санкции. Как отмечается в отчете «Перспективы взаимоотношений между Украиной и Таможенным Союзом Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан», подготовленного в 2011 г. Национальным институтом стратегических исследований, суммарный объем штрафных санкций составит 5 млрд. долларов.
Кроме того, высокие доходы РФ от экспорта углеводородов позволят ей покупать высокотехнологическую продукцию, игнорируя украинского поставщика, ставя тем самым научно-исследовательские предприятия Украины в тяжелое положение. В дополнение к этому следует вспомнить заявление генерального директора АО «Мотор Сич», а ныне народного депутата Украины В.А. Богуслаева на конференции «Украина – Россия» с участием президентов РФ и Украины Д. Медведева и В. Януковича, состоявшейся 17-18 мая 2011 г., о политике РФ по импортозамещению, которая ставит под угрозу существование научно-технической базы Украины, поскольку наукоемкая продукция Украины в основном поставляется именно на российский рынок.
Да, приходится констатировать, что Украина – всего лишь объект международной политики и экономики, не субъект. Изменить это вряд ли можно, поэтому нужно руководствоваться главным принципом дипломатии – оперировать имеющимся. Это значит, что Украине нужно себя как можно выгоднее продать, но продать кому-то одному. Читатель может возразить, приведя в качестве примера страны Средней Азии, которые, хотя и сотрудничают тесно с Москвой, параллельно подыгрывают также Брюсселю, Вашингтону и Пекину.
Однако указанные субъекты международных отношений ведут такую внешнюю политику только потому что все они обладают реальными активами, востребованными на мировых рынках. Страны Средней Азии располагают запасами нефти, газа, а также запасами важнейших для мировой экономики редкоземельных металлов. В период 2010-2011 гг. ЕС планировал использовать запасы газа из Туркменистана и Узбекистана для заполнения трубопроводов Nabucco и Транскаспийского газопровода, но теперь на этот же газ претендует и Китай, намеренный законтрактовать не только основные объемы экспорта туркменского газа, но и все объемы экспорта газа Узбекистана и даже из Казахстана. Казахстан же интересен не только своими углеводородами, но и обладает вторыми после Китая запасами редкоземельных металлов. На сегодня «редкая земля» Казахстана – единственная реальная альтернатива китайскому сырью: по данным отраслевого Интернет-издания mining.com огромными запасами редкоземельных металлов обладает Гренландия, способная в будущем удовлетворить около 20% мирового спроса на ценнейшие металлы из «Зеленой земли» входят в соединения с радиоактивными элементами, что делает их непригодными. Учитывая это, а также то, что Поднебесная использует «редкую землю» как политический инструмент, Казахстан становится востребованным на мировой арене: в 2012 г. ФРГ и Япония заключили с Казахстаном соглашение на поставку редкоземельных металлов.
Узбекистан представляет интерес еще и с геополитической т.з.: расположенный в непосредственной близости от Ближнего Востока и от РФ, он является отличным плацдармом для строительства военных баз, проведения спецопераций и развертывания радиолокационных станций. Так 29 июня 2012 г. Узбекистан заявил о приостановке своего членства в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), который считается неформальным противовесом НАТО, а уже 3 октября 2012 г. Ташкент с пятинедельным визитом посетили 17 американских генералов для обсуждения вопросов сотрудничества США с «ключевыми союзными странами».
Все это означает, что международное сообщество будет стремиться дружить с Астаной, Ашхабадом и Ташкентом, закрывая глаза на нарушение своих же ключевых ценностей (восстание нефтяников в казахстанском г. Жанаозен в декабре 2011 г. унесло 700 жизней) а не учить их жить, как это постоянно происходит с Киевом. В отличие от государств Средней Азии Украина не может похвастаться такими запасами ценнейших полезных ископаемых, а предполагаемый объем добычи сланцевого газа в размере 8-11 млрд. м3/год, о которых заявил Азаров, еще нужно подтвердить.
