Мир, в котором мы живем, нами самими обычно больше выдуман, чем знаком по фактам объективной реальности. Потому значительное место в нем занимают прежде всего образы выдуманные, часто вообще сформированные круто замешанной на истерике медийной волной. В особенности это касается любых реформаторов. Тем более когда они уходят до публичного и наглядного проявления результатов.
История с бывшим министром обороны РФ Анатолием Сердюковым наглядное тому подтверждение. Причем подтверждение дважды. Эмоции в обществе бились о край, когда Владимир Владимирович заменил его на Сергея Шойгу, обострились они и сейчас, когда впервые после своей отставки Сердюков дал интервью «Коммерсанту».
По этому поводу лично я могу лишь отметить несколько моментов. До Сердюкова армию неоднократно пытались реорганизовать еще начиная с советских времен. Успеха не добился никто. А уж после развала СССР войска не пинал только ленивый. Из страшного ночного кошмара каждого генерала НАТО (в 70-е там никто не сомневался, что если русские захотят выйти танковым рывком к французскому Бресту, их даже ядерный вал не сильно задержит) к началу нулевых армия превратилась в находящийся в коме полутруп.
Из списочного состава в 24 дивизии (три танковые, 16 мотострелковых и пять пулемётно-артиллерийских) и 12 отдельных мотострелковых и стрелковых бригад, плюс две военные базы дивизионного состава (в Армении и Таджикистане), боеспособными могли считаться от силы 13% частей. И то довольно ограниченно. Несмотря на бравые обещания предыдущих министров обороны, силы на обе чеченские пришлось собирать буквально с миру по нитке. Так что задачу обеспечения обороноспособности страны та армия выполнить, безусловно, не могла.
Но, как всегда это бывает со всеми крупными бюрократическими структурами, сама себя реорганизовывать она не умела, да и не хотела. А распад СССР привел к тому, что широкая финансовая река бюджета пересохла. И вопрос стоял уже не просто о каких-то косметических ремонтах, а о сокращении численности ВС РФ с «советских» 3,5 млн до примерно 550 тыс. человек. Для размера ФРГ этого было бы достаточно, но не для страны, в границах которой тех Германий легко помещается больше 47 штук. Причем даже для такой численности ребром стоял вопрос расходования ресурсов: направлять их на вооружение и оснащение или на прокорм, потому что на то и другое вместе их не хватало. Так что говорить о том, что «этот министр все разрушил», могут лишь люди, от реальности очень далекие.
А самой главной проблемой являлась инертность и запутанность структуры МО в целом. Даже на блок-схемах она выглядела тихим ужасом. В реальной жизни положение было еще хуже. Кто и за что отвечает, кто кому сколько и за что должен, сколько в конечном счете стоит все в армию поставляющееся и ею потребляемое… О каком качестве, например, формы можно было тогда говорить, если в большинстве своем ее для Минобороны шили уголовники из системы исправительных учреждений. Эту систему не сумели реорганизовать ни Грачев, ни Колесников, ни Родионов, ни Сергеев, ни Иванов.
Так что лично меня не удивляет желание президента РФ доверить задачу вообще не военному специалисту. Он плохо понимает в военном деле? Возможно. Только вот от военного дела к тому моменту в России оставалось немного.
Точно так же меня не удивила та война негатива, которую подняли самые разные СМИ сразу, как только заявленная реформа начала делать этой системе «больно». В конце концов, не имей она достаточно серьезных «выходов наверх», она бы не могла столь методично перемалывать всех других «реформаторов».
Были ли совершены ошибки? Не исключаю. Были ли основания придраться «по финансовой части»? — Не исключаю тоже. По собственному опыту знаю, что найти к чему придраться можно абсолютно в любом управленческом решении, тем более в армии. Чем сложнее затрагиваемые им обстоятельства, тем проще и легче. Однако хотелось бы услышать от критиков примеры аналогичных по масштабу и сложности реформ, хоть кем-нибудь, хоть где-нибудь, хоть когда-нибудь проведенных без замечаний. Если таких нет, то о чем тогда вообще речь?
Потому что суть процесса проверяется конечным результатом. А он более чем нагляден. В 2001-м российская армия была в состоянии с трудом вести максимум один конфликт низкой интенсивности только на своей территории и только сводными формированиями. Август 2008-го показал, что порядка стало больше. Хотя армия в целом на вооруженные силы великой державы еще не тянула. А потом, в 2012-м, по мнению общества, «гражданский дуболом» наконец уходит и… летом 2014 года внезапно ниоткуда возникают «вежливые зеленые человечки», своим профессионализмом до глубины души поразившие мир.
Для абсолютного большинства «наших иностранных партнеров» очень неприятной неожиданностью стало появление в России современной, оснащенной, обученной, укомплектованной, мотивированной, хорошо обеспеченной армии, способной успешно решать задачи любой сложности. Доля новой боевой техники в ней выросла с 16% в 2002-м до 46% в 2017 году. А уж возможности этой техники по сей день в НАТО вызывают чувство изжоги. Достаточно вспомнить «Калибр» или тот же «Гефест».
Все это взялось ниоткуда за два года (!) ценой расходов в 17 раз меньше, чем американские? Кто-то еще верит в чудеса? Нет, коренное преображение армии началось с очень неприятного процесса расчистки авгиевых конюшен как раз тем самым «неправильным министром».
Можно ли было сделать лучше? Сослагательного наклонения история не знает. Однако сейчас можно с уверенностью сказать, что поставленную президентом задачу он выполнил достойно. По крайней мере, по моему мнению, исходя из достигнутого результата.
