Сочи-2014: притча о России
Вера Михайлова
Александра Владимирова
Виталий Лейбин
До начала Олимпийских игр в Сочи осталось меньше трех месяцев. Олимпиада будет, и будет в спортивном смысле интересно. Более чем пятилетний инвестиционный, инфраструктурный и социальный проект практически завершен. Когда это начиналось в 2007 году, у страны (правительства, государства, бизнеса) не было опыта реализации проектов развития такого масштаба: советские планы забылись, новых не появилось. А что сейчас? Научились ли мы чему-то за это время?
За три месяца до начала Игр Сочи уже похож на столицу Олимпиады, а не на размытую стройплощадку. На подлете к городу по правому борту открывается вид на Олимпийский парк, а на выходе из здания аэропорта взгляд сразу падает на многометровые светящиеся кольца — символ Олимпиады, означающий единство всех частей света. Символика, баннеры, наклейки здесь повсюду. Но прежде всего о приближающейся Олимпиаде напоминают нескончаемые вереницы рабочих. Пожалуй, их на улице больше, чем обычных жителей. Накануне Игр стройка века вступила в завершающую стадию — авральную.
Аврал и пять лет назад предсказать было несложно. Ехидные и легкомысленные комментаторы тогда наперебой говорили о том, что Россия не справится с таким проектом и опозорится перед всем миром. Но здравый смысл и исторический опыт подсказывали, что, конечно, при такой мобилизации государственного внимания и ресурсов все будет сделано, причем сделано в основном хорошо — невзирая на цену, не без аврала, нервов и уголовных дел. Так и получилось.
Сейчас критика Олимпиады касается эффективности расходования денег и будущего инфраструктурных инвестиций, но никто уже не сомневается, что с самой Олимпиадой будет все хорошо или очень хорошо. И правильные прагматические вопросы отодвинули на периферию общественного сознания эпическую историю проекта «Олимпиада».
Вспомнить СССР
Скажем, Сочинский аэропорт. Сейчас его принято называть новым, хотя строительство комплекса было начато аж в 1989 году. Договор был заключен с югославами, и до распада обеих стран они успели закончить 90% работы, после чего здание законсервировали на полтора десятилетия. В перестройку была сделана последняя советская попытка масштабных капвложений — мы до сих пор видим по всей стране недострои, закопанные металл и бетон. И в этом смысле Сочинский аэропорт соединяет разрыв в капитальном строительстве длиной в историю новой России.
Только за год до выбора Сочи столицей Игр-2014 аэропорт начали доводить до ума. В итоге официальное открытие состоялось в 2010-м. Наверное, этому факту очень удивилась комиссия МОК, перед которой в феврале 2007 года разыграли целый спектакль. Тогда неработающий терминал на один день превратили в декорацию, где специально свезенные сочинцы с чемоданами изображали пассажиров, ожидающих посадки. Потемкинские деревни, опять же по традиции, у нас обычно предшествуют реальному освоению территории.
Кроме аэропорта для Олимпиады потребовалось возвести 11 спортивных объектов и в корне перестроить инфраструктуру региона. Нужно было все: дороги, гостиницы, олимпийские деревни, развязки, энергообъекты, очистные сооружения, новые дома для переселяемых жителей и множество более мелких вещей. Олимпиада в Сочи подразумевает деление на горный и прибрежный кластер, и стройка затронула все районы.
При попытке использовать все бонусы от близости гор и моря подрядчики тут же столкнулись со всеми трудностями и причудами природы, которые могут предложить эти две прекрасные климатические зоны. Проектная задача оказалась существенно сложнее, чем в Лондоне или даже в Пекине, и дело не только в ландшафте, но и в том, что здесь никогда и не было достаточной инфраструктуры — дорог, воды, электроэнергии, спе-циализированных компаний и специалистов. Это как строить на Марсе.
