Процессы глобализации и возрастающая взаимозависимость национальных государств постепенно подталкивает их к совместному принятию решений в вопросах мировой политики в рамках международных организаций. Таким образом, международное сообщество оказывает давление на суверенитет национальных государств. Одновременно на международной арене возрастает роль автономных областей и регионов, представляющих конкуренцию для национальных государств.
Кризис социокультурной идентичности в полной мере можно рассматривать как всемирный тренд современности. В России он обрел специфические черты и особую остроту в силу культурно-исторического и социально-политического своеобразия развития страны. Кризис вызван тем, что исчерпала себя витальная сила русского народа, а так же распалось ценностно-смысловое ядро русской культуры. В течение XX века трижды менялась ценностная система: система ценностей, основанная на идеалах православия, уступила место коммунистической идеологии, а после ее краха мы получили эфемерные принципы свободы и демократии. Взаимосвязь национально-исторической памяти и социокультурной идентичности представляет особый интерес для анализа трансформаций идентичности. Характерной чертой этого процесса в России можно считать уход мессианского духа в область национально-исторической памяти и возрастание роли этнического самоопределения. Потеря мощного компенсаторного механизма в виде мессианства приводит к изменению взглядов на мир, которым как никогда свойственен реализм оценок современного мира.
Испытание мультикультурализмом современное мировое сообщество не выдержало. Романтическая идея на практике оказалась одним из самых сильных разочарований настоящего времени. Угроза чужого для культурной безопасности остается актуальной. Высокий уровень миграции и низкий уровень интеграции мигрантов в общество также трансформируют социокультурную идентичность принимающих социумов.
Сам опыт вхождения России в глобальное мировое пространство уникален. В отличии от многих стран Запада, поступательно занимающих свое место в новой геополитической обстановке, формирующейся после крушения двуполярного мира, Россия после окончания «холодной войны» и падения «железного занавеса», потерявшая статус сверхдержавы, была вброшена в глобализирующееся мировое пространство, где ей нужно было осознать свой новый статус. На современном этапе этот процесс не завершен, а социокультурная идентичность продолжает трансформироваться. Глобальная идентичность актуальна только для жителей мегаполисов (Москва и Санкт-Петербург). В последнее время создаются условия для ее развития в других крупных городах России. Такие масштабные проекты, как проведение крупных международных встреч, олимпиады, чемпионата мира по футболу, экспо должны стать основой формирования космополитической идентичности россиян. Глобальное мышление на современном этапе не характерно для российского общества, но распространение и развитие информационно-коммуникационных технологий способствуют его развитию.
Локальная идентичность в современной России обладает серьезным и разноплановым потенциалом для своего развития. Уникальный и неповторимый социокультурный ландшафт строится на локальных идентичностях российских регионов. В современных условиях на обширных российских территориях характерно противостояние федерального центра и регионов. Но социокультурные характеристики преобладают над географическими. Даже понятие «провинция» воспринимается не как концепт пространства, а подразумевает особую ментальность. При этом социокультурные контексты, в которых формируется локальная идентичность, разнообразны, обладают различными условиями и возможностями. Присутствует и проблема интеграции регионов в единое коммуникационное пространство России, а так же конструирования внутрирегионных коммуникационных связей. Локальная идентичность стоит перед задачей соблюдения баланса между двумя крайностями: культурного изоляционизмом и унификацией культур.
Несмотря на наличие «национального бытия» и национального дискурса в России, сама нация и национальная идентичность пребывают в эфемерном состоянии. Перманентный поиск национальной идеи и определение российского народа как многонационального и отсутствие фундамента для нациестроительства не способствуют формированию национальной идентичности. Традиционное «национально-государственное строительство» основано на конструировании наций на основе этических и даже племенных групп, исторически проживающих на определенной территории. Этнические чистки, насильственная ассимиляция и политико-идеологические гонения советского периода не позволили реализации данной практики. А формула «нового типа исторической общности» в лице советского народа – общности, идентичность которой строилась на основе общей истории, культуры и идеологи – позволила этническому национализму стать одним из факторов распада СССР (5, с.77).
В течение долгого времени считалось, что в России идеология «национального возрождения» характерна для национальных меньшинств, а к самому многочисленному народу – русским – она не имеет отношения. На современном этапе русские стали более внимательны к этнической проблематике, хотя в массе своей и не стали националистами. С трансформацией русской идентичности в начале XXI века возросло влияние националистического дискурса на политически идеологии и общественно-политические дискуссии в России. Важной чертой данной трансформации является валоризация русской этнической идентичности. Преобладает этническая точка зрения на мир. В постсоветский период русский народ отказался от мессианской идеи и перестал быть народом для других, став народом для себя.
Исторически сложилась парадоксальная этническая черта русских – надэтническая (государственная) акцентуализация. Русские легко совмещают государственную и этническую идентичность, так как они составляют большинство населения, неотделимое от России, а так же несут бремя ответственности за все пространство страны. Ориентация на русские этнические границы вызвана стремлением заменить и преодолеть российскую идентичность имперского периода, на месте которой будет строиться ее локальный вариант.
