Итак, первые российские выборы в Крыму состоялись. Без душевного надрыва и пафоса, без идейного мордобоя и как-то даже скучно. Если на референдум явка была под 90 процентов, то теперь в среднем, по данным избиркома, — 52. Украинские СМИ и «патриотический» ресурс интернета радостно оживились — наконец-то появилось неоспоримое свидетельство того, что «у крымчан началось отрезвление» (это Рефат Чубаров с восточной проницательностью). «Крымчане в знак протеста массово портили бланки бюллетеней надписями: «Путин, верни Крым на место! Слава Украине!» Вот, смотрите, сам сделал…» (это обитатель Facebook).
При этом критики почему-то упорно не замечают, что, в сравнением с Россией в целом, явка в Крыму феноменальная. Но все-таки, почему не 92 процентов, как 16 марта?
Во-первых, потому что мы, крымчане, привыкли на выборы ходить, как в контратаку. Из года в год мы голосовали в протест, назло. Нас презрительно звали несознательными и, в конце концов, выработали бессознательный рефлекс: «А не пошли бы вы...» Но теперь, когда мы пришли сами, когда и так нет возражений... Не побоюсь это состояние назвать некоторой растерянностью.
Первая российская избирательная кампания оказалась для крымчан чем-то вроде «непримиримой войны нюансов». А в российских политических нюансах разбираемся мы пока плохо. Мы снова в России, но мы впервые в России снова. В новой для нас стране. Партии вроде как разные, плакаты пестрые, лозунги даже боевые случаются. Но ведь все они российские, а мы как раз этого и хотели! Разобраться, кто именно и чего именно хочет, наверное, можно было бы при желании, если бы не старые лица в этих новых для нас партиях. А у нас сегодня тот самый случай, когда впору бить челом варягам: «Земля наша богата и обильна, но порядка в ней нет». Поэтому расчет на доверие к местным кадрам оправдал себя не особо.
Старые наши кадры частично канули в небытие, частично срочно «примкнули». Хотя на примкнутые «к бою» штыки похожи они не очень. Не сочтем это злопамятностью, но и припомнить, чтобы те же «регионалы» вели нас на Перекоп, крымчане никак не могут.
Но в итоге те, кто рискнул взять на себя ответственность, проголосовали за тех, кто остался. Но это не от великого доверия, — это от веры. Веры в Россию. Раз она решила иметь с ними дело, что ж... Объяснение: «Единая Россия — партия Путина» — аргумент весомый. Путина мы любим, потерпим и этих. По крайней мере, посмотрим пока. Посмотрим, и видно будет. Непременно будет видно. Шила в мешке, как говорится, не утаишь.
Только поэтому, а не из «рабской привычки» голосовать по команде сверху — в большинстве своем избраны на все уровни власти «единороссы». У нас, кстати, вообще на дисциплинированность масс особо рассчитывать нельзя — не стоит верить в украинский миф о долготерпении и гражданской пассивности крымчан. Мы — не большие любители массовых беспорядков, но что-что, а голосовать, как было уже сказано, привыкли по внутреннему убеждению, а не вследствие стараний телевизора. У нас как-то все слегка наоборот. Все на баррикады, — мы на работу. Нас на работу — мы на баррикады.
Ну а теперь, взобравшись на баррикады с победным георгиевским флагом, сделав, так сказать, стратегический выбор, нам надо осмотреться, прежде чем что-то снова решать уже на тактическом уровне. Осмотреться в лабиринтах новых баррикад.
Может, поэтому и не 90 процентов решилось сделать свой выбор, а только 54, как в Керчи. Но, повторю: где еще в России 54 процента правомочного населения проявило гражданскую активность?! Это я к тому, что есть над чем поработать маркетологам от политики. Доказывайте, чем ваш товар лучше прочих. А это уже к тому, что второй раз на беззаветном энтузиазме крымской весны, нет, не выедешь. И это я не российским партийцам, а тем самым, «примкнувшим» — нашим местным. В первую очередь.