В Имеретинской низменности на берегу Черного моря расположился Олимпийский парк. Никогда еще зимние Игры не знали такого компактного расположения объектов. Шесть стадионов для соревнований по всем видам спорта, для которых не нужны горы или снег, сосредоточены в одном месте. Любой, кто хоть раз был на Олимпиаде, скажет, что это практично и очень удобно. В Ванкувере, чтобы добраться от катка «Олимпик овал», где проходили соревнования по конькобежному спорту, до хоккеистов или фигуристов, нужно было пересечь полгорода и потратить более часа, здесь же даже до самых дальних объектов 20 минут пешком.
Внешне Олимпийский парк выглядит эффектно. Синяя волна дворца зимнего спорта «Айсберг» переливается на солнце — для нее потребовалось 18 тысяч стеклопакетов. Круглый, как замерзшая капля, ледовый дворец «Большой» — одно из самых красивых спортивных сооружений в мире. В темноте он сверкает всеми цветами, так как в его крышу вмонтированы 38 тысяч специальных светодиодов, позволяющих превратить ее в огромный экран.
Площадь вокруг стадиона согласно последней московской моде выложена брусчаткой, но в отличие от столицы здесь все ровно — камень к камню. Единственный объект, вокруг которого еще стоят подъемные краны, — олимпийский стадион «Фишт», где пройдут церемонии открытия и закрытия. Все остальные давно готовы и уже принимали тестовые соревнования. Спортсмены остались довольны, понравилось и представителям МОК.
Но, как показала история с аэропортом, это еще не гарантия. Производить впечатление и принимать гостей у нас умеют: к каждым тестам работы на объектах прекращались, наводили марафет.
Испытание водой
В конце сентября в Сочи случилось большое наводнение. В новостные выпуски федеральных телеканалов оно не попало, хотя картинка была более чем зрелищная. Преподаватель вуза Алексей прилетел в тот день из Москвы:
— Иду по аэропорту — картина как в фильме ужасов. Темно, под ногами вода, с потолка капает. Все рейсы отменили. Три часа сидел в зале, пытался выбраться. Наконец нашел безбашенного таксиста.
Алексей показывает фото на своем телефоне: по улице плывет КамАЗ. Его почему-то перекосило, он словно встал на два боковых колеса и в таком положении продолжает дрейфовать. Естественно, вся работа встала. До олимпийских объектов вода, к счастью, не дошла, но вот некоторые новые дороги, вроде участка трассы Джубга — Сочи, и только что открытый вокзал подтопило основательно. Затопило и Олимпийский парк с деревней — они же находятся в низменности, где прежде и вовсе были болота.
Этим летом во время шторма затопило два здания. Погиб один рабочий. Он оказался в подвале, в котором при нормальных условиях люди не должны находиться, и просто не успел оттуда выбежать: вода быстро проникала через почву. После этого береговую линию дополнительно укрепляли.
В Сочи проблемы с водой бывали неоднократно, это одно из главных климатических обременений, с которыми проект должен был иметь дело. За несколько месяцев до наводнения обнаружились протечки в крыше Медиацентра, в октябре очередной шторм повредил берегозащиту Олимпийского парка.
Еще раньше строителям пришлось восстанавливать постройки в устье Мзымты: они были разрушены, когда река вышла из берегов после сильных дождей в ноябре 2010 года. Потоки были настолько мощные, что смыло даже тяжелую строительную технику. При этом нельзя сказать, что не пострадала и сама Мзымта — при строительстве тоннелей ее сдобрили химикатами, применяемыми для бурения породы. Понятно, что вода от этого лучше не стала.
И тем не менее строители не забывали об экологии и обещаниях сохранить флору и фауну, и в Сочи наконец появились современные мощные очистные сооружения, через которые проходят сточные воды по дороге к морю. Впервые за всю историю (!) отдыхающие на побережье смогут быть уверены, что не плавают в нечистотах. Инфекционный фон летнего Сочи всегда был катастрофическим, и только сейчас ситуация может измениться.
Учимся строить
Кроме очистных комплексов город получил 365 км новых дорог и мостов, восемь развязок, 20 энергообъектов. Старые ТЭЦ реконструировали и построили новые общей мощностью 1200 МВт. Прежних станций едва хватало для нужд Сочи, и, само собой, они не потянули бы новые объекты и районы, которые выросли за несколько лет вокруг Олимпиады.