Необходимо разграничить понятия русского и российского. В имперский период истории термины «русский и российский» использовались вне этнического контекста и были тождественны. А.С. Пушкин и Ф.М. Достоевский под «русскостью» понимали народность, а Г.В. Флоровский и П.Н. Милюков связывали русское с православием. Культурные и этнические границы дифференцировались. В советский период место социальной и культурно-цивилизационной категории «русское» было занято категорией «советского». В результате чего русское оказалось замкнуто в этнических границах, которые не совпадали с культурными и цивилизационными. В постсоветский период русское этническое пространство достаточно сильно сузилось, потеряв малоросский и белоросский субэтносы, которые обрели автономный статус. Категория «российское» представляет собой «символическое пространство, где безраздельно господствует официальная государственная власть»(2, с. 87). Монополия на российское и пресечение попыток приобщения общества к российской символике со стороны властей приводят к тому, что эта социальная потребность реализуется в негосударственном пространстве русского. Из чего следует, что русская идентичность дрейфует между этнокультурным и национальным пониманием. В большинстве случаев она тождественна национальной российской идентичности.
В Госдуму 8 ноября 2013г. был внесен проект закона о введении уголовной ответственности за пропаганду сепаратизма и подрыв территориальной целостности России. Авторами инициативы выступили депутаты-единороссы Антон Романов и Евгений Федоров, а также член фракции "Справедливая Россия" Михаил Емельянов. Угроза сепаратизма в настоящее время менее актуальна, чем в 1990-ых годах, когда «парад суверенитетов» на постсоветском пространстве обладал возможностью распространения на пограничные регионы Российской федерации. На современном этапе идеологическая риторика изменилась: концепция «угнетения малых народов федеральным центром» пришла на смену идеологии освобождения от тоталитаризма СССР.
В истории России региональный сепаратизм представлял угрозу для территориальной целостности России. Во второй половине XIXв. «символическая география» русского национализма включала в себя четыре «круга» имперской территории. Во-первых, национальная территория, где сосредоточена титульная нация. Во-вторых, земли народов, которые со временем могут влиться в русскую нацию. В-третьих, территории, которые никогда не примут русскую культуру, но в политическом смысле должны оставаться в составе России. В-четвертых, это чужие, которые подлежат немедленному отторжению от России (2).
На сегодняшний день сепаратистский дискурс, а точнее националистический не несет в себе угрозы для территориальной целостности страны. В республиках Поволжья, Якутии, финно-угорских регионах тенденции сепаратизма не наблюдаются. Мусульманская среда России подвержена экстремистской идеологии исламистов, которые часто путают с национализмом. Среди тюркских народов сепаратизм не распространен, так как у них нет выхода к границам. Наиболее сложным остается кавказский регион, но и там откровенного стремления к сепаратизму не наблюдается
Проблемы иммиграции и исламофобии в меньшей степени характерны для постсоветской России. Даже чеченские войны и обострение ситуации на Кавказе не привели к такому же высокому уровню исламофобии, как на Западе. Поток мигрантов из бывших советских республик Средней Азии и Кавказа увеличивается с каждым годом. Присутствуют и проблемы их интеграции в общество, обусловленные отказом признавать русскую культуру и язык. Требование властей сдавать экзамен по русскому языку было крайне негативно воспринято иммигрантами. «Пока создается впечатление, что закон был нужен только для еще одного вида поборов с приезжих. Из обращающихся к нам соотечественников никто не собирается сдавать экзамен» - это высказывание главы ассоциации «Таджикские трудовые мигранты» Каромата Шарипова вполне отражает позицию руководства национальных диаспор в России, где не видят большой потребности в знании русского языка» (3). В странах постсоветского пространства прекратил свое существование процесс принудительного изучения русского языка. Отказ от использования русского языка свойственен для государственной сферы и образования, а также низкоквалифицированной рабочей силе. Но повседневное общение граждан, особенно в городах, остается полем функционирования русского языка, так как развивается экономическая экспансия российского бизнеса и конкурентоспособность российской массовой культуры.
В современной России сосуществуют черты как традиционного, так и нового общества. Традиционные моральные ценности и нормы дополняются свободой выбора и усилением социальной активности. В повседневную жизнь входят новые, ориентированные на Запад, ценности, утверждаются новые модели поведения. Скорость глобальных взаимодействий увеличивает «разрыв» между интенсивностью инноваций и их адекватным усвоением. На периферии социокультурного пространства оказываются традиционные ценности: православие, общинность, собирание земель. «На руинах III Рима идет интенсивное и спонтанное складывание качественно новой, неоварварской традиции, соединяющей архаичные социальные модели и ценностные ориентации, казавшиеся закрытыми культурные формы с новыми технологиями. (…) В действительности мы воочию наблюдаем (…) подлинно историческое творчество. (…) Это творчество корректно определить как «трансгресс», то есть такой глобальный сдвиг, который включая элементы как прогресса, так и регресса, ведет к возникновению нового социального качества» (4).
Меняются люди, их привычки, семейные связи, язык общения, стиль жизни. Мы ностальгируем по национальным жизненным ценностям, которые утрачиваются в связи с глобализацией. Традиционные ценности – семья, любовь, дети, друзья, человеческая поддержка в трудных обстоятельствах, солидарность соседей, сострадание, умение прощать и многое другое – еще присутствует в современных обществах, но их становится все меньше и меньше. В человеческих отношениях начинает преобладать индивидуализм и консюмеризм. Но, несмотря на эти перемены, мы хотим сохранить в своей памяти то, какими мы были, какие ценности считали самыми главными, какие традиции нам помогали выжить в тяжелые годы. Примерами этого служит феноменальный успех исторических документальных и постановочных сериалов, фильмов, литературы, публицистики и периодики. Это отражает ностальгию старшего поколения и любопытство молодого поколения к переломным моментам истории своих стран и их желание не потерять традиционные ценности.
Источник: http://rusrand.ru/analytics/sovremennye-transformatsii-sotsiokulturnoj-identichnosti-v-rossii
Рейтинг публикации:
|