Однако страны Средней Азии могут выступить в качестве еще одного примера для Украины, а именно – примера того, как можно перестараться, играя на сталкивании интересов мировых тяжеловесов. Желание вырваться из-под «опеки» Кремля и наивное следование идиологеме «Запад (и Восток) нам поможет» могут привести страны Средней Азии в сети неоколониализма – не только западного, а и восточного. Проблема Центральной Азии – это колоссальные властные амбиции местных элит при весьма небольшом политическом опыте самой власти. Политический опыт центральноазиатских стран ограничивается периодом в несколько сот лет после распада Золотой Орды и до перехода земель степняков под руку Москвы. Другими словами, это опыт ордынских ханов, главными амбициями которых было «владеть табунам и женами побежденных врагов и пировать в их шатрах». Этот мем фактически полностью воссоздается нынешними правителями региона, сформировавшими свои режимы по образу и подобию все тех же ханств.
И именно в этом кроится их ошибка: в XXI веке степняки больше не наводят страх на весь мир; к сожалению, они более не субъекты политики, а всего лишь – объекты, при этом объекты, лишенные стратегического видения, но с амбициями Тамерлана.
Средняя Азия располагается между двумя стратегическими игроками Евразии – РФ и Китаем. Но если РФ почти 70 лет создавала на месте кочевьев цивилизованные государства, с Китаем имеется лишь генетическое родство и только. Самой Поднебесной этот регион нужен всего лишь как сырьевой придаток. Есть еще один игрок – США, который, словно Змей-Искуситель, пытаясь играть на «великом прошлом хозяев Великого Шелкового Пути», затягивает их в свои сети. Таким образом, внешняя политика среднеазиатских элит в виде выхода из ОДКБ и из сферы непосредственных интересов РФ, а также лавирование между интересами сильных мира сего может сыграть с ними злую шутку: «золотого Тамерлана онучата голі» могут оказаться между молотом США и наковальней Китая.
Поэтому, несмотря на «многосекторную политику» среднеазиатские страны все же тяготеют к одному из тяжеловесов – РФ. Так, строптивый Узбекистан в конце декабря 2012 г. уверил главу МИДа РФ Лаврова, что не планирует размещать на своей территории военных объектов иностранных государств; Казахстан при всей свободе своей внешней политике все больше интегрируется в ТС; Киргизия в 2013 г. будет разрабатывать план мероприятий по вступлению в ТС. Эти страны сделали свой выбор. Теперь же дело за Украиной.
Вступление в любой блок, будь то европейский или евразийский, в любом случае приведет к частичному ущемлению национальных интересов. Это так же объективно, как то, что Волга впадает в Каспийское море. Но промедление смерти подобно: если Украина не определится с внешнеполитическим курсом, нашу страну может постичь участь Камбоджи времен войны во Вьетнаме, когда из-за неудачной попытки центральной власти соблюдать нейтралитет страну захватили ультраправая группировка красных кхмеров. Оранжевая революция внесла в формирование внешнеполитического курса Украины элемент радикализма: он стал подчиняться формуле «ИЛИ-ИЛИ»: «или НАТО или внеблоковость; или Запад или Восток». Если в начале 2000-х годов (особенно период премьерства В. Януковича в 2002-2004 гг.) такая ситуация могла быть разрешена по сценарию небольшого европейского государства: экономическая стабильность в обмен на национальную идею и идеологию, сейчас этого сделать не удалось из-за неудачного стечения обстоятельств в связи со вторым витком глобального экономического кризиса.
Опасность сложившейся ситуации с политологической точки зрения, как показывает история, заключается во внутренней для страны угрозе: с целью окончательного определения внешнеполитического, а значит и идеологического, курса общество может отвернуться от партий либерального толка (к которым относится правящая партия) и обратиться к партиям, придерживающимся радикальных взглядов. История знает такие примеры – Италия 1920-х и Германия 1930-х гг.; нет необходимости описывать дальнейшие события. На первый взгляд, этот наименее желательный сценарий развития кажется маловероятным, но теория стратегического планирования и управления рисками гласит, что учитывать нужно все сценарии, даже наименее реалистичные.
Таким образом, анализ сложившейся ситуации и наглядный пример среднеазиатского региона показал, что Украине во что бы то ни стало необходимо окончательно определиться с внешнеполитическим направлением или же существенно улучшить экономическое состояние граждан как возможную альтернативу четкому внешнеполитическому и национально-идеологическому курсу. Иначе… Украина повторит судьбу буриданова осла.
