О единстве судеб украинского и российского государств написано столько, что, казалось бы, и добавить тут нечего. Общая история – общие победы, общие испытания. Однако, несомненно, есть еще один аспект, убедительно иллюстрирующий нашу схожесть – речь идет о шаблонности методов, которыми наши зарубежные недруги пытаются установить свое господство и на российской, и на украинской земле.
Распад Советского Союза создал у некоторых чрезмерно еврооптимистичных политиков иллюзию того, что Украина, являясь якобы более цивилизованной, нежели Россия, сможет авральными темпами войти в ЕС, НАТО и т.д., после чего для украинцев настанет всеобщее благоденствие.
Жёсткие реалии двух десятилетий Независимости, тем не менее, опровергли эти иллюзорные фантазии. Запад упорно не воспринимал Украину как равноправного партнёра: «планы», «дорожные карты», «домашние задания» - за всей этой словесной мишурой скрывалось пренебрежительное отношение колонизатора, свысока поглядывавшего на внезапно ставшего «самостийным» соседа.
Попытки украинского руководства в конце 90-х годов выстроить внешнюю политику на принципах разумного паритета (в котором, естественно, отводилась значительная роль укреплению российско-украинского экономического сотрудничества) встретили резкое неприятие западных лидеров.
Закономерным результатом недовольства «мирового правительства» стал «экспорт демократии» в Украину. «Оранжевая революция» 2004 года была разыграна по учебнику Джина Шарпа с прецизионной точностью: дискредитация власти чередой дутых скандалов, манипулирование невнятными «международными» рейтингами, создание сети «независимых-неправительственных» организаций, массовые акции гражданского неповиновения (от столицы – к периферии) и – как результат – силовая проводка «своего» кандидата на высший государственный пост.
«Оранжевая пятилетка», бездарно проведённая командой прозападных политиков, закономерно привела к стагнации евроинтеграции (визовый режим не отменён, европейский рынок для украинских производителей не открыт, стратегически важный шельф острова Змеиный утрачен – список можно продолжать ещё долго) и ухудшению отношений с Россией (достаточно вспомнить о «газовых войнах», очевидных глупостях в гуманитарной политике и событиях августа 2008 года). Ярлыком Failed state Украину не клеймили разве что африканские политики и журналисты.
Прививка псевдодемократией оказалась целебной – в начале 2010 года украинский народ предпочел видеть на президентском посту не евросказочницу, а сторонника стратегического партнёрства с Россией. Разговоры о Failed state стихли в течении квартала – стабилизация экономики и внешнеполитического курса стала очевидной.
Очередной цикл проплаченных «неправительственными фондами» камланий об «установлении диктатуры», «росте уровня коррупции», «политически мотивированном правосудии» и т.д. украинской общественностью был воспринят без энтузиазма. Шаблонные истерики набили оскомину – тем паче, что раскрыть их механику вполне реально (я неоднократно обращался к этой тематике в более ранних публикациях).
Электоральная цикличность обусловила повторение манипулятивных политических технологий и в России. Полное дежа вю – именно такое ощущение складывалось у меня после просмотра репортажей о «болотной революции». В отличие от Украины 2004-го, Россия 2010-го смогла успешно противостоять «экспорту демократии». Сладкому нашёптыванию о достижении «достойной жизни» единственно через свержение законно избранной власти поверил, кажется, только квазикреативный столичный планктон, который я осмелился назвать «люмпен-интеллигенцией» (по аналогии с люмпен-пролетариатом). Термин, кстати, прижился…
Да, российская власть и российское общество смогли извлечь уроки из украинских событий 2004 года и избежать наших тогдашних ошибок, отбросивших Украину назад – и в политическом, и в экономическом контексте. А вот оппозиция в России (ну, не поднимается рука назвать её «российской» - особенно после позорного инструктажа у Макфола) оказалась ещё менее конструктивной, нежели «оранжевая команда», оседлавшая Украину. Те хотя бы на пару месяцев угомонили свои персональные амбиции и, по-видимому, оптимально использовали внешнее финансирование. А вот «несистемные» соискатели думских мандатов и кремлёвских кабинетов так и не удосужились решить проблему кадрового выбора. «Аз есмь царь!» - был убежден каждый схватившийся за митинговый микрофон. Понятно, что после столь позорной должностной суматохи ни один уважающий себя Госдеп смету финансирования «демократизации постсоветского пространства» не увеличит.
Россия и Украина близки по духу, едины своей историей. Даже сломить нас пытаются схожими методами – нашёптыванием о перспективах сладкой жизни («Вот вы только революцию проверните, режим тоталитарный свергните – и будет вам счастье!»), сказками о близком крахе национальной экономики (поверили в эти страшилки, кажется, только в странах Восточной Европы – и, вполне закономерно, после потакания транснациональным корпорациям и посадке на «кредитную иглу» угробили малый бизнес и социальную сферу), показными страданиям «мучеников за демократию» (меня умиляет, когда «Матросской Тишиной» и Качановской колонией нам пеняют те, кто не скрывает «Абу-Грейб» и Гуантанамо) и искусственным насаждением комплекса неполноценности («Вот мы вас когда-нибудь – после дождичка в четверг – начнём считать равными!»).
Вполне естественно, что и методам противостояния внешним угрозам (или, как принято говорить у модных политиков, «вызовам») мы можем и должны учиться друг у друга.
Владислав Старинець для Око планеты.