Вдоль береговой линии в Имеретинской долине выстроили Олимпийскую деревню.
Деньги, 23 миллиарда рублей, дал «Базовый элемент» Олега Дерипаски, заказчиком выступила компания «РогСибАл», генподрядчик — компания «Штрабаг», которая отвечает прежде всего за строительство самих зданий. А инженерные системы и системы жизнеобеспечения делает компания «Астерос», которая до Олимпийской деревни проектировала и создавала инженерную и ИТ-инфраструктуру Сочинского аэропорта. В том числе недавно открытого VIP-терминала.
Никогда прежде в России не было настолько масштабных проектов. Учитывая сроки, предназначение объектов и место строительства с возникающими при этом сложностями — это беспрецедентная работа. Только в Олимпийской деревне, где возводили 58 зданий, работали более шести тысяч человек. Количество субподрядных организаций — около трехсот.
— Проекты подобных масштабов в нашей стране сейчас фактически не умеет делать никто, — комментирует Андрей Черемных, президент группы «Астерос». — Время «строек века» закончилось еще при советах. Подобным опытом обладали, пожалуй, только наши родители — инженеры, проектировщики, архитекторы, участвовавшие в строительстве БАМа. С тех пор ничего глобального в нашей стране не возводилось. Так вот, Сочи для России — это второй БАМ, это ренессанс инфраструктурного строительства, развитие которого жизненно необходимо для нашей страны. Если у нас нет задачи отдать крупнейшие объекты национального значения на откуп более опытным зарубежным коллегам, мы обязаны нарабатывать свою собственную экспертизу, собственное понимание технологий и процессов в рамках реализации проектов, подобных сочинскому. Иначе мы рискуем оказаться даже не в последнем вагоне, а на догоняющей дрезине в спортивной, транспортной и любой другой индустрии.
— Чтобы Олимпийская деревня соответствовала всем нормативам МОК, а также российских организаций, чья сфера ответственности — безопасность спортсменов во время Игр, вся территория была оборудована современными системами жизнеобеспечения, — комментирует Михаил Морозов, директор филиала группы «Астерос» в Южном федеральном округе. — Периметр безопасности основан на высокотехнологичных продуктах и решениях ведущих мировых разработчиков. Он не уступает по своим характеристикам тем же аэропортовым системам безопасности, а по масштабам является уникальным. В России точно.
Забор вокруг Олимпийской деревни будет выполнен из сетчатого ограждения наподобие того, которым обнесена взлетно-посадочная полоса в аэропорту Сочи. Его высота три метра, поверху колючая проволока. Система виброзащиты сразу даст знать, если к нему кто-то прикоснется. По всему периметру стоят вышки с системой видеокамер, которая обладает функцией отслеживания так называемых красных линий. Три метра влево и три метра вправо от забора — зона, в которую заходить нельзя. Если посторонний человек приближается к забору и зашел за эту трехметровую отметку, система сразу же выводит на пульт безопасности соответствующее изображение.
При строительстве Олимпийской деревни подумали не только о безопасности, но и об удобстве. Спортсменам здесь должно очень понравиться, вряд ли раньше им приходилось жить в таких комфортных номерах. Инвесторы не экономили на материалах и площадях, ведь в дальнейшем эти квартиры будут распроданы. По словам представительницы «РогСибАла» Екатерины Кругловой, они рассчитывают на прибыль: средняя цена за квадратный метр здесь будет около 150 тысяч рублей.
Кроме стадионов и огромного мегамолла, в который превратится после Игр пресс-центр, здесь будут парк аттракционов на 37 гектаров, яхт-клуб и крупнейший выставочный центр. Если без последних трех сочинцы вполне могли бы обойтись, то остальная инфраструктура, которая появилась благодаря Играм, оказалась жизненно необходима.
По словам местных жителей, Олимпиада на самом деле спасла Сочи. Город просто погибал: инфраструктура не справлялась с нагрузками, море становилось все грязнее. Не было импульса для развития, и Сочи тихонько ветшал, хотя по инерции оставался самым известным российским курортом с ненавязчивым сервисом.
