Союзное государство за два с лишним десятка лет своего существования остается полупризрачным проектом, не всегда наполненным конкретным содержанием.
Помимо решения социально-экономических вопросов в текущей повестке дня значатся и другие проблемы. Они важнее, чем увеличение товарооборота или общие декларации на внешнеполитической арене. Эти проблемы связаны с гуманитарным сотрудничеством (научным, информационным, культурным), мировоззренческими представлениями, с идеологией единого Союзного государства.
В гуманитарно-научной сфере передаются знания, через которые выстраиваются картина мира, представления о прошлом, о врагах и друзьях, поражениях и победах. Через культуру – кино, музыку, прозу, поэзию – передаются представления о том же прошлом, тех же врагах и друзьях, победах и поражениях, но эти представления апеллируют к чувствам человека. Люди, воспитанные на тех или книгах или фильмах, всегда готовы защищать идеи, которые они вынесли из этих произведений.
Гуманитарно-научное сотрудничество в рамках Союзного государства несёт не только упрочение научных связей, но и возможность конфликта идеологических интересов. За постсоветский период республики бывшего СССР успели сформировать национальные историографии, которые смотрят на историческое прошлое и историческую науку с национальной точки зрения, как она формировалась с начала 1990-х годов. Кто-то скажет, что это нормально. Но мы же не смотрим с национальной точки зрения на химию или математику, а вот на историю смотрим. И новейшие представления опрокидываются в прошлое. И какой-нибудь XII век вдруг видится так, будто там действуют люди XXI века.
Мне приходилось участвовать в научных дискуссиях, на которых российские и белорусские учёные обсуждали проблемы общей истории. Не скажу, что всё плохо, но, когда историческая истина начинает подменяться отсылками к интересам нынешнего государства, становится ясно, что в этом направлении предстоит ещё работать и работать. Убеждения, возникающие в результате такой подмены, замешанные не на истине, а на «политической целесообразности», попадают в учебники, становятся штампами, укореняются в сознании. А потом становятся препонами на общем пути. Именно на эти «болевые точки» истории надо обращать самое пристальное внимание. Отодвигать нерешённые проблемы на периферию ради красивой картинки - значит накапливать их, делать всё более трудным их решение. А количество нерешённых проблем рано или поздно переходит в качество.
Да, попытки проведения совместных российско-белорусских научных мероприятий делаются. В частности, проводятся российско-белорусские школы молодых историков. Однако там поднимаются в основном вопросы, которые не являются идеологически дискуссионными. Существует ассоциация историков «Союзная инициатива памяти и согласия», правда, насколько я понимаю, как частная инициатива, не связанная с органами Союзного государства. Основная же масса научных контактов осуществляется не в рамках союзных проектов, а лишь на уровне личных связей учёных. Союзное государство, увы, не слишком обращает внимание на общественные и гуманитарные науки, а все разговоры о создании единого гуманитарного пространства много лет остаются разговорами.
Отсюда вытекает ещё одна проблема – создание союзного учебника истории. Вообще, совместные учебники истории – вещь очень неблагодарная. Особенно, когда какие-то события или персонажи вплетены в идеологическую канву. Возникает серьёзный вопрос: а какие государства, существовавшие в прошлом, считать «нашими», то есть что изучать в отечественной истории Союзного государства? Я не имею в виду историю интеграции, то есть события после распада СССР. Вопрос стоит о том, как относиться к далёкому общему прошлому? В современных учебниках по истории Белоруссии, например, Древняя Русь изучается в курсе всемирной, а не отечественной истории. Также в курсе всемирной истории изучается Российская империя и СССР, хотя в состав всех этих государств белорусские земли входили целиком. Зато Первая Речь Посполитая, столица которой находилась в Варшаве, изучается в истории Белоруссии. Словом, дискуссии по общему учебнику, если его всё же решатся делать, предстоят жаркими.
Ещё одна проблема союзного строительства гуманитарно-идеологического плана – общая государственная символика. Проблема с символами достаточно простая. Они должны быть, во-первых, узнаваемыми на международной арене, во-вторых, приемлемыми для большинства граждан Союзного государства, в-третьих, сами граждане должны хорошо воспринимать символику, гордиться ею. Символы могут быть новыми, могут отсылать к общему прошлому – такому, в котором были успехи и победы. И обязательно это прошлое должно быть общим.
