День Конституции в 2013 году будет выглядеть весьма странно. За прошедший год количество предложений по изменению основного закона страны просто зашкаливало. Причем изменить Конституцию предлагали политики из всех лагерей, от сторонников Навального до депутатов "Единой России". Журналист, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко в разговоре с корреспондентом Накануне.RU рассказал о будущем Конституции 1993 года, о том, стоит ли в ней закреплять особую роль православия и русского народа.
Вопрос: Что для Вас День Конституции? Вы празднуете?
Максим Шевченко: Я не считаю, что это праздник, но это важный день в политической истории страны. Конституция является декларацией народа как исторического субъекта о своем праве строить свою жизнь на основе каких-то чаяний и надежд, людей разного этнического корня, разной религии и разных взглядов на основе принципов совместной жизни. Конституция – декларация народа о своем праве жить и работать, в западном понимании свободы, равенства возможностей развития и братства. Для любой политической нации день Конституции нужен. Есть, конечно, британский пример, где никакой Конституции нет, а есть основополагающий принцип. Но там есть все равно Хартия Вольности, подписанная в свое время Иоанном Безземельным, есть там и другие документы, которые подписаны парламентом или королями. Универсальные принципы, которые заложены в основание существования народов в постаристократическую эпоху, нужны. Для аристократии есть только один принцип: государство – это король. Совокупность всех принципов снисходит от короля, который аккумулирует в себе всю полноту государства, а король является земным воплощением политического устройства, никакого равенства нет, никакой политической нации нет, есть сословия. Конституция, по крайней мере, на словах, уравнивает людей, ликвидирует сословия. Да, де-факто они остаются, но они зависят от финансового положения людей, а не от происхождения. Конституция гарантирует гражданство, которое, опять же, отличается от подданства тем, что гражданин принадлежит к общности, а не к территории. Гражданином можно быть, не являясь вассалом вассала или вассалом сюзерена, гражданство – это наделение правами в составе той или иной нации. Все эти моменты, очень важные для понимания, но сложные для реализации, необходимо отмечать датами. Любая вменяемая политическая нация, которой собирается стать и Россия, судя по ее Конституции и другим документам, в том числе стратегии национальной политики, которая принята недавно, должна иметь такой праздник в календаре.
Вопрос: Но по всем опросам эта Конституция не воспринимается народом, как нечто значимое.
Максим Шевченко: Эта Конституция воспринимается неоднозначно, потому что была написана на развалинах дымящегося Белого дома. Конечно, тогда она являлась историческим документом, который создал возможность консенсуса взаимодействия политических сил, и мы говорим сегодня огромное спасибо Борису Ивзееву, Олегу Румянцеву и многим другим выдающимся нашим правоведам и юристам, которые сумели создать ее быстро и качественно и преодолели политические противоречия. Конституция – это не Библия. Да и Библия до нас дошла в массе различных переводов, по поводу каждого из которых существует конфликт интерпретаций. Конституция – это такой же перевод чаяний и стремлений народа на язык современной политики, поэтому мы, возможно, должны обсудить, какие аспекты Конституции надо дополнить в соответствии с моментом.
Вопрос: Но ведь внести изменения в Конституцию требуют уже все. Либералы хотят изменить государственный строй на парламентскую республику…
Максим Шевченко: Но меня Конституция устраивает. Я, может быть, являюсь единственным человеком в стране, которого она устраивает. Еще, кажется, Путина она устраивает, он сам об этом говорил недавно. Основные ее принципы менять нельзя ни в коем случае. Особенно переписывать ее, чтобы выполнить чаяния либералов о переходе к парламентской республике. Я всегда выступал за сильную авторитарную власть в России, президентскую власть, с длинным сроком сменяемости. Имеет смысл добавить какие-то нормы больших полномочий для регионов, хотя уже эта Конституция предполагает возможность такого расширения.
Вопрос: А что касается предложения внести в текст упоминание о православии или предложения Пономарева ввести принципы о недопустимости для государственных лиц демонстрации религиозной символики?
