Мир, распадаясь, отражается в России
Юбилейный десятый форум «Валдайского клуба», объединивший российских и иностранных (включая Иран, Китай, Украину и Турцию) аналитиков, прошел на фоне драматических изменений в мировой политике.
Дело даже не в спокойно воспринятым демократами всего мира пресловутым «третьим сроком» (Меркель, а не Путина), не в Сирии, где российская дипломатия одержала внезапный триумф (пусть и тактический), и не в Украине, зона свободной торговли которой с Европой стала стратегической катастрофой (пусть и замалчиваемой сакраментально беспомощным «никакой геополитики, это просто бизнес»).
Меняется стратегический баланс сил.
Наши проблемы с бюджетом выглядят детскими на фоне США, чьи представители говорили о «нескольких неделях, а то и месяцах» драматической неопределенности в ходе борьбы Обамы и Сената против Конгресса.
Путин, несмотря на нарочитое недоумение по поводу американской стратегии хаотизации мира, вежливым вопросом об источниках прироста госдолга США показал понимание ее причин: финансистам, загоняющим глобальных инвесторов в их госбумаги, надо превратить их в единственную «тихую гавань» мира.
Недаром США удешевляют энергию на внутреннем рынке, они принуждают европейцев к трансатлантической зоне свободной торговли, в которой американские товары потеснят европейские на европейском же рынке.
Реакция Евросоюза — затягивание Украины в ассоциацию: не только из неприятия реинтеграции постсоветского пространства с участием России, но и для завоевания нового рынка для части своих товаров, становящихся лишними из-за экспансии США.
Отечественные чиновники показали на Валдайском клубе свою беспомощность, ограничиваясь описанием вынужденного таможенного барьера, которым Россия станет защищать свои рынки в этой ситуации. Это предупреждение не изменит позицию Украины, так как воспринимается как шантаж и, главное, не влияет на мотивы ее лидеров.
Феноменальной новостью стала демонстрация не только Путиным, но и рядом чиновников (в том числе не обладающих его мастерством публичного выступления) исчерпанности потенциала традиционной для них слепой «приверженности европейским ценностям».
Интеграция России с Евросоюзом столкнулась с жесткими требованиями последнего пойти на новые односторонние уступки в торговле, названные Путиным «ВТО-плюс». Объяснение исключительной тяжести для нас условий присоединения к ВТО (интересно, что президент и словом не обмолвился о мифических выгодах этого акта, описанием которого столь щедро кормит нас его пропаганда все время его нахождения у власти) и просьбы дать России адаптироваться к этим условиям игнорировались европейцами в обычной демократической манере.
Не менее важно осознание, что стержнем европейских ценностей в их нынешнем понимании (разумеется, политической элитой, а не большинством граждан стран Евросоюза) является агрессивный гомосексуализм, рассматривающий пропаганду себя детям как неотъемлемое право человека. И, конечно, двойные стандарты: уголовная ответственность за гомосексуализм в ряде штатов США, как отметил Путин, европейских лоббистов гомосексуальных ценностей (включая ключевых политиков) почему-то не интересует и нарушением прав человека, в отличие от запрета гомосексуальной пропаганды детям, не считается.
Философ заметил, что желающим эмигрировать в Европу нужен билет не столько на самолет, сколько на машину времени: наши представления о реализации классических европейских ценностей мало-помалу уходят в прошлое, а сами эти ценности переселяются из реальности в сознание отечественной интеллигенции.
Лишившись привычного ориентира в виде сияющего «града на холме» западной цивилизации, по меньшей мере часть российских правителей вынуждена начать поиск собственных ценностей, — чем и занялся «Валдайский клуб».
А время на эти поиски сжимается, как шагреневая кожа: сырье (кроме наиболее значимой для России нефти) дешевеет уже более двух лет, знаменуя собой новую эру, надвигающуюся на правящую тусовку подобно ночному кошмару, — эру дешевого сырья и дорогих (в силу вырождения интеллектуальной собственности в инструмент злоупотребления монопольным положением) технологий.
Обострение глобального кризиса способствует радикализации отношения Запада к России. Дело не только в непримиримости «голубого» лобби, значение которого может сравниться лишь с его злопамятностью, для которого Путин до конца жизни стал «Карфагеном, который должен быть разрушен», но и в общем росте агрессивности в мировой политике.