И вот, когда задумываешься об общей символике, возникает идеологическая проблема. Если мы обращаем взгляд в прошлое, то государствами, в составе которых (велико)русские и белорусские земли находились одновременно, являются Древняя Русь, Российская империя и СССР. У Древней Руси символики не было, остаются два последних государства. В Российской империи в качестве государственного флага существовали чёрно-жёлто-белый (так называемый имперский или народный) и бело-сине-красный (который иногда называют национальным или коммерческим). В СССР – красный флаг со звездой, серпом и молотом. Любой из этих флагов вряд ли способен стать общим символом сегодня. В период, когда Российская империя имела чёрно-жёлто-белый флаг, было подавлено польское восстание 1863-1864 гг., а белорусский национализм создал вокруг этого восстания миф – якобы восстание было белорусским. Бело-сине-красный флаг является государственным символом Российской Федерации, то есть одного из членов Союзного государства. Советский флаг несёт на себе символы конкретной политической идеологии, в штыки воспринимаемой носителями других идеологий.
Та же проблема с гербом. Общей символикой для государства, в которое входили как нынешние российские, так и белорусские земли, был или двуглавый орёл, или советский герб. Первый герб в откорректированном виде является ныне гербом РФ, второй опять же привязан к идеологии, подвергаемой сегодня поруганию. С гимном тоже проблема. «Боже царя храни» не актуален по причине отсутствия монархии; «Союз нерушимый…» отсылает всё к тому же идеологическому содержанию. Вероятно, нынче поиск общей символики в прошлом ничего, кроме споров, не даст. Пытаться же создавать совершенно новую символику – значит отказываться от общего наследия, которое было и которое реально ощущается сегодня. Гибридная символика, полученная путём «скрещивания» современных символов России и Белоруссии, имеет под собой одно, но существенное ограничение: Союзное государство как проект открыто для вступления в него новых членов. И если такое случится, то российско-белорусская гибридная символика потеряет актуальность, появится необходимость встроить в неё ещё чью-то символику.
Пожалуй, меньше всего проблем в гуманитарной сфере создаёт культурное сотрудничество. Театры и музыкальные коллективы приезжают на гастроли, уроженцы обоих государств могут делать свою карьеру и в России, и в Белоруссии (правда, возможностей в России побольше). Существует также общее музыкальное и кинематографическое наследие советской эпохи, наследие замечательное. Культовые советские фильмы, вне зависимости от места их производства, по сей день воспринимаются как «свои». Есть также опыт запомнившегося зрителю совместного кинопроизводства в постсоветское время («В июле 44-го», «В августе 41-го», «Брестская крепость»). В сфере культурной интеграции существуют большие перспективы, их нужно развивать, но не всегда в этих совместных проектах Союзное государство участвует. Из перечисленных фильмов лишь «Брестская крепость» была создана по постановлению Совета министров Союзного государства. В общем, есть к чему стремиться. И очень хотелось бы, чтобы совместное кинопроизводство было направлено не только на Великую Отечественную войну. А что касается той войны, то мы позволили наплодиться множеству исторических мифов, которые можно и нужно развенчивать документальными фильмами союзного производства.
Ещё одно перспективное направление интеграции – поддержка общей памяти, сложившейся за время совместного сосуществования. В двух частях Союзного государства государственным праздником является День Победы, обе страны отмечают День единения народов России и Белоруссии 2 апреля; есть общие памятные даты: 22 июня – день начала Великой Отечественной войны, 26 апреля ‒ день аварии на Чернобыльской атомной станции. Есть общие религиозные праздники. Календарь общих дат может быть и расширен. Скажем, если в России День крещения Руси отмечают, то в Белоруссии – нет. И ещё одна дата, которая отмечается в России, а в Белоруссии не отмечается. Это 29 июня ‒ День партизан и подпольщиков. Белоруссию часто называли республикой-партизанкой, а минскую киностудию «Беларусфильм» в шутку звали «Партизанфильмом».
В целом проблем в гуманитарной сфере больше, чем успехов. Без решения этих проблем сложно перейти к более тесным связям. Только единое гуманитарное пространство, где одни и те же символы понимаются одинаково, создаёт отчётливую перспективу развития интеграции.
