Почему в России перестали появляться произведения, которыми зачитывалась бы страна?
Революции и возрождения: как изменилась российская литература? ("The Independent", Великобритания)
Анна Асланян беседует с писателями, собирающимися приехать на Лондонскую книжную ярмарку, на которой программа, посвященная российской литературе, занимает центральное место.
Слово «мейнстрим», пришедшее в русский язык из английского, является широко распространенным термином в России, оно встречается здесь даже чаще, чем на родине. Люди охотно используют это понятие во время обсуждения современной литературы, однако его значение все еще до конца не ясно. На самом деле положение литературного мейнстрима в нынешней России чем-то напоминает судьбу среднего класса страны, который пока так и не смог полностью сформироваться в обществе, даже через 20 лет после падения коммунистического режима.
Литературный мир России иногда воспринимают, как продукт старой системы. Хотя это утверждение в каком-то отношении и является верным, оно вряд ли поможет написать целостную картину того, что происходит. Одна из наиболее заметных, но малопонятных особенностей жизни в этой стране заключается в том, что общество крайне поляризовано. Вследствие этого мы видим и поляризацию в литературе, которая не оставляет места для пресловутого «среднего пути». Как и многие другие вещи в России, современные литературные произведения характеризуются своеобразным сочетанием крайностей, когда архаичные, устаревшие элементы соседствуют с тем, что является передовым и прогрессивным.
Конечно, были попытки создать новую литературу, качественные произведения, которые одновременно были бы доступными для широких масс. Однако, по словам Кирилла Кобрина, редактора и автора, чьи эссе и короткие рассказы являются великолепными образцами традиции европейского модернизма, «в России отсутствует механизм, с помощью которого издатели и писатели смогли бы удовлетворить спрос на хорошую литературу, его еще предстоит сформировать». Михаил Шишкин, автор романов «Взятие Измаила» и «Венерин волос», удостоенных различных наград, высказался по этому поводу еще более радикально: «Книжный рынок никогда не являлся определяющим фактором для российской литературы».
С его точки зрения, для большинства читателей, этой «бесчисленной армии учителей, врачей и инженеров», нынешняя ситуация ничем не лучше той, которая существовала в советские времена. «Сегодня, когда в стране больше нет коммунистического режима, их унижение просто принимает другие формы: они живут в автократическом государстве, где отсутствуют базовые права и налицо расслоение общества, когда пропасть между богатыми и бедными является чудовищной. На Западе читатели воспринимают книгу, как средство, с помощью которого можно убить время, а для их российских коллег она является своего рода баррикадой, помогающей людям бороться за свои права и требовать к себе уважения». Шишкин и Кобрин входят в группу из 50 писателей, которые приедут на Лондонскую книжную ярмарку на следующей неделе, чтобы принять участие в программе, посвященной российской литературе. Британские энтузиасты, поклонники России, которые открыли миру Толстого и Чехова, должны испытывать волнение и восторг, даже несмотря на тот печальный факт, что только немногие из произведений, которые будут представлены на выставке, переведены на английский язык.
Одним из писателей, признанных в англоязычных странах, является Борис Акунин, автор детективных бестселлеров. Еще один такой автор – это Людмила Улицкая, чей роман «Даниэль Штейн, переводчик» скоро выйдет в Великобритании. Она стала первым прозаиком, сделавшим еврейское национальное самосознание темой массовой литературы в России. Проза Улицкой, возможно, находится ближе всего к «настоящему мейнстриму», конечно, настолько, насколько это вообще возможно в нынешней обстановке. В основе успеха писательницы лежит повсеместная тоска по исчезнувшей советской интеллигенции.
Александр Иванов, директор московского издательства «Ad Marginem», считает, что чувство ностальгии является одной из основных характеристик современной читательской аудитории. Именно этот фактор объясняет причины популярности Дмитрия Быкова, чьи попытки объединить всех либеральных советских писателей в одну рубрику оказались весьма эффективными. Содержание его книг (среди них роман «Живые души», опубликованный в Европе в 2010 году) может показаться слишком уж обращенным в прошлое, однако принадлежащие его перу биографии Бориса Пастернака и Булата Окуджавы - этих идолов советской культуры - нравятся образованным читателям, живущим в обществе, которое их больше не ценит. Кроме того, произведения данного автора является для них своеобразным способом компенсировать свое разочарование нынешней эпохой воспоминаниями о прошлых временах.
В то же время, роль литературы, как социального института, выглядит относительно слабой в современной России. Литературные премии, мнения критиков и взгляды писателей не оказывают большого влияния на настроения в обществе, хотя, по словам Иванова, поддержка, оказанная сидящему в тюрьме предпринимателю и политическому активисту Михаилу Ходорковскому со стороны Акунина и Улицкой, «безусловно, является признаком того, что в литературном мире появляется мейнстрим, принимающий либеральные формы».
