|
На мой взгляд, главная задача свежесозданного российского агентства по делам национальностей — сократить объём своей деятельности.
Любая бюрократическая структура стремится, напротив, увеличивать объём своей работы, чтобы было чем оправдывать своё существование. Но, к сожалению, структуры по делам национальностей могут очень легко и просто продемонстрировать свою нужность — организовать или хотя бы изобразить какие-нибудь межнациональные противоречия и, опираясь на эти противоречия, доказать: у вас без нас никто не может обойтись. Очевидно, в какой степени опасен этот путь для страны в целом. Зная наших бюрократов, очень опасаюсь: они пойдут именно по такому пути.
Кроме того, надо принять во внимание специфику России, о которой я уже не раз говорил и писал, а именно: Россия — страна многонациональная уже на протяжении многих веков. Соответственно она сама ещё задолго до появления Агентства по делам национальностей изыскала способы более-менее мирного сосуществования и более-менее взаимовыгодного взаимодействия всех этих национальностей. Были, конечно, и эксцессы, и проблемы. Но если сравнить Россию во всех её реинкарнациях — от империи до федерации — с другими многонациональными государствами, то станет вполне очевидно: на фоне их проблем наши проблемы — сущая мелочь. Если же прочесть, например, уже опубликованную часть цикла исследований историка и публициста сайта «Однако» Льва Рэмовича Вершинина о том, как именно расширялась Россия, как она становилась многонациональной, то и подавно станет очевидно: у нас накоплен громадный опыт решения проблем межнационального взаимодействия, и надо не столько придумывать нечто новое, сколько разобраться в этом опыте и использовать его.
Кстати, подобная служба создавалась у нас несколько раз (так, первый государственный пост Иосифа Виссарионовича Джугашвили — народный комиссар по делам национальностей), приобретала разные названия — и вновь исчезала. Считаю это её многократное пересоздание, переименование, расформирование свидетельством того, что своего естественного стабильного места в стране у неё нет. Меня это даже, пожалуй, не огорчает.
Тем не менее, раз уж служба вновь создана, то даже в отсутствие стратегических задач у неё найдутся тактические, частные. На мой взгляд, в обозримом будущем главной задачей нового ведомства по делам национальностей станет, как ни странно, задача религиозная. Этому ведомству надо будет поддерживать деятельность наших традиционных конфессий в борьбе с конфессиями, заносимыми в страну извне. Поскольку новомодные пришельцы будут в поисках зацепок ссылаться и на какие-нибудь межнациональные различия. Возможны, например, провокации в духе: почему центральное духовное управление мусульман России находится в Уфе, а не в Казани; зачем аварцам исповедовать тот же извод ислама, что и даргинцам (в Дагестане добрая сотня этнических групп разного уровня — благодатная почва для провокаций) и т.д.
Почему я обращаю особое внимание на религии? Прежде всего потому, что в последние несколько десятилетий самый ходовой мотив для обоснования терроризма и прочих видов антигосударственной и антиобщественной деятельности — именно религиозный. Скажем, в Саудовской Аравии принята в качестве официальной именно та версия ислама, которая в большей части остального мира признана террористической. Сами саудиты научились обращать ваххабизм в свою пользу — но для тех, кто придерживается не столь регрессивных форм религии, этим учением легко обосновать любую жестокость. А, скажем, агрессивность Соединённых Государств Америки опирается на формы протестантизма, у себя на родине — в Европе — отвергнутых как антиобщественные и опасные для окружающих. Исходя из подобных примеров, полагаю популярным в обозримом будущем такой гибрид политической и религиозной агрессии. Если мои опасения верны, то в ближайшее время именно противодействие этому гибриду будет одной из главных проблем страны и должно стать одной из главных задач службы по межнациональным проблемам.
Анатолий Вассерман
Источник: cont.ws.
Рейтинг публикации:
|
