zhu_s - Мы ускоряемся. Но наша сила теперь не в плавках*

В последние месяцы под сурдинку разговоров о надвигающейся, бог знает, какой уже по счету? волне кризиса, в экономике России разворачивается настоящий бум – как потребительский, так и инвестиционный. В инвестициях видим рост в 3-ем квартале с темпом 11%год., главным образом за счет объемов строительных работ, которые росли невиданным ранее темпом 40%год. Аналогичное видим и в бюджетах домохозяйств - рост реальной зарплаты в 3-ем квартале 8%год., товарооборота 12%. Такие показатели вполне напоминают цифры периода наиболее быстрого предкризисного роста благосостояния российских трудящихся (и тунеядцев).

В долгу у природы

Скептик, конечно, не применяет заметить, что это ускорение конечного спроса при достаточно скромной динамике ВВП - следствие того, что мы проедаем теперь вдвое больше нефтегазовых доходов, чем до кризиса. Бюджет балансируется нынче при 110-115 долл. за барр. вместо былых 60, поскольку с 5 до 10% ВВП вырос его не нефтяной дефицит. Мы не накапливаем теперь валютных резервов в прежних объемах, и на те же 5% ВВП упал чистый вывоз капитала. Это загнало реальный курс рубля на невиданные дотоле высоты. В первые годы после кризиса эти сэконономленные 5% ВВП сбережений полностью проедались. Так что российский потребитель практически не заметил никакого кризиса, перекрыв докризисный максимум уровня жизни еще год назад. Сейчас, возможно, немного растет и норма валовых инвестиций за счет расширения строительства.

Все это так. И можно еще добавить, что нефтегазовые доходы означают для России ровно то же, что приток капитала (займы) для США, те же 10% ВВП в бюджете. Только взятые в займы не у китайцев, а у природы. При полном осознании, что в обоих случаях этот двигатель не может быть вечным. Но как бы то ни было, факт весьма быстрого роста внутреннего спроса налицо.

Строительное чудо

В третьем квартале Росстат зафиксировал заметный рост строительной активности. После почти года «лежания» вблизи кризисного дна (-18% по отношению к «пиковому» уровню 1-го квартала 2008 года), в июле-сентябре этот разрыв с «пиком» разом снизился до -7%. Что стоит за этим ростом? Исходя из быстро набиравших обороты весь предыдущий год размеров ипотечного кредитования, можно предположить, что это следствие резкого ускорения жилищного строительства.

Но с таким выводом надо, пожалуй, быть осторожным. Учитывая, например, что в первой половине нынешнего года доля инвестиций в добычу энергоносителей и всевозможные трубы для их прокачки к потребителю составляла треть всего их объема. Тогда как во всю недвижимость, жилую и нежилую – 7.9% (это правда, без учета строительства, не наблюдаемого статистическими методами – частные дома, дачи, коттеджи, с ними надо бы приплюсовать еще примерно столько же).

Доля недвижимости, в первую очередь – жилой, в инвестициях с момента лучшего для них года – 2008-го – упала в 1.5-2 раза, а со времени начала 90-х – в 2-3 (широкая вилка объясняется тем, что основанная масса инвестиций в жилье приходится на вторую половину года, их размера мы пока не знаем). Впрочем, наше сокращение жилищного строительства смотрится детской игрой на фоне американского, где оно упало в 4-5 раз против пика. И этим объясняется чуть ли не все падение их ВВП в кризис и медленное восстановление после него.

Тем не менее, жилищное строительство явно оживает, о чем можно судить хотя бы по вводам жилья, выкарабкавшимся из «кризисной ямы» на уровень 1 квартала 2008 года, правда, не являющийся историческим максимумом. Выдача ипотечных кредитов в последние месяцы также продолжала расти, правда, несколько более медленными темпами, чем прежде. И все же спрос на жилье остается сдержанным. Во всяком случае, такой вывод позволяет сделать динамика цен на него, не догоняющая даже темпов обычной, «продуктовой» инфляции. Одна из причин этого в том, что ипотечные кредиты используются в значительной мере, гораздо больше чем до кризиса, для финансирования краткосрочных операций, а сама задолженность по ипотеке («глубина проникновения ипотечного кредитования») растет довольно медленно.

Это и не удивительно, учитывая что, несмотря на снизившуюся ставку по ипотеке (в августе – 11.9% по рублевым кредитам и 9.8% по валютным) она все еще остается существенно недоступной для медианной российской семьи. Выплаты процентов и «тела» кредита за квартиру «стандартного» размера, исходя из среднестатистического метража на душу, сильно превышают ¼ доходов, что обычно считается в расчетах «чертой доступности». Для сравнения в США ипотека доступна для медианной семьи с большим запасом - в 1.6-1.7 раза. Но и там она не пользуется особым спросом, и задолженность населения по ипотеке сократилась за последние 3 года примерно на полтриллиона долларов.