Высокий модернизм
Сейчас местные уже поднаторели в олимпийской истории, и чуть ли не каждый второй готов рассказать о маленьком норвежском городке Лиллехаммер с населением 26 тысяч человек, о котором после Олимпиады 1994 года узнал весь мир. Так будет и с Сочи, говорят они. В отличие от скептичных журналистов люди уверены в своем будущем. По словам краеведа и журналиста Игоря Сизова, реклама Игр должна дать необходимый эффект.
— Город получит прекрасную рекламу в качестве международного курорта, которая будет работать на протяжении многих лет. Уже навсегда войдет в историю человечества тот факт, что Сочи был столицей зимних Олимпийских игр. После Олимпиады будет «Формула-1», потом совещание G8, чемпионат мира по футболу. Страна построила этот город, чтобы потом много лет пользоваться его благами.
В то, что после Игр в Сочи поедут иностранцы, верят не только сторонники, но и противники Олимпиады. Люди надеются, что проект себя оправдает, но недовольны его исполнением. Горожан можно понять: шесть лет жить в состоянии перманентной стройки каждому надоест. Тем не менее вера местных жителей убеждает гораздо лучше, чем заявления политиков и функционеров. В отличие от них у сочинцев есть особое чутье, присущее жителям курортного города.
«Высокий модернизм», ускоренное, а не медленное, эволюционное развитие территорий — это, похоже, русский фирменный стиль. И до революции, и после нее инициатива всегда исходила «сверху» — из Петербурга или Москвы, где вдруг решали, что городу пора модернизироваться. Сейчас такое искусственное инвестирование происходит в третий раз. Первый этап, сталинская реконструкция, начался в 1933 году.
— Тогда в город было вложено полтора миллиарда рублей. Доллар стоил 60 копеек, получается около четырех миллиардов долларов. Но тогда труд стоил дешевле. Сейчас эта сумма эквивалентна 50 миллиардам долларов, — говорит Игорь Сизов. — Был еще второй этап: 1967 год. Первый генеральный план развития города-курорта Сочи. Изменения были связаны с именем Алексея Косыгина. Тогда возник вопрос о том, что Сочи не имеет ресурсов для внутреннего развития, в первую очередь водных. Городок рос, расширялся, и с водой и газом начинались проблемы. Косыгин «прирезал» два соседних сельских района — Адлерский и Лазаревский, и две реки — Мзымта и Шахе — оказались в черте города, что отчасти решило проблемы с водоснабжением. Тогда же был проложен газопровод из Майкопа, и прекратили доставлять газ в цистернах по железной дороге. Все котельные и угольные в городе были ликвидированы. Тогда же началось массовое строительство. Дело в том, что сталинская программа предусматривала только возведение санаториев, где могли жить только сотрудники, занимающие высшие должности. А где жить остальным? Я помню наш город, когда он был еще фанерным и деревянным. Но с 67-го года стали появляться новые микрорайоны с высотными домами. И впервые была ликвидирована диспропорция между курортом и городом, и работающие в нем люди стали жить в нормальных условиях.
И как раз к закату СССР возник еще более демократичный проект территориального освоения регионов страны, в том числе и Сочи. Предполагалось массовое дешевое, для среднего класса, строительство на эти территориях, перенос части жизни большой страны в места с прекрасным климатом, которых у нас так немного. Хотя часть градостроительных решений заимствована, кажется, еще из советских проектов, сейчас понятно, что эти места не будут дешевыми, Олимпиада уже сделала их «второй Москвой» по цене за метр. Но и новая Россия получается более сословной и понтовой, чем советская.
Умножить на четыре?
«Красная ласточка» с эмблемой РЖД летит вниз, из Красной Поляны в Адлер. Чтобы добраться от конечной станции до Олимпийского парка, потребуется чуть меньше часа. Новую железную дорогу открыли для всех желающих всего несколько дней назад, а поезда уже заполнены людьми.
— Пусть даже и разворовали половину, но сколько всего построили!
— Половину? Скажите уж 80%.
Случайно подслушанный диалог в поезде очень характерен. Разговоры о коррупции — это главная мода в современной России. Десять лет страна была довольна уже тем, что кончилось падение и начали расти доходы. Сейчас граждане требуют эффективности правительства.
