Quaestor
Форум читаю уже года 4-5, наверное. У меня сложилось стойкое впечатление, что большинство участников пререканий вообще не понимают, о чем спорят. Камрады с Украины, находясь в гуще местной субстанции, склонны не видеть общей картины, а камрады вне пределов Нэньки видят только зловонную поверхность болота и думают, что под поверхностью исключительно та же субстанция везде, до самого дна. Ошибаются все, мне так кажется. Вмешиваться в эпик-баттлы как-то не возникало желания, но тут решил поделиться, скажем так, рабочей моделью для описания ситуации на Украине. Вообще, споры почему-то постоянно ведутся о надстройке и внешней стороне дела. Это и «вышиванки», и то, о чем говорят политики, нацыки, торговки на рынке… о цвете флага и языке. При этом часто игнорируют базис всего этого дурдома. Ту основу, которая, собственно и определяет, условно говоря, цвет вышиванок в Раде. Мне кажется, что даже если простыми словами и понятно описать макроэкономическую ситуацию на Украине в терминологии экономики, то доходит не до всех. Проще, возможно, пойти путем аналогий. Например, рассмотрим государство Украина, как некую сознательно крайне упрощенную экосистему.
Начну издалека. Мне как-то попалась в руки попросту гениальная книга «История Земли и жизни на ней» Кирилла Еськова. По сути – это учебник для школьников старших классов, который дает общую картину развития жизни и экосистем, видов, и вообще эволюции на планете. Книга настолько увлекательная, что я рекомендую ее прочесть всем, вне зависимости от того, кто чем занимается. Просто расширите свой кругозор.
Если у человека есть целостная картина окружающей действительности (хотя бы части ее), то скормить ему вопиющий бред от Гринпис, «зеленых» или рукопожатных экспертов становится крайне затруднительно. Эта гоп-компания и держится-то только благодаря фактической неграмотности большинства населения.
Вы думаете, я оффтоплю? Ничуть не бывало! Просто после прочтения этого относительно узкоспециализированного научного труда я невольно для себя сформулировал модель, в рамках которой я рассматриваю ситуацию на Украине. Ничего нового не скажу, просто взгляд под немного другим углом на «дела наши скорбные».
«Поведение видов в экосистеме в условиях сокращающейся кормовой базы или Украина — родина опоссумов»
Итак, начнем. Есть закрытая экосистема, условно «степь», которая изолирована от соседних экосистем. Степь населена следующими видами: травоядными, хищниками, падальщиками, жуками-навозниками и обильно покрыта травой. Травоядные едят траву, перерабатывают ее в навоз, который перерабатывается жуками в чернозем, который питает траву. Численность травоядных контролируется хищниками, за которыми подъедают падальщики. Бизоны-львы-гиены-жуки-трава-чернозем. Стабильная система, воспроизводящая саму себя. Теперь представим, что в этой системе происходит катастрофа, которая приводит к гибели одного из элементов, — гибнет почти вся популяция травоядных. Причины катастрофы нас здесь не интересуют. Смысл в том, что в системе образуется большое количество конечного невозобновляемого ресурса — падали (для целей эксперимента предположим, что падаль не портится, но может поедаться только падальщиками). Результат катастрофы: биомасса всех элементов системы резко падает. Кроме падальщиков, которые начинают активно размножаться. Кроме того, часть хищников переквалифицируется в падальщиков, часть отмирает, часть продолжает охотиться на оставшихся травоядных. Пока конечный ресурс доступен, образуется новая экосистема, основанная на потреблении падали. Причем потребление падали не требует почти никаких усилий — ее нужно только жрать. Как следствие, все организмы, которые могут жрать падаль, будут это делать. Это просто намного выгоднее, ведь охота или поедание травы/навоза более затратно. Т.е. если некий вид принципиально может научиться есть падаль, он будет это делать.
Итак, ресурса много и он легкодоступен, затрат на его потребление относительно немного, что ведет к появлению большого количества видов существ, которые его и потребляют. Эта братия размножается радостно и бурно. В итоге имеем систему, в которой практически все виды специализированы и мало приспособлены для жизни в системе, где привычный источник питания отсутствует. Виды, которые используют другой источник питания, требующий больших энергетических затрат, находятся в угнетенном состоянии.