«Чертовски хочется работать» (ц)

Согласно очередному ОНПЗ Росстата, норма безработицы по версии МОТ (т.е. доля людей в экономически активном населении, которые не работают, но хотели бы работать) держится постоянной примерно с апреля, если отбросить сезонные колебания и обычные для данных такого рода колебания, связанные с погрешностью измерений. Казалось бы, это должно подтверждать почти общепринятое сегодня представление о застое в российской экономике в течение последних двух кварталов. Как бы ни так! Рост числа занятых в этот период не останавливался, а к концу третьего квартала он даже ускорился.

Это свидетельствует о росте экономически активного населения (занятые+безработные) и о, по крайней мере, сохранении доли его в общем числе жителей трудоспособного возраста (15-72 года по определению МОТ). Несмотря на то, что по всем демографическим расчетам в этом возрасте должна расти доля людей пенсионного возраста.

Но пенсионного - не значит, что нетрудоспособного. Мир изменился, и большинство современных профессий не требует от работника особого юношеского атлетизма. И это значит, что выходя на пенсию, человек может продолжать работать еще лет 10-15. Впрочем, дело тут возможно не в атлетизме, а в том, что соотношение между средней зарплатой и пенсией снова быстро меняется в пользу зарплаты. Реальная пенсия, резко выросшая на стыке 2009-10, последние 1.5 года стоит как вкопанная. В то время как средняя реальная зарплата демонстрирует в нынешнем году сказочный рост, достигший в третьем квартале 8% год.

Как бы то ни было, число занятых пока что растет, невзирая на демографические сдвиги. А реальную ситуацию на рынке труда характеризует число зарегистрированных безработных, которое вернулось к уровню октября 2008 года (напомним, для занятости – это последний предкризисный месяц, массовые увольнения начались в ноябре и достигли пика в феврале 2009 года). Ну и, разумеется, растущая реальная цена труда.

Индустриальный пазл

Как же стыкуется с этими данными то, что второй месяц подряд из цифр Росстата, переведенных в формат «месяц-к-месяцу с исключением сезонной составляющей» вытекает спад промышленного производства? Правда, сегодня, все аналитики, в том числе и те, которые раньше выдавали более пессимистичные оценки (ныне отнесенные их авторами на артефакт применявшегося метода сезонной коррекции, любопытно в этой связи проследить эволюцию ссылки на них в записи aillarionov, фиксировавшей наступление кризиса в России – сама ссылка осталась, но она теперь никуда не ведет, если же набрать ее в адресной строке, то увидим там совсем иную динамику, нежели в графике в ссылающейся записи), сходятся в том, что сжатие промышленного производства – явление недавнее и вполне умеренное. Но что и почему там падает?

Глядя на детальную структуру промышленного выпуска видим, что в большинстве производств рост выпуска, напротив, в 3-ем квартале заметно ускорился (это медтехника, автомобили, метизы, электромашины (включая кабель и провода), мебель, электронные компоненты, текстиль, фармацевтика, приборы и инструменты, кожа и обувь, пищевые и целлюлозно-бумажное производства) или, как минимум, сохранился на приличном уровне (стройматериалы, пластмассы).

Потянула вниз общий индекс промышленного выпуска такая продукция как уголь, металлы и металлические руды, химические продукты, машины и оборудование, дерево и изделия из него, и особенно газ, кокс и нефтепродукты. Список короток. Однако их вес в добавленной стоимости промышленности огромен. С добычей нефти, также слегка сократившейся, правда на мизерную величину – 57.6% в ВВП промышленности (в значительной мере причина этого - в значительном весе экспорта, и во многих случаях учитывается по более высоким, по сравнению с внутренними, ценам). Тогда как вес всего широкого перечня ускорившихся секторов – всего 24.6%. Поэтому получается, что сокращение на несколько процентов поставок газа или мазута значат для индекса промышленного производства больше, чем закрытие ВАЗа или КамАЗа.

Российский декаплинг – возможно ли такое?

О влиянии «криминальных формул» на динамику экспорта российского газа, и о роли экспортного спроса в промышленном производстве России в целом можно посмотреть в предыдущей записи. Любопытный вопрос в связи в этим - а возможна ли в принципе большая или меньшая отвязка темпов развития нашей экономики от состояния мировой? Ответ, вероятно, положительный. При условии, что цены нефти не будут скакать слишком сильно или, по крайней мере, выпадающие экспортные доходы смогут быть замещены притоком капитала. Хотя возможно, какие-то сектора промышленности мы при этом потеряем.

Собственно, примерно это и предполагает МЭР в сценарии на 2012-14, перенося основной вклад в прогнозируемый примерно 4%-ный рост ВВП на неторгуемый сектор (см. графики на стр. 52-53). Хотя в принципе и такая потеря не обязательна, если одновременно будет осуществляться манер по замещению экспортного спроса на промышленную продукцию спросом со стороны растущих инфраструктурных инвестиций. Правда, опыт соседей подсказывает, что к таким маневрам надо относиться осторожно. Особенно, когда ЛПР и их советники не слишком сильны в экономике.

*Плоский каламбур на тему существовавших, как утверждает народная молва, в 30-е годы многотиражек с названиями «Наша сила – в плавках» (у металлургов) и «За связь без брака» (у работников почт и телеграфов).