Мы еще в 2007 году обсуждали тему государственного управления как самую больную. И настоящий успех или неуспех сочинского проекта будет определяться тем, насколько государство научится управлять проектами. Каждый раз это у нас чрезвычайное дело, с которым не справляются регулярные министерства и ведомства, на любую новую задачу у нас создаются отдельные органы управления с контролем на самом верху. Так было с национальными проектами, потом с госкорпорациями на все случаи жизни.
«Олимпстрой» с частыми отставками, скандалами, стимулирующими окриками президента и уголовными делами — в той же схеме, чрезвычайной. Но через стандартную и с таким трудом выстроенную «вертикаль власти» целевым, проектным образом работать невозможно. Причем ответственные чиновники не для записи говорят, что разбор полетов после Олимпиады ожидается нешуточный, и уголовные дела тоже еще будут.
Во всей России и за ее пределами главной темой остается колоссальный бюджет Олимпиады. По подсчетам журнала The Economist, к изначальным 12 миллиардам долларов, заявленным при представлении заявки в Гватемале в 2007 году, пришлось добавить еще около 40 миллиардов долларов. Да, в олимпийской практике часто бывали случаи, когда организаторы не укладывались в бюджет, но никогда еще он не вырастал в четыре с лишним раза.
Впрочем, сами организаторы просят не путать разные статьи расходов, напоминая, что на собственно олимпийские объекты потрачено 214 миллиардов рублей (чуть больше 7 миллиардов долларов), из которых только 100 миллиардов прямо бюджетные (3,3 миллиарда долларов). Конечно, это не все расходы — государство, госкомпании, частный бизнес не без государственного стимулирования сделали грандиозные вложения в инфраструктуру региона. Всего примерно на 1,3 триллиона рублей (это и есть, наверное, те самые более 40 миллиардов долларов).
Слов нет, это очень много. Ближайший аналог — Олимпиада в Пекине 2008 года, на тот момент рекордная по стоимости, чей совокупный бюджет был как раз 43,2 миллиарда долларов (в ценах 2012 года). Причем на строительство самих олимпийских объектов и прочие спортивные расходы ушло около 5,9 миллиарда, то есть несколько меньше сочинских. То есть уровень как политического пафоса, так и управленческой и антикоррупционной квалификации можно считать более-менее сопоставимыми. Правда, в Сочи сама площадка и рельеф оказались существенно более сложными.
Совмещенная с железной дорогой автомобильная трасса длиной 48 км стала самым сложным и самым дорогим объектом олимпийской стройки. 50 мостов и эстакад, 12 тоннелей обошлись в 9 миллиардов долларов, то есть где-то на треть дороже, чем предполагалось. Трасса проходит по руслу реки Мзымта. Огромные бетонные опоры, уходящие глубоко в дно реки, подпирают железнодорожное полотно, где каждый погонный метр стоит 200 тысяч долларов.
Это много дороже, чем среднестатистическая стоимость аналогичных работ в Европе, но ведь и опыта подобной стройки у нас никогда прежде не было, а иностранные наблюдатели до конца не верили, что этот проект вообще осуществим: слишком сложные туннели. Еще шесть лет назад пейзаж в этом месте ничем не отличался от тысяч других горных серпантинов: дорога к горнолыжным склонам шла между скалами и рекой, теперь же здесь полноценная трасса.
Другой спорный объект, трамплин «Русские горки», и вовсе вырос в цене с 1,2 миллиарда до 8 миллиардов рублей. История с этим многострадальным сооружением — пример одного из самых грубых ляпов в строительстве. Летом 2013-го Виталий Мутко объяснял: «Затраты значительно возросли из-за того, что было неправильно выбрано место. Там гора ползет, и всю инфраструктуру приходится перестраивать». Как можно было упустить такой момент при проектировании, почему не перенесли трамплины, министр не уточнил. А ведь об этом свойстве склона говорили не только специалисты, но и все местные жители.
— Мы были сразу против. Там люди никогда не жили, там даже деревья не росли, потому что склон постоянно ползет, — говорит Кирилл, житель Красной Поляны в четвертом поколении. — Мы сразу сказали: «Там не стройте», — а они все равно построили. Миллиарды вбухали, у них все сползло.