Максим Шевченко: Все это две крайности, которые являются радикальными дополнениями того, что уже содержится в Конституции. Проблема в том, что Конституция просто не соблюдается, можно в нее внести какие угодно тексты, какие угодно безумные идеи или выхолостить ее, но она просто не соблюдается. Она нарушается элитами, региональными властями, силовиками, оппозицией – всеми. У нас законы существуют не на основе Конституции де-факто, а основаны они на частных, групповых, этнических, религиозных, финансовых, да каких угодно интересах, кроме общего права. Главное сейчас построить на основе Конституции то общество, которое мы могли бы назвать демократическим, а потом рассуждать, плохая это демократия или хорошая. Вот вы говорите президентская республика, а у нас, что ли, президентская республика в полной мере? Нет, я считаю. Не в полной мере. Я считаю, что президент не обладает теми полномочиями, которыми должен обладать. Не выстроены в полной мере механизмы управления, механизмы экстраполяции президентской воли в регионы - бюрократия подменяет собой политическую волю.
Говорят, что из-за Конституции у нас слабый парламент. Но это ведь он сам себя кастрировал, принимая документы о недопустимости идти против фракции. Для этого нет нужды менять Конституцию, достаточно отменить все эти правила. Вот сейчас появится закон об увеличении количества депутатов, выбранных по мажоритарной системе, это изменит структуру думы, новым депутатам не придется подчиняться жестко всей фракции.
И так во всем. Я не вижу пунктов, которые срочно нужно внести в Конституцию. Многое, если не все, можно решить в рамках нее.
Вопросы: Консерваторы в принципе недовольны Конституцией из-за самой истории ее создания.
Максим Шевченко: Ну и что, неважно, как она создавалась.
Вопрос: В том, что предшествовало последним изменениям Конституции, можно увидеть признаки пиар-кампании. Из последнего – фильм на годовщину событий 1993 года "Белый дом, черный дым", где в конце прямо намекалось на нелегитимность Конституции и опасность начала гражданской войны. Предложения по ее изменению практически каждый месяц звучат, будто людей приучают к тому, что Конституция Ельцина – не священная корова. Неужели все это было только для того, что объединить Арбитражный суд с Верховным?
Максим Шевченко: А вполне возможно. Я считаю, что судебная власть должна быть независима. Арбитраж и Верховный суд – разные вообще вещи. Первый часто руководствуется не законом, а согласием сторон, вынося скорее третейское решение. Поэтому, конечно, разногласия тут были, и я не исключаю, что вся эта пиар-кампания была именно для этого.
Требования изменить Конституцию очень конъюнктурны. Как со стороны властных группировок, так и со стороны оппозиции.
Вразумительных предложений нет, все формально. Вот включить православие, например. Зачем? Я понимаю, хотят выделиться, показать себя или подвести базу под какие-то свои политические требования, но Конституция принадлежит всей совокупности граждан. А граждане РФ многонациональны, многоконфессиональны. Как раз вот этой полноты и не хватает в ней. В Конституции не прописана страна, какой она является. Сказано, мы многонациональный народ, я бы это изменил. Здесь какая-то игра слов. Мы политическая нация, множество народов и этносов, которые по доброй воле объединяются для создания демократического государства. В 1993 году мы просто не понимали многих терминов, у них не было политического наполнения. Поэтому преамбулу можно было бы изменить, действительно, но без парадоксальных предложений. Без внесения православия или обязанности молитвы для всех.
Если речь идет о парламентской или президентской республике, то давайте обсуждать. Я считаю, что президентская власть в России должна быть сильной. Президент должен править не менее 10 лет, как в голлистской Франции. Страна сама диктует необходимость серьезных инфраструктурных решений. Ты не построишь за 4-5 лет дорогу Москва-Владивосток, или не завершишь реформу армии. Борьба элитная должна прекратиться. Власть должна опираться на успокоившуюся и наевшуюся элиту. Я сейчас исхожу из реальности. Наши с вами чаяния мы вместе можем выразить в наших статьях, манифестах будущего человечества и других документах, а если мы говорим о Конституции, а не о революционной прокламации, то надо говорить о реальной жизни. Так же и полномочия регионов можно расширить выпуском соответствующих законов. Конституция этому не мешает. Я вообще считаю, что чем меньше ее трогаешь, чем тоньше основной закон страны.
Вопрос: Вот Вы начали с того, что не изменили бы в Конституции ничего, и по ходу нашей беседы уже сказали, что внесли бы массу изменений. Тут нет противоречия?