Ливия и Сирия — лишь симптомы: недавно представителей США перестала приводить в чувство работавшая с 1996 года фраза «при переходе Сибири под международный контроль единственной американской фирмой, допущенной в нее, станет «Макдональдс», и то по китайской франшизе».
Эти перемены тревожат, но более значимо позитивное изменение ситуации.
Глобальный управляющий класс, бывший мотором глобализации и закреплявший либеральной политикой власть глобальных монополий над миром, разделился. Его значимая часть, видя неизбежность распада глобального рынка на ряд разноуровневых макрорегионов, стала не обреченно сопротивляться этому распаду, а помогать складыванию новых макрорегионов, в том числе вокруг России.
В итоге у нашей страны впервые за четверть века национального предательства возник не просто серьезный, но глобальный стратегический союзник, которому оказалось не с кем сотрудничать в стране, контролируемой пресловутой «офшорной аристократией».
Однако его наличие — впервые! — дает нам внятную перспективу развития. Символом его влияния стал отказ Ларри Саммерса («черного человека» российских реформ, прославившегося, по воспоминаниям очевидцев, ковырянием в носу во время бесед с нашими правительственными делегациями и долгим, со вкусом, рассматриванием содержимого) от борьбы за пост руководителя ФРС — за один из наиболее важных постов всего мира.
Новая Россия Путина
И вот, на этом фоне впервые за десять лет работы «Валдайского клуба» президент встретился не только с кучкой иностранных политологов, но со всеми участниками форума, и ответил (в основном в личном общении) на все их вопросы, включая весьма неудобные.
Однако резкое изменение традиционного формата, расслабленность, шутки президента и демонстративное приближение «цивилизованной» оппозиции, отторгнутой радикалами, при всей символичности мало что значат на фоне его речи.
Это короткое энергичное выступление подвело итог конференции, обобщив шедшие на протяжении трех с половиной суток дискуссии, придав им стратегическое значение и ответив на многие обвинения (включая мою констатацию того, что правящая тусовка, желая жить в XXI веке, ради сиюминутных политических целей запихивает общество в XVI век, разрывая и ценности России, и саму Россию).
Путину нужны не деньги, не «ловля кайфа от пребывания в компании правильных пацанов, которые правят миром», и даже не власть сама по себе.
Путину нужно возрождение российской цивилизации на основе нашей собственной, скрытой и размытой на протяжении жизни целого поколения, идентичности, потому что прошлые попытки доказали, что на любой из всех остальных известных основ (перечисленных президентом) возродить ее нельзя. И среди категорически неприемлемых моделей развития он впервые назвал и ультралиберальную, ставя тем самым крест на изначально нацеленной против него схемы запихивания страны в 90-е в рамках либеральной «Перестройки-2».
Правда, этот принцип был тут же поставлен под сомнение возращением Суркова в Кремль, но его феерический круг полномочий (Абхазия и Южная Осетия) производит пока впечатление то ли издевательства, то ли желания связать опытного политтехнолога, не дав ему служить врагам.
Если ситуация не переломится, мы увидим, как стремительно будут открещиваться либералы от своих вчерашних декламаций, как закричат о патриотизме авторы и проповедники «десталинизации», а члены «партии жуликов и воров» пойдут собирать справки о своей подрывной деятельности в ее рядах.
Обращение Путина к проблеме российской идентичности вызвано тем, что в наступающем мире владеть и управлять можно только цивилизацией: все остальные, меньшие субъекты — не более чем игрушки глобальных сил.
И ради этого президент готов на все.
Ради этого он декларировал готовность к содержательному диалогу со всеми, не перешагивающими «красных линий», отрицающих саму нашу цивилизацию: суверенитета России, ее территориальной целостности, ее права на собственные ценности и образ жизни, — и провел в кулуарах первый раунд этого диалога, невозмутимо терпя порой откровенно нелепые вопросы.
Увы: тот, у кого есть идентичность, не говорит о ней и не призывает формировать ее: он выражает, манифестирует ее своей повседневной практикой (лишь при необходимости разъясняя свои действия), насаждая ее в своем обществе, неутомимо и неумолимо приводя его в соответствие своим ценностям.
Именно так ведет себя коррумпированная часть правящей тусовки и, в частности, пресловутая «офшорная аристократия»: не провозглашая свои ценности (которые, за редким исключением, нельзя называть публично), она каждым своим шагом насаждает их, развращая и разрушая общество.
И непроявленность заявленных намерений в повседневной практике останется ахиллесовой пятой Путина, пока не будет преодолена им.