«Русские горки» — очень русская история: место выбрали идеальное для спортсменов, а не для строителей, то есть с хорошей розой ветров, но с неустойчивым грунтом. Потом пришлось проект спасать, и героическими усилиями строителей и менеджеров Сбербанка он таки спасен — половина расходов ушла как раз на укрепление склонов и контроль за горной водой.
Отсутствие опыта — вот главная причина многих ошибок, допущенных при строительстве, считает Михаил Морозов:
— Построить аэропорт или стадион — это одно, а одновременное масштабное строительство такого большого числа объектов — совсем другое. Сроки сдачи олимпийских объектов, в том числе Олимпийской деревни, несколько раз переносились. Мы столкнулись с тем, что разработанные проектные решения перерабатывались по нескольку раз. Причины бывали разные, но любая отсрочка стоит денег. Могу сказать, что для нас эта работа, скорее, социально полезное действие и, конечно, деловая репутация, что в данном случае имеет значительно большую ценность, чем коммерческая выгода.
Швейцария, только жестче
Проезжая через поселок Эстосадок, только и успеваешь смотреть по сторонам. Первое ощущение, что где-то в Швейцарии недосчитались улицы с домами, арочными окнами и коваными решетками. Отели, отели, отели… Все известные международные сети посчитали необходимым отметиться в российском городе. Несколько километров жилья готовы принять туристов и спортивных болельщиков. Повсюду снуют гастарбайтеры. Грязи почти нет, убраны остатки стройматериалов, остались ландшафтные работы и озеленение.
Наверху у санно-бобслейной трассы все по-другому. Стройка идет, хотя сам желоб готов и не раз был опробован во время тестовых соревнований. Без официального пропуска внутрь не пройти. Повсюду проверки ФСБ. Говорят, недавно пришла ориентировка на группу лиц, которых подозревают в желании устроить теракт.
Местные к этому относятся спокойно, но все предписания исполняют — проскочить на объект зайцем нереально. Даже официальная группа журналистов вынуждена около 30 минут провести у КПП на въезде в Олимпийскую деревню. Охранник внимательно проверяет паспорт у каждого. В итоге двух представителей СМИ оставляют за бортом — в списках они не значатся. Вопрос быстро решили, и чуть позже они присоединились к остальным, но факт остается фактом: бдительность круче некуда.
Сочи — проект не только инфраструктурный и спортивный, но и политический. Рядом тлеющая война, и одной из задач государства, какой она виделась пять лет назад, было эту войну прекратить, продемонстрировав миру безопасность региона. Насилие на Северном Кавказе все не утихает, и, похоже, численность боевиков в лесах более-менее постоянна, а сама борьба с террором с полицейским насилием и коррупцией создает постоянный «рынок найма» для боевиков. В Сочи будут крайне жесткие меры контроля — нигде еще мы не видели столько средств безопасности на спортивных объектах. А у силовиков есть даже миф о том, что будет «после Сочи»: мол, Олимпиада пройдет, и тогда уже будет объявлена последняя битва и окончательная зачистка. Но даже если это правда, гарантий прекращения насилия это не дает, изменения возможны только с принципиальным улучшением экономики региона, уменьшением клановой коррупции и вообще несправедливости.
Пятилетка перемен
Максим — типичный краснополянец. Будет Олимпиада или нет, ему по большому счету неважно. По общероссийским меркам здесь хорошо жили и без Игр.
— Мы здесь раньше жили — двери вообще не запирали. Чтобы я машину на ночь закрыл — мне такое и в голову не могло прийти, — вспоминает Максим. — Все друг друга знали. Даже бандиты считали эту территорию нейтральной. Вот встретились московские и сочинские в Поляне, никаких разборок не устраивали. Было правило: не здесь. А теперь приехало столько новых людей… Мы боремся с ними с самого начала. У нас тут есть одна школа, в которой мы все учились. Туда приходят дагестанцы и к девчонкам пристают. Ну, мы собираемся кучей, деремся, в Адлер их возим. Они наши устои нарушают. Ты пришел в эту местность — веди себя соответственно. С узбеками таких проблем нет, они пугливые, полиции боятся. Еще турки работают, а вот этот и еще несколько мостов построили сербы, — Максим показывает одну из многих переправ через реку. — Они работали быстро и качественно. У них стимул: быстро сделали — еще и премию получили.