Такие известные писатели, как Виктор Пелевин и Владимир Сорокин, к сожалению, не приедут на ярмарку, и их будет там очень не хватать. Первый из них достоин восхищения за то, что сумел оценить и передать атмосферу нынешнего времени. Его особенно любят читатели, выросшие на его книге «Поколение «П» (Generation "P")», которая издавалась в 1990-х годах. Сорокин же имеет репутацию великолепного стилиста, который не просто работает с советской мифологией, а взрывает ее изнутри, используя ее же собственный язык в качестве детонатора.
Михаил Елизаров является последователем Сорокина, автором, идущим по пути постмодернизма. Его роман «Библиотекарь», удостоенный премии «Русский Букер» в 2008 году, представляет собой постсоветское произведение в жанре фэнтази, которое отражает чувства, испытываемые нынешними тридцатилетними по отношению к их детству, прошедшему в позднюю советскую эпоху, то, о чем они мечтали в то время, и как представляли себе свою дальнейшую жизнь. Оказывается, ностальгии подвержено не только старшее поколение.
Если у вас создается впечатления, что общая картина выглядит весьма далекой от реальности, то необходимо добавить – помимо писателей, создающих произведения, как правило, на основе своего советского опыта, есть и такие, которые его вообще игнорируют. Например, Андрей Левкин, чей последний роман «Марпл» содержит мысли, почерпнутые из опыта жизни в Риге, Киеве и Москве и заставляющие читателя задуматься, совсем не ощущает бремени советского прошлого на своих плечах. «Возможно, сказывается то, что я вырос в Латвии [тогда еще республики, входящей в состав ССС], или то, что мне ближе искусство, чем литература», - объясняет автор. Однако, как бы то ни было, а проза Левкина – или «не документальная литература», если использовать его собственное определение – выделяется, как нечто свежее, попытка создать язык, свободный от пережитков прошлых лет и модного нынче новояза.
Для многих россиян, стремящихся открыть новую страницу национальной литературы, понятие «мейнстрим» неизбежно ассоциируется с негативными моментами. Левкин упоминает нескольких молодых писателей, которые попадают в эту категорию, включая Захара Прилепина, в чьих произведениях заметно звучат явно националистические обертоны.
По словам Левкина, Александр Иличевский, новеллы и путевые заметки которого он ценит весьма высоко, «на самом деле, является представителем мейнстрима, хотя и не должен входить в него». Последний роман Иличевского «Перс» - это явная дань уважения ориенталистике. На страницах книги автор снова возвращается на Восток, на родные для него берега Каспийского моря, но находит там только запустение. Он, который жил за границей, а недавно перебрался из Москвы в небольшой городок, является одним из тех писателей, для кого провинциальная культура выглядит более привлекательной, чем жизнь в крупных мегаполисах.
Если жизнь в отдаленных от центра городах и поселках и является благоприятной для творчества, то провинциальные российские издатели и книготорговцы буквально борются за выживание. Действительно, для них проблема распространения стоит очень остро, особенно если дело касается серьезных книг.
На смену старой системе пришла новая, в основе которой лежит коммерциализация всего и вся. Ее недостатки наглядно показывают, что рыночная экономика в долгосрочной перспективе отнюдь не оказывает благотворного влияния на ситуацию в такой отрасли, как книготорговля. Полки книжных магазинов в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде и Екатеринбурге заполнены, однако, чем дальше вы удаляетесь от этих центров, тем труднее найти стоящую книгу.
Ситуация, когда «нет распространения, нет спроса» представляет собой замкнутый круг, который не так-то нелегко разорвать. Это именно та область, где могут помочь литературные журналы, такие как «Новый мир», «Октябрь» и «Знамя». Основанные еще в советскую эпоху, эти бастионы культуры можно сравнить с журналом Edinburgh Review, издаваемым в 19 веке, ведь в них печатают различные художественные, документальные произведения и поэзию. Данные периодические издания хороши тем, что предоставляют свои страницы для произведений абсолютно разных авторов. С одной стороны это Герман Садулаев (его роман «Я-чеченец!» был опубликован в Великобритании в 2010 году) с его традиционной прозой, а с другой – Кобрин и Андрей Лебедев, написавшие в соавторстве книгу «Беспомощный», посвященную песне Нила Янга (Neil Young) «Helpless», произведения которых вообще не подходят под определение какого-либо из существующих жанров.
Несмотря на финансовые трудности, толстые журналы продолжают печатать тексты высокого качества, а кроме этого, их всегда можно найти в библиотеках, которые позволяют книголюбам частично решить свои проблемы. В библиотеках нередко можно видеть очереди. Снижение их числа в связи с нехваткой квалифицированного персонала представляет собой еще один удар для массовой читательской аудитории.
Наиболее эффективным способом решить проблемы распространения является Интернет. Число литературных произведений, выложенных во «всемирной паутине», может и невелико, однако популярность этих публикаций поистине огромна. Пионером в этом виде деятельности стал сайт «Вавилон», основанный, как антология современной литературы, 15 лет назад поэтом Дмитрием Кузьминым, который редактирует поэтический журнал «Воздух», выходящий четыре раза в год. Однако плохо то, что Интернет до сих пор является роскошью для некоторых россиян, в то время как активные его пользователи не интересуются хорошей литературой.
Традиционное издательское дело – еще одна отрасль, где все окрашено либо в черные, либо в белые тона. Рынок фактически поделен между двумя гигантами – АСТ и «Эксмо» - а другие, независимые издательства страдают от высоких налогов и ставок арендной платы. Иванов рассказывает о том, что «Ad Marginem» и мелкое издательство «Текст» создали, как он выражается, «крохотную версию Британского независимого союза книгоиздателей (British Independent Alliance)», которая позволяет им напрямую продавать свои книги. Он сетует на то, что в России практически не существует кампаний по сбору средств, а спонсорская помощь государственных организаций и частных меценатов относительно невелика: «Мы смогли собрать $3 тыс. для того, чтобы опубликовать произведение Леонида Юзефовича «Повелитель пустыни», которое представляет собой художественное изложение биографии барона Унгерна [героя первой мировой войны, стремившегося восстановить в России монархию после большевистской революции], однако этот случай был единственным в своем роде».
Что касается тиражей, то крупные концерны печатают книги десятками тысяч экземпляров, часто экономя на качестве изданий. Мелкие компании начинают с цифры в 1000-3000 экземпляров, хотя общий тираж может быть и большим. Наиболее удивительным в этом плане примером является книга «Подстрочник», представляющая собой мемуары покойной переводчицы Лилианы Лунгиной. Начальный тираж был весьма скромным – всего 4 тыс. экземпляров, однако затем последовало несколько переизданий, так что за год напечатали 100 тыс. экземпляров. Проект инициировала Тамара Горностаева, директор издательства «Corpus Books», совместного с АСТ проекта. Она также объясняет успех книги ностальгией, которую испытывают читатели, тоскующие по интеллектуальному прошлому.
Настоящей чумой для книгоиздателей является то, что квалификация редакторов неуклонно снижается. Горностаева отмечает, что, «к счастью, в ее компании есть два типа превосходных редакторов». С одной стороны, это профессионалы старой школы, а с другой – молодые люди двадцати с небольшим лет часто с опытом журналисткой работы, которые, однако, являются очень дальновидными и на удивление грамотными, несмотря на нынешнее качество образования.
Литературные премии, которые являются относительно новым явлением для России, не играют здесь такой значительной роли, как их западные аналоги. Премия «Русский Букер» тихо умирает после 20 лет существования, потому что финансирование собираются прекратить. Премии «Большая книга» и «Национальный бестселлер», финансируемые крупными издателями, пока еще существуют, однако саму идею объединения таких понятий, как «коммерческий успех» и «качественная литература», в одно целое так и не смогли осуществить на практике.
Самая старая премия, названная в честь великого русского модерниста Андрея Белого, была основана в 1978 году, как противовес официально признанной литературе. Ее учредители остаются верными идеям нонконформизма. Лауреат получает чисто символический приз – один рубль, бутылку водки и яблоко – однако это не умаляет значимости премии. Другая премия носит название «НОС» - намек на одноименную повесть Николая Гоголя. Ее основала Ирина Прохорова, главный редактор и владелица независимого издательства «Новое литературное обозрение», в 2009 году, когда страна отмечала 200 лет со дня рождения классика русской литературы. В этом году премию вручили Сорокину за его повесть «Метель». Несмотря на его статус культового писателя, мир официальных наград для него закрыт. По словам Прохоровой, задача премии «НОС» заключается в том, чтобы усовершенствовать концепцию литературных призов, сделав процесс обсуждения, во время которого члены жюри принимают решение, открытым для публики.
Готова ли к модернизации российская литература в целом? Наверное, самым лучшем показателем в этом смысле является обычный читатель. Сегодня в московском метро можно встретить больше людей, использующих устройство для чтения электронных книг Kindle, чем в лондонской «подземке». С другой стороны, многие россияне не имеют доступа к хорошей литературе ввиду высоких цен на книги и ассортимента, предлагаемого книготорговцами. Где-то между этими двумя крайностями должен быть третий путь.
Анна Асланян – журналист и переводчик.
Источник: kp.ru.
Рейтинг публикации:
|