Тучные стада пятнистых гиен бродят по степи и жрут. Они успешны, но источник их питания не воспроизводится и, из-за выросшего их количества, истощается все более стремительно, и жрать скоро будет нечего. Гиены начинают метаться по степи, подъедая все, что еще можно найти: остатки падали, оставшихся львов и бизонов, если смогут догнать и загрызть, конечно. Но и это все-лишь временная передышка: трупоедов слишком много, а поголовье бизонов, и так небольшое, не может поддержать из численность. Совсем скоро в степи не остается ни бизонов, ни львов. Трупоеды начинают жрать сами себя…
У падальщиков есть 2 выхода: уменьшить свое количество до реальных размеров кормовой базы (вплоть до полного своего вымирания), либо занять другие экологические ниши — стать хищниками или травоядными, опять же с резким падением численности. Во втором варианте есть проблема. Переквалифицировавшийся падальщик будет почти всегда хуже приспособлен к функции хищника или травоядного, чем природный хищник или травоядное, но шанс на успех все же есть. Еще можно вплавь или встав на крыло улететь на Канадщину, где, впрочем, тоже нужно будет переквалифицироваться и мыть сортиры. В любом случае, система, если останется полностью изолированной, найдет новое равновесное состояние. Там будут пастись оленегиены, на них будут охотиться львогиены, за которыми будут подъедать просто гиены. Одним словом будетэтнографический экологический заповедник, могущий существовать только до первого контакта с внешним миром.
Надеюсь, аналогия понятна? Процесс каннибализма элиты уже начат, хоть и вяло. Почти все экологические ниши заполнены суррогатными личностями, которые не способны выполнять функции, которых от них требует их место работы или службы. И Кролик Сеня, изображающий из себя Слона Семёна, — самый безобидный случай, просто самый потешный.
Вы думаете, это вся история? А вот и нет! Идем дальше. Территория Украины 20 лет была изолирована, и внутри нее почти отсутствовала конкуренция в очень многих областях, особенно связанных с бюджетными или грантовыми деньгами. Везде и всюду сидят сынки/братья/кумовья/друзья «кого надо». Эти существа никогда не умели работать и не имеют представления обычно ни о чем, кроме как о проедании чужих денег. Если чиновник воровал 20 лет, то хорошего производственника/бизнесмена/крестьянина из него не выйдет. Его кормовой ресурс валялся на земле и его нужно было только жрать, ну, может быть, еще отгонять других таких же от дармового корыта. То же самое с грантоедом и любым другим узкоспециализированным в пищевом смысле существом. В случае с Украиной, указывать на ограниченные ресурсы особо не надо: советское наследство, газ «пописят», чернозем (этого еще много, впрочем), и подачки госдепа/МВФ и иже с ними. Тем временем, вожаки стад гиен пытаются организовать (по крайней мере, на словах) сухопутные мосты на один из соседних континентов, где, по слухам, еще есть жратва. Пикантность ситуации заключается в том, что поддержание изолированного состояния страны (она же «багатовекторность») является ключевым фактором выживания и тоже требует средств, которых все меньше. Да и идти к соседям тоже страшно — там просто сожрут… Рассмотрим еще одну аналогию, чтобы понять, что случится, когда наша умозрительная степь вдруг станет легкодоступна для соседних экосистем.
Аналогия: «Великий американский обмен». Процитирую Еськова:
«В начале плиоцена (7-8 млн лет назад) самой природой был поставлен грандиозный эволюционный эксперимент: установилась сухопутная связь между Северной и Южной Америками через Панамский перешеек, и их фауны — североамериканская (являющаяся частью Арктогеи) и южноамериканская (пребывавшая весь кайнозой в условиях островной изоляции) — вступили в прямой контакт между собой. Произошло перемешивание фаун: на Севере появились сумчатые, неполнозубые (броненосцы, глиптодонты и наземные ленивцы), кавиморфные грызуны и фороракосы, а на Юге — высшие грызуны (хомякообразные), непарнокопытные (лошади и тапиры), парнокопытные (свинообразные, верблюды и олени), хоботные (мастодонты) и хищные (еноты, куньи, псовые, медведи и кошки). Окончательные результаты Великого американского обмена (как назвал эти события Дж. Симпсон, 1983) оказались, однако, для Севера и Юга весьма различными. Североамериканская фауна просто-напросто обогатилась тремя экзотическими «иммигрантами» — опоссумом, девятипоясным броненосцем и древесным дикобразом, — тогда как на Юге произошла настоящая катастрофа, почище любых астероидных импактов: здесь полностью вымер весь пастбищный комплекс из «южноамериканских копытных», гигантских кавиморфных грызунов, хищных сумчатых и фороракосов (хищные нелетающие птицы/падальщики), не выдержавших конкуренции с высшими копытными и карниворными хищниками. Надо полагать, что судьба австралийских сумчатых и однопроходных — возникни у этого континента прямой сухопутный контакт с Азией — была бы столь же незавидной… Вообще в истории Великого американского обмена легко усмотреть прямые (и печальные) аналогии с человеческой историей: вспомним, чем обернулся «контакт» с европейской цивилизацией для древних самобытных культур доколумбовой Америки и Черной Африки.»