Красная Поляна была основана греками в 1878 году. Бежав от турок, пришедших на Ставрополье, несколько десятков семей перешли через перевал Псеашхо и нашли долину, в которой решили обосноваться. Потомки тех греков и сейчас здесь живут. Они обрусели, сменили фамилии, но о своих корнях помнят. Один из них, Владимир, был владельцем небольшого кафе. В 2011 году к нему пришли и сказали, что прямо по его земле пройдет железная дорога. Формально земля не была у него в собственности, но он арендовал ее у заповедника, исправно платил взносы и своими руками с любовью и уважением к природе улучшал свое заведение.
Огромный, покрытый зеленым мхом обломок скалы в два человеческих роста возвышается посреди двора кафе. Владимир нашел его в лесу и трактором перетащил к себе. Он вообще неравнодушен к камням, собирает образцы и снабжает их табличками с названием породы. Стекающий с горы ручеек он оформил в каскад из прудов. В нижнем раньше плавали утки.
Во время стройки Владимир боролся сразу на двух фронтах. Во-первых, он отвоевывал землю, во-вторых, не давал работягам рубить лишние деревья. Так он спас дуб и граб, которым давно перевалило за сотню лет. Тракторы все-таки сломали нижний прудик, и уток там больше нет, но дом и ресторан дядя Володя все-таки отстоял. Как и со многих бизнесменов, город взял с него миллион рублей за долевое участие. Вопрос с арендой земли на 49 лет обещали решить, но пока что бюрократическая неразбериха привела к тому, что никто не знает, какое ведомство должно принимать такое решение.
— Мы не против самой Олимпиады! Только делайте все по-человечески. Мзымта второй год течет грязная, а мы выросли на этой речке. Я 15 лет проработал инструктором по туризму в наших горах и водил туристов со всего Советского Союза. И когда у меня спрашивали, можно ли пить воду из этой речки, я не раздумывая разрешал.
А сейчас я понимаю: нельзя. Полноценного катания здесь всего два месяца. В лучшем случае январь, февраль, март. Остальные десять месяцев тоже нужно что-то делать. Можно было бы развивать горно-пешеходный туризм, которым занимаются с 5 и до 70 лет. У нас есть прекрасные маршруты. Связка горы и море — это сказка. Пять дней в горах, а потом десять на море — это идеально. Вот двадцать дней на море — уже перебор.
Хотя Владимир и бизнесмен, в нем в первую очередь говорит не стремление заработать, а любовь к своей малой родине. Перемены тяжело воспринимаются в любое время, но мало кто ждет, что в его мире все изменится настолько быстро. Возникает внутреннее сопротивление, как если бы на землю прилетели инопланетяне и стали переводить людей на новый уровень развития. По большому счету одна из главных причин недовольства местных — не сама Олимпиада и даже не ляпы, допущенные при реализации проекта, а перемены, которые она несет. Многим жителям сложно принимать новое.
— Представьте себе, — говорит Игорь Сизов, — что люди жили в маленькой деревушке. Был чистый воздух, чистая речка, не было машин, можно было ходить пешком в гости. И вот в эту деревню приходит город, как в Красную Поляну. И им пообещали, что больше не будет керосиновых ламп — будет проведено электричество. Больше не надо будет ходить пешком — будут курсировать автобусы. Больше не будет тропинок — мы проложим асфальт. И тут люди начинают жалеть: «Погоди, но как ведь было замечательно у нас в селе». Но ведь без градостроительной революции в нынешнее время невозможно. Вы посмотрите, как за последние годы изменилась Москва, когда для этих изменений появились финансы. Как изменился Санкт-Петербург. Я же помню эти занюханные магазины Гостиного двора — и как Гостиный двор блистает сейчас!