Максим Шевченко: Я бы не менял ее в принципе, но, просто если уж мы обсуждаем, что можно было бы дополнить, я делаю предложения с точки зрения логики. Но я же исхожу из первого тезиса: эта Конституция не исполняется, мы даже никогда по ней не жили, мы даже не знаем, хорошая она или нет.
Вопрос: Так, может, ее и не соблюдают, потому что она не уважается никем после расстрела Белого дома?
Максим Шевченко: Это важное соображение. Его стоило бы принять во внимание. Вы говорите же не о том, что в ней написано, а в ее политическом и философском основании для нашего народа, для граждан России. Это вопрос уже не ее текста и его изменения, а вопрос продвижения и обсуждения конституционных принципов в обществе. Поверьте, если парламент или исполнительная власть не нарушали бы Конституцию по пустякам или всерьез, то она бы не была дискредитирована и уважалась бы людьми. Вопрос не в том, какие правила, а вопрос в их соблюдении.
Вопрос: Каково Ваше отношение к предложению Мизулиной внести в текст Конституции пункт о православии?
Максим Шевченко: Я отношусь к этому отрицательно не потому, что мы не православные, а потому, что мы, верующие, уже имели опыт, когда Церковь подчинялась Синоду. Отрицательный опыт. Другой момент – в рамках Федерации есть разные регионы с разными укладами: исламские, буддистские, либеральные большие города, где активная часть населения вообще индифферентна религии, и подобные тезисы вызовут раскол. Специально записывать в Конституцию православие не стоит. Это заложит в нее возможности сепаратизма.
Вопрос: А насчет пункта "русский народ – государствообразующий"?
Максим Шевченко: Это тоже фиксировать не надо. Государствообразующий не только русский народ. У меня вот отец по паспорту украинец. У нас 40 млн человек этнически имеют отношение к украинской нации, не все, конечно, пишут "украинец" в паспорте, но корни свои знают и помнят. И вообще любой гражданин России – государствообразующий элемент, поэтому не стоит выделять отдельные этносы в основном законе страны как приоритетные. Это нарушает имперскую политику, федеративную политику. А я активный сторонник демократической империи, в которой каждый человек имеет права, регионы и местное самоуправление имеют широкие права, а гражданство едино и универсально для всех, кто им обладает.
Вопрос: Если вернуться к началу, что будет дальше с этой Конституцией, которую даже члены правящей партии, выражающей интересы бюрократии, называют оккупационной?
Максим Шевченко: Это Вы про Федорова? Мы должны потребовать другое, чтобы те, кто узурпировал наши ресурсы, передали их институтам, государственным и политическим, чтобы прекратился их вывоз за пределы страны. Это настоящая оккупация. Оккупация – это не наличие этой Конституции, а ее несоблюдение.
Вопрос: Станет ли День Конституции таким же важным и значимым праздником, как День независимости, например, США? Чем-то общепринятым и даже святым?
Максим Шевченко: День независимости в России вообще невозможен, потому что Россия потеряла значительную часть территории, которую осваивала. Мы – это обломок советского проекта, советского народа. Разве что обезумевшие от жадности олигархи и предательская советская бюрократия получила независимость от закона, права и ответственности перед народом, который предала и бросила на произвол судьбы.
День независимости России – для меня день траура. День предательства.
Вопрос: Но ведь эти же бюрократы и олигархи и написали эту Конституцию.
Максим Шевченко: Конституцию написали не они. Конституцию написали депутаты бывшего парламента. Олег Румянцев, один из авторов, был одним из защитников Белого дома, инициаторов сопротивления Ельцину.
Она является консенсусом. Очень важным. Это очень сложно понять, но постарайтесь. На основании этого компромисса из тюрем был отпущен Руцкой и Хасбулатов, на основании него в обществе заложили начало развития. Надо трезво и холодно относиться к реальности – это политика, а не попытка реализовать свои бредовые желания, Конституция была реализацией холодного и трезвого понимая того, что Верховный совет показал свою несостоятельность. Эти дикие метания Макашова к Останкино, Руцкова с призывами бомбить Кремль – все это нанесло мощный удар по российскому парламентаризму.
Источник: nakanune.ru.
Рейтинг публикации:
|