Добавить особо нечего. Вот и получается, что выхода для наших гиен нет. Никакого. Носят они вышиванки или нет, на каком языке изъясняются, какие песни поют, о чем мриют, крокуют до ЕС или до ТС, получают кредиты или нет, что кричат на площадях или в Раде — не имеет ни малейшего значения. Они совершенно и окончательно неконкурентноспособны. Итог будет один и тот же. Массовый экстерминатус/исход элиты, замена местной архаичной и суррогатной фауны на пришлую и обогащение других экосистем эзотическими видами, вроде опоссума, грозы помоек от Канады до Чили.
Если вдумаетесь в вышесказанное, то вам станет немного более понятна природа сегодняшней Украины. Это не «антирусский» проект. Это — проект изоляционистский и именно в этом его суть. Только изоляция дает возможность особям, составляющим местную элиту, образовывать вершину местной пищевой цепочки. Любое нарушение изоляции грозит им неизбежным вымиранием, причем всем, вне зависимости от окраски шкуры или диалекта. Они это знают, и им страшно. Страшно настолько, что они давно находятся в состоянии перманентной паники, в которой какие-либо мыслительные процессы попросту невозможны.
Евгений из Днепра
Понимаете, проект любой государственности в своей основе изоляционистский. Даже, если её целью провозглашается экспансия, как это ни парадоксально звучит 
И аналогии пищевых цепочек можно усмотреть в организации любого реального общества.
Проект же изначально антирусский именно потому, что риск прорыва хохлоизоляции реален только со стороны России. Само существование России это дамоклов меч над хохлоэлиткой. Отсюда вся желчь и яд по поводу всего русского 
Quaestor
Все верно. Тут только есть несколько моментов. Все равно, кого и почему ненавидит обреченный вид, важно, что он вымрет, а потому этот вопрос малоактуален. Актуальные вопросы: когда это произойдет, кто займет его место, останется ли старая экологическая ниша в том же виде?
ЕС для укроэлиты кажется менее опасным, потому что выглядит дальше, мягче, глупее («дают же нам деньги, идиоты!») и, главное, менее страшно, чем РФ. Тут играет роль и генетическая память, и простой факт, что российская элита сравнительно более «дика», потому что еще не успела приобрести лоск, соответствующий ее новому положению. Да и языковая близость играет дурную шутку. ЕС и ТС говорят почти одни и те же веши, но ТС разговаривает на мате общепонятном и короткими фразами, и это доходит, а ЕС мало того, что говорит на дипломатическом, так еще на нескольких непонятных наречиях, и, главное, слишком длинными вежливыми фразами, смысл которых теряется по причине «рассеянного внимания». В итоге доходит плохо. Согласитесь, что короткая фраза «пошли н* *** в стойло!» доходит лучше, чем «в скором будущем мы, возможно, рассмотрим формат нашего потенциального сотрудничества в широкоограниченном спектре областей и предоставим дорожную карту поэтапного плана действий при условии вашего возвращения к демократическим принципам» (тут смысл несколько другой: «помойся, отскреби навоз с себя и иди чистить хлев, от тебя смердит!», что тоже слишком длинно для понимания).
А так опасность примерно равнозначна. Точнее, не так: обе стороны имеют пушки, разного калибра, но которые, в любом случае, топят крейсер. А кто и чем именно накроет наш дырявый баркас — не принципиально. Поэтому баркас в море и не выходит, а стоит приваренный намертво к пирсу. Во избежание.
Конечно, каждый, даже имперский, проект — изоляционистский (инстинкт территориальности никто не отменял), но успешен он будет только при условии усложнения своей внутренней структуры, а не наоборот. Наоборот — это вырождение системы (в смысле ее упрощения до нерабочего состояния). Я говорю о пресловутой величине рынка, если что. Так что… прорыв границы на любом направлении гарантированно очищает территорию от эндемичной архаичной фауны в течение нескольких лет максимум. Так что … если выбирать между ТС и ЕС, то реальный выбор состоит в выборе конфортабельности тюремных камер для «элиты» и условий погашения пропитого кредита для всех остальных. «Элите» больше нравится Запад…