Следующий этап — возрождение тех десяти городов, которые будут принимать чемпионат мира по футболу. И так до тех пор, пока страна не преобразится. На самом деле очень тяжело. Я сам из туристского братства и иногда жалею, что сейчас почти не осталось в округе заброшенных деревушек, куда можно было приехать и скрыться от всего мира. В Сочи действительно есть изрядное число людей, которые просят вернуть старый Сочи, маленький, провинциальный, весь увитый плющом и виноградом. Эти люди жалеют о своем прежнем образе жизни.
На самом деле не так уж и много в Сочи противников Олимпиады. А сторонники — они ведь не выходят каждый день на площадь и не кричат: «Как здорово, что будет Олимпиада!» Тем не менее процентное соотношение сторонников и противников сейчас уже не играет никакой роли. За эти годы проекту Сочи-2014 множество раз предсказывали провал, его подвергали жесточайшей критике, в красках расписывали позор, если Россию лишат права принимать Игры. Сейчас все почти закончилось. Сколько бы ни пришлось работать, но к открытию Олимпиады все будет готово. Сочи получил шанс на новую жизнь. Огромный, дерзкий, масштабный проект всероссийского курорта целиком и полностью завязан на Россию. Сочи никогда не был самостоятельной экономической единицей, но он будет функционировать, пока нужен всей стране.
Где развитие
На курорте «Роза Хутор» сейчас тоже вовсю идет подготовка — проверяют снежные пушки. Эта горнолыжная трасса стала первым сданным объектом, сейчас она полностью готова к Олимпиаде как с функциональной, так и с эстетической точки зрения. Внизу вдоль Мзымты раскинулся уютный квартал с небольшими отелями, магазинами, ресторанами, пунктами проката и даже зданием ратуши в классическом европейском стиле.
— В ратуше начальство сидит, а на площади перед ней иногда ставят сцену, устраивают концерты, — проводит Максим, один из сотрудников комплекса, экскурсию по территории. — О, аптека! — радуется он новой вывеске. Новые точки открываются здесь буквально каждый день. — Здесь раньше были только лес и река. Мы тут с детства гуляли. Там дальше нарзанный источник, — машет он в сторону хребта. В той же стороне находится и лыжно-биатлонный комплекс. — Недавно новую канатку построили, самую длинную, 10 тонн троса на нее ушло. А весной снег запасали — 500 тысяч кубометров. Семь куч сделали, тканью специальной изотермической накрыли, чтобы сохранить до Олимпиады. Обошлось все это в 250 миллионов рублей.
— Нам дают отмашку — мы ямы закапываем, стройматериалы прикрываем, сверху засыпаем все снегом, — говорит один из строителей объекта в горном кластере. В автобусе № 105 из Адлера до горнолыжной трассы «Роза Хутор» он едет вместе с другими работягами, между прочим рассуждая о превратностях жизни наемника.
— Люди привыкли хорошо получать. Олимпиада, закончится — что дальше будет? Пол-России заводов работало, сюда все поставляли. Как бы они не встали... А в самом Сочи процентов пятнадцать останется до 2018 года все достраивать, но это ж не то. Вот есть знакомые ребята с Ростова, работали там у себя строителями. Так зарплата — пять тысяч в месяц, чисто на коммуналку. А здесь тридцать пять получают. Вот и я за полтора года себе и дом построил, и кухню сделал, и машину взял.
Критики Олимпиады, а заодно и правительство, кажется, не до конца понимают, что главная проблема не в Олимпиаде и расходах на нее, а в том, что этот проект заканчивается. И как раз в начале нового кризиса — не только промышленности, инвестиций, но и идей. Олимпиада дала работу не только строителям, но и металлургам Урала, и подрядчикам со всей страны. Что дальше? Очевидно, что не только в Сочи дефицит инфраструктуры, жилья, продуктивной деятельности, — так по всей стране. Да, кто-то, наверное, получил откаты. Но главное — компании получали кредиты и заказы, люди — работу, территория — смысл. А если сейчас страна снова застынет, окажется, что весь этот очередной региональный проект больше для понтов, чем для развития.
Источник
Источник: forum.polismi.org.
Рейтинг публикации:
|
