Андрей Кобяков, экономист, соучредитель Центра динамического консерватизма, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова
Надо все-таки говорить о балансе выгод, недостатков и потенциальных угроз, которые несет вступление в ВТО. Угрозы эти, на самом деле, многочисленные и связаны, прежде всего, с отечественными производителями, которые работают на внутренний рынок. И это, прежде всего, сельское хозяйство, машиностроение, станкостроение. Правила ВТО не позволяют большей частью субсидирование таких производителей. То, что действительно, по-видимому, приведет к серьезным потерям.
«Мы запоздалые модели на себя примериваем. Когда весь мир перешел на макси-юбки, мы начинаем мини-юбки носить»
Еще потери произойдут из-за того, что, подписав базовые документы ВТО, мы обязуемся предоставлять иностранным компаниям на внутреннем рынке статус не ниже национального производителя. Помимо разговоров о всяких тарифных и нетарифных ограничениях, это означает, в частности, что все эти компании будут иметь равные права при доступе к распределению государственного заказа. И если мы попытаемся оказывать какое-то преимущество при распределении этого государственного заказа отечественным компаниям, нас ждет арбитражный суд ВТО. Прецеденты подобные уже есть, вот сейчас Америка судится с Италией, и т.д.
Отрицательным будет то, что мотив для прихода сюда иностранных инвестиций исчезает. Иностранные инвестиции идут в страну по двум причинам. Либо они пытаются создать здесь базу для экспортного производства, но тогда они опираются здесь на дешевую рабочую силу, и т.д. Такое возможно было, например, в случае Китая, Вьетнама и других стран. У нас стоимость рабочей силы не настолько низкая, а транспортные издержки велики и выходы к удобным транспортным путям вывоза продукции здесь гораздо хуже. Поэтому мотив делать сюда иностранные инвестиции с целью использовать Россию как базу для производства экспортной продукции как отсутствовал, так и после ВТО вряд ли будет присутствовать.
А второй мотив вкладывать инвестиции связан с тем, чтобы обходить запретные барьеры при попадании иностранной продукции на наш рынок. Известно, что после того как произошла девальвация в 1998 году, это фактически и явилось своего рода протекционистским барьером, сделало практически неконкурентоспособными импортные товары на отечественном рынке. Многие производители сразу же организовали свою производственную базу в России, чтобы торговать, например, бытовой техникой уже со сборкой здесь. В дальнейшем они стали выпускать комплектующие ко многим товарам. Вступление в ВТО делает бессмысленным подобного рода капиталовложения с расчетом работы на внутренний рынок, поскольку гораздо проще производить их там, где они уже производятся, и ввозить их сюда в качестве готовых товаров. Поэтому разговор о том, что вступление в ВТО улучшит наш инвестиционный климат, не совсем обоснован.
Теперь о возможных выгодах. Экспортеры наши на 80–90% – это экспортеры сырья, топлива и товаров первичной переработки, ну в лучшем случае металлов. Большая часть этих товаров вообще не облагается никакими ввозными пошлинами на иностранных рынках. Особенно это касается нефти и газа. Поскольку нужно быть абсолютно сумасшедшим, чтобы без того дорогую нефть обкладывать дополнительным ввозным налогом. Поэтому, по большому счету, наши основные экспортные отрасли, особенно торгующие сырьем, они и так торгуют, не встречая на своем пути никаких барьеров. Исключение составляет, действительно, прокат черных металлов. Мы знаем случаи, когда в США поднимались разговоры о том, чтобы провести антидемпинговое расследование против наших производителей.
Но здесь членство в ВТО, как показывает практика, тоже помогает очень мало. Антидемпинговые расследования в США были не только против российских производителей этого проката, но и производителей проката из Бразилии, Японии, из Южной Кореи. И надо заметить, что все три страны на тот момент были членами ВТО. И никакое членство в ВТО никаким образом их не спасло от этих антидемпинговых расследований и ограничений, которые они испытали при входе на американский рынок.
Ну и остается совсем уже последняя сфера, в которой мы можем получить некоторое преимущество. Это связано с экспортом какой-то готовой, может быть, даже высокотехнологичной продукции. Но это скорее потенциальное преимущество, нежели реальное. Поскольку таких производителей – конкурентных – в мировом масштабе у нас практически нет. И надо сначала было бы их создать.
По той же поправке Джексона-Вэника мы слышим одни обещания. По большому счету, она давно имеет сугубо символическое значение. Мало того, что она давно противоправна. Принята она была в связи с ограничениями на выезд евреев из Советского Союза. Так как эта проблема уже не существует в принципе, уже несколько десятилетий, то существование этой поправки вообще является диким анахронизмом и показывает, до какой степени нас не уважают за океаном наши, с позволения сказать, торговые партнеры.
Но связана она с определенными ограничениями на поставку высокотехнологичной техники, особенно техники двойного назначения, которая может быть использована в военных целях. Но даже если поправка будет отменена, это вовсе не значит, что ограничения де-факто не будут существовать. Соединенные Штаты там давно уже другими способами контролируют подобные вещи.
Что касается возможности применять против наших товаров антидемпинговые процедуры, то при вступлении в ВТО появляется лишь больше возможностей нашим товаропроизводителям отстаивать свои позиции в американских судах, это вот единственное, что они получат. Но так как у нас нет хорошо подготовленных для этого международных юристов, я думаю, что преимущества мы получим тоже гипотетически, поскольку должна быть полная готовность и знание процедур, и знание того, как это отстаивается. Это вообще достаточно дорогостоящее дело. А Америка, как известно, – это страна юристов, и победить их на их территории будет чрезвычайно трудно в суде.
А что касается судьбы ВТО в будущем и вообще свободной торговли, я напомню, что последний Дохийский раунд, который предусматривает либерализацию торговли сельскохозяйственной продукцией, а также некоторыми категориями промышленных товаров, закончился ничем. Сейчас наступает череда предвыборных кампаний, прежде всего Соединенные Штаты, все понимают, что Соединенные Штаты в предвыборный год никаких серьезных обязательств на себя брать не будут. Поэтому фактически можем четко говорить, что Дохийский раунд продлится как минимум до 2013 года, если он вообще когда-нибудь завершится.
Поэтому можно говорить о том, что ВТО вообще находится в кризисе. И эта организация, вообще-то говоря, в какой-то более далекой перспективе может прекратить свое существование. Это, знаете, как поезд, который идет под откос. Не очень понятно, почему мы прицепляем свой вагончик в этот момент к этому поезду. Я думаю, что особенно в условиях кризиса протекционистские настроения во всем мире нарастают, и поэтому мы здесь поступаем прямо каким-то противоположным образом, если говорить о мировых тенденциях. То есть, как всегда, мы запоздалые модели на себя примериваем. Когда весь мир перешел на макси-юбки, мы начинаем мини-юбки носить. Как-то вот не по погоде, я бы хотел сказать.
Источник: Сайт «Актуальные комментарии»
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