Кроме того, воссоздание идентичности, реконструкция и возрождение нашей цивилизации могут идти лишь в ходе конкретной работы. Путин отверг идею «проекта Россия», заявив, что «Россия — это не проект, а судьба». Но это объяснимо как одноименной книгой, так и оскоминой от пропагандистского фиаско памятного «плана Путина». А ведь всякая судьба реализуется лишь через конкретные свершения: только ради них — и в их ходе — можно оздоровить элиту, о необходимости чего говорили президент и его чиновники.
Выработать этот проект правящая и владеющая Россией тусовка не может: это поле деятельности, наиболее значимое для наших интеллектуалов. Социальные инженеры, как и «инженеры душ человеческих», должны, как когда-то царские, разработать новый план ГОЭЛРО для нашей цивилизации: план-график созидания нового, справедливого и эффективного общества, соответствующего своей тысячелетней основе и гармонично вырастающего из нее.
А будет реализовывать его нынешняя власть или же следующая, сложившая себя в агонии кризиса, — это уже тактический вопрос: обсуждать и тем более решать его пока рано.
Это был не экспромт
Речь и встреча с участниками президента — лишь кульминация работы «Валдайского клуба», к которому подводила тщательно выстроенная программа.
Работа началась неудачной (порученной, по сути, иностранному бизнес-тренеру, а не аналитику) попыткой анализа конкуренции идентичностей, за которой последовало обсуждение глобальных вызовов развитию.
Встреча с Собяниным подготовила аудиторию к другим чиновникам; по сути, мэр произнес первую предвыборную речь за всю избирательную кампанию — через 10 дней после ее завершения. Чего стоила поддержка лозунга его конкурента «Вернем Москву москвичам» и уверение, что это и произошло в результате его победы.
Фееричным стало неохотное заявление о снижении средних цен московских госзакупок на четверть по сравнению с временами Лужкова. Это доказывает (если оно верно) колоссальность резервов бюджета, делающих бессмыслицей нынешнее масштабное и болезненное для общества сокращение расходов.
На обсуждении региональной разнородности России избранный вопреки всему мэром Екатеринбурга Евгений Ройзман пожал руку губернатору области Куйвашеву, создав символ обоюдного отказа от соперничества ради жителей области и города.
Затем пришло время обсуждения будущего Евразии, Европы и Азии, ситуации в Сирии.
Межконфессиональный и, что встревожило, «межэтнический» диалог между представителями православных и мусульман прошел в Иверском монастыре. За сценой был вход в церковь с новыми, но потрясающе проникновенными иконами, участникам оказалось не до них.
Обсуждение ценностного разрыва между обществами и внутри них, увы, во многом обесценилось выступлениями политических активистов «на злобу дня». Однако текущие события захватили аудиторию так, что попытки вернуться к теме выглядели странно, а часто и понимались лишь с точки зрения политической борьбы.
Руководитель Администрации президента Сергей Иванов почти не блистал привычным остроумием, был бледным, держался напряженно. Отрицая, что российская коррупция хуже коррупции развитых стран, и отчаянно защищая честность ряда руководителей (образцом стал вице-премьер Шувалов, передавший активы в «слепой» траст), он намекнул на наличие некоего генерала, уже уличенного в неполном декларировании имущества.
Вместе с тем, его выступление производило впечатление президентского, что вызвало вопрос: не собирается ли он пойти на выборы 2018 года, — и классическим ответ «коней на переправе не меняют». Все это оказалось увертюрой к нашумевшему в СМИ, но не важному для участников дискуссии заявлению Путина, что он не исключает своего участия в этих выборах.
Министр иностранных дел Сергей Лавров очаровал аудиторию: специалисты-международники в кулуарах называли его наиболее профессиональным дипломатом современности во всем мире. Подробно рассказывая о сирийском кризисе, химических провокациях террористов и переговорах, он элегантно отвлек внимание от тупика, в который может попасть евразийская интеграция при вступлении Украины в ассоциацию с Евросоюзом.
Заместитель руководителя Администрации Володин выступал дольше всех и исключительно подробно разъяснил как официальное понимание демократии, так и отношение власти к оппозиции. Создалось твердое ощущение стремления к смягчению политических ограничений, развитию конкуренции, по крайней мере на местных и региональных выборах (на которые была вполне открыто послана оппозиция) и к расширению зоны честных выборов, которые призваны повысить ее эффективность.
Президент Дагестана Абдулатипов достойно описