Если разбудить любого американского ребенка, даже самого маленького, среди ночи и спросить его, в какой стране он живет, ответ будет четким и однозначным: «В самой лучшей, в самой великой!». Этой убежденности, которая передается из поколения в поколение вот уже несколько столетий, можно только позавидовать.

Проработав в Америке много лет и совсем даже не являясь закостенелым русофилом, как это может показаться со стороны, я искренне восхищаюсь этой страной и ее народом, и в том числе его несгибаемой верой в собственное величие. Но, как сказано в далеком прошлом, Amicus Plato, sed magis amica veritas – Платон мне друг, но истина дороже. А откуда она взялась и что лежит в основе этой самой убежденности американцев в «исключительности» своей страны?

Чтобы понять это, надо совершить путешествие во времени и оказаться на борту парусника с лирическим названием «Майский цветок» - «Мэйфлауэр», на борту которого находилось 104 пилигрима, намеревавшихся основать на далеком американском континенте общество нового типа, общество равноправных людей и истинной, протестантской веры, общество, в котором не будет ни королей, ни закостенелых церковных иерархов. Это судно вышло из английского порта Плимут 6 сентября 1620 года, а спустя три с половиной месяца бросило якорь в заливе Массачусетс.

Если до этого за океан перебирались в-основном, мягко говоря, отбросы европейского общества, спасавшиеся таким образом от виселицы или каторги, то они, согласно историкам, стали первой группой, члены которой имели вполне конкретную цель и видение того, чего они хотят добиться в Америке. «Отцы-пилигримы», как они себя называли, обязались оказывать друг другу помощь и взаимовыручку, закрепив эти обещания в так называемом «Мэйфлауэрском договоре», который стал своего рода «конституцией» новой колонии. Уже с первых дней само появления заокеанской цивилизации в противовес Европе как «Старому света», где господствовали феодалы и католическая церковь, стали именовать не иначе как «Новым светом».

Именно от пуритан, по мнению Бурстайна, и идет американская вера в особое предназначение страны. Эту мысль сформулировал спустя десять лет на борту другого направлявшегося в Америку корабля «Арабелла» некто Джон Уинтроп, ставший впоследствии губернатором штата Массачусетс. Пересекая Атлантику в 1630 году, он произнес вошедшую в историю проповедь «Образец христианского милосердия», ставшую программой построения богоизбранного общества на американской земле. По Уинтропу, новое общество должно было стать образцовым воплощением избранными воли Бога, а также оплотом спасительной веры, где найдут пристанище все «блаженные духом». Именно он применил к США библейское пророчество «О граде на холме».

Уинтроп так описал миссию «Нового Света»: «Посему должны мы иметь в виду, что будем подобны городу на холме, — взоры всех народов будут устремлены на нас; и ежели мы обманем ожидания нашего Господа в деле, за которое взялись, мы станем притчей во языцех по всему миру, отверзнув уста врагов, хулящих пути Господни и Его поборников…»

Интересно, что в его проповеди уже тогда содержалось категорическое требование активных действия во имя нового мироустройства.

Мысль божественного предназначения Америки развил Томас Пейн, которого не случайно называют «крестном отцом» США. В своем знаменитом памфлете «Здравый смысл» он заявлял, что «дело Америки — дело всего человечества». Пейн считал, что только американцы борются за свободу от тирании и что их миссия состоит в том, чтобы показать дорогу к счастью всем остальным народам.

Убеждение в «исключительности» Америки сразу легло в основу ее внешнеполитических доктрин, первую из которых сформулировал один из отцов-основателей США Александр Гамильтон в 1787 году незадолго до принятия американской конституции. По его словам, миссия новой нации состоит в том, чтобы создать «великую Американскую Систему, превосходящую объединение всех трансатлантических сил или влияний и способную продиктовать условия отношений между старым и новым миром!»

Позднее убеждение в божественном предназначении Америки было дополнено другой мыслью – уникальностью американцев как нации, в которой смешалась кровь самых разных европейских, азиатских, да и африканских народов. Америка - это гигантский «melting pot» - плавильный котел, говорят они о себе.

Получается, что, как и земля, которая, по убеждению многих, на самом деле плоская, а не круглая, американская убежденность в собственной исключительности стоит на трех китах:

- Америка – самая демократическая страна в мире,

- там живет уникальный «гибридный» народ,

- США и есть тот самый божественный «Град на холме».

Пути господни, как известно, неисповедимы. Но парадокс состоит в том, что «Новый свет» объявил о своей «исключительности» еще при зачатии, то есть почти за полвека до того, как там, собственно, появилось государство, которое мы знаем как Соединенные Штаты Америки. Не правда ли, довольно странно получается – это все равно, что нарекать человеческий зародыш на третьей неделе после оплодотворения вундеркиндом. Но, тем не менее, и до сих пор это принимается за аксиому.

Так, может, все-таки пришло время поставить под сомнение то, что это и есть истина, которая не требует доказательства? Да и вообще, почему, собственно, США? На самом деле Россия имеет куда большее право претендовать на эту самую «исключительность», хотя бы по праву первородства, ибо корни ее государственности уходят куда дальше вглубь веков.

К тому моменту, когда Христофор Колумб только еще собирался в свое вошедшее в историю плавание, она уже была достаточно мощным государством с героической историей. Как справедливо заметил великий русский философ Николай Бердяев, «русский народ создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира».

И тут, естественно, приходит самое время вспомнить о том, что принято именовать не иначе как «особый путь» России. О том, существует ли он и в чем, собственно, состоит, до пены у рта спорили в самой России, да и на Западе, с испокон веков. Не думаю, что есть смысл пересказывать сейчас суть этого диспута, но сам факт, что этот вопрос был поднят и вызвал столько эмоций, фактически и доказывает, что раз есть спор, то, значит, есть и предмет для него.

Даже если просто посмотреть на те постулаты, что обосновывают ту самую американскую «исключительность», то сразу становится понятно, что Россия не только не уступает, но и превосходит США по всем параметрам.

Возьмем, например, тезис об «уникальности» американцев как нации. Хотя мы гордо именуем себя русскими или славянами, но, если вдуматься, то сегодня доля истинно славянской крови в наших венах на самом деле ничтожно мала. Даже если забыть про изначальное кровосмешение в далекие дикие времена, когда различные племена только начали осваивать ту территорию, которую теперь принято называть европейской частью России, то и в более близкие к нашей эре периоды русский народ формировался в единый за счет ассимиляции самых различных наций и народностей.

Немало, мягко говоря, наследили в нашем генофонде азиаты за почти два с половиной века татаро-монгольское ига. И кроме них не «пошалил» только ленивый – и литовцы, и скандинавы, и европейцы, и кавказцы, да и евреи – куда же без них. А великий русский поэт, основоположник русской поэзии, Александр Пушкин, смею напомнить, так и вообще имел африканские корни.

Так что, дорогие американцы, извините, подвиньтесь, но насчет «melting pot» вам до нас очень далеко. Лучше всего, пожалуй, суть русского человека выразил адмирал Николай Краббе, морской министр Российской Империи во второй половине 19 века: «Отец мой был чистокровный финн, мать – молдаванка, сам же я родился в Тифлисе, в армянской его части, но крещён в православие. Стало быть, я – природный русак!» 

Что касается «Града на холме», то русские люди со времен крещения Руси искренне верили в то, что они являются богоизбранным народом, которого всевышний ведет сквозь испытания, и в том числе тяжелым климатом, к истинной вере и высоте духа. Даже царей, согласно православной концепции царской власти, именовали не иначе как «наместниками Бога на земле», то есть проводниками его наивысших вечных ценностей.

Так что проповедь Уинтропа, по сути дела, можно назвать своего рода аннотацией российского православного подхода. Генерал-фельдмаршал Христофор Миних, первый министр Российской Империи по военным, гражданским и дипломатическим делам, более трех веков назад написал: «Русское государство обладает тем преимуществом перед другими, что оно управляется непосредственно самим Богом».

А великий пророк, настоятель Андреевского собора в Кронштадте святой Иоанн Кронштадтский справедливо посетовал в свое время: «Перестали понимать русские люди, что такое Русь: а она есть подножие престола Господня. Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский».

Так что же, если всерьез относиться к библейским пророчествам, то скорее, если и есть тот самый «Град на холме», к которому «потянутся люди», то это - Россия. Иначе, чем объяснить, что столь много самых различных по характеру и происхождению народов на протяжении веков добровольно, подчеркиваю, добровольно, присоединялись к российской империи и просили покровительства и защиты у «наместников бога на земле»?

Что ж, остается только посмотреть на критерий «демократия». По моему глубокому убеждению, в современном мире никогда не было, нет, и не может быть демократии. И это касается не только России, но и всех других стран, включая самые развитые. Надежда первых пилигримов на возможность создания общества равноправных, свободных от принуждения людей – это такая же утопия, как сама «Утопия» Томаса Мора, и столь же иллюзорна, как лозунг великой французской революции «свобода, равенство, братство».

И на самом деле отцы-основатели США это, судя по всему, прекрасно понимали и не очень-то доверяли собственному народу. Достаточно посмотреть на многоступенчатую систему выборов американского президента, в результате которой главой Белого дома становится не тот, за кого проголосовала большая часть населения, а тот, кто сумел собрать наибольшее число выборщиков. Именно так произошло в США на выборах 2016 года, в результате которых президентом стал Дональд Трамп. Как очень точно со свойственным ему сарказмом подметил классик американской литературы Марк Твен, «если бы от выборов что-то зависело, то нам бы не позволили в них участвовать».

Но если американцам все же хочется жить в мире иллюзий, да ради Бога. Это – их неотъемлемое право.

В России же всегда существовала строгая система жесткой центральной власти с явно выраженным единоначалием, как бы не называли человека наверху этой властной пирамиды – боярин, князь, царь, генеральный секретарь ЦК КПСС или президент. Должна ли при этом существовать некая демократичность в избрании власти – ответ однозначный: конечно, должна. Даже в СССР пытались создавать ее видимость. 

Так что, если сказать коротко, то Россия имеет куда большее право претендовать на ту самую «исключительность», которую присвоили себе Соединенные Штаты. Уверен, что после этих слов многие, и особенно либералы, захотят забить меня камнями. О каком величии России, заверещат они, можно говорить, когда она по колено завязла в грязи проблем, когда экономика топчется на месте, а её граждане пребывают в нищете и бедности.

Но дело в том, что величие не определяется только сиюминутными конъюнктурными факторами. Великая Россия имеет право так называться по праву рождения, за её полную побед и великих свершений историю, за ее вклад в развитие человечества в области науки и культуры, за ее высочайший моральный дух и способность - прошлую и нынешнюю - отразить нападение любого противника, за ее безграничную территорию, наконец. Все великие страны мира, и в том числе Англия, Германия, Франция, переживали периоды взлёта и падения. Да и возьмите те же США, которые по своему возрасту не годятся России даже в правнуки.

Федор Достоевский, гений которого признан во все мире, очень точно сказал по этому поводу: «Чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно и даже хотя бы и в большинстве своём может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту духа, на которую он может подняться, когда придёт тому срок». Ибо безобразие, добавляет автор «Преступления и наказания», «есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, предшествовавших и преходящих…»

Так что же мешает России вновь ощутить свое величие, причем не на словах, а на деле – леность, разочарование, уныние или неверие в будущее?

Не пора ли России выпрямиться во весь рост и дать понять всему остальному миру, что время шуток прошло. Больше мы никого уговаривать не собираемся, да и вообще не стоит дразнить «русского медведя». В этой связи у меня возникает один большой вопрос, - а от него и много мелких, - к нашему министерству иностранных дел. При всем уважении к Сергею Лаврову давно уже хочу спросить: «Сергей Викторович, скажите честно, а вам не надоело все время обороняться или, по-русски говоря, отбрехиваться из окопа, в который нас успешно загнали?»

Почему Тель-Авив после того, как в Киеве в аэропорту задержали на несколько часов по непонятным причинам 70 израильтян, на следующий день показательно подверг такой же «экзекуции» 140 украинцев в своем аэропорту? И что интересно, весь мир воспринял это как должное. Почему Пекин после ареста в Канаде финансового директора Хуавэй тут же посадил за решетку нескольких канадцев, да еще и, по-моему, пару американцев до кучи? И опять все промолчали.

А почему наших журналистов останавливают для допроса то в американском аэропорту, то в европейском, а мы это проглатываем? Почему американские спецслужбы позволяют себе вытаскивать наших граждан с пляжей и гостиничных номеров и депортировать их в США? И это опять же остается без ответа. Почему, наконец, нашу гражданку удерживают уже год в Англии и даже не пускают к ней российских дипломатов? Так и дальше будем это терпеть безропотно?

И таких недетских «почему» можно задать очень много. Я понимаю, что все мы воспитаны на Толстом, но это не значит, что мы должны так уж слепо следовать его завету о «непротивлении злу». Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую. А как насчет другой русской «философии», выстраданной веками – око за око, зуб за зуб!?

Мы так наивно хотим быть белыми и пушистыми, но в наше жестокое время такое стремление воспринимается как слабость. А слабых не уважают. А если не понимают по-хорошему, значит, надо разговаривать по-другому. Хуже уже не будет. С чего-то надо начинать, если мы действительно хотим вернуть России ее заслуженное величие.

Иногда создается такое впечатление, что кто-то намеренно пытается лишить Россию ее индивидуальности, замазать черной краской всю ее историю, обрубить память народа, превратив его в безликое стадо. Но об этом в следующей, третьей части – «Ученых много — умных мало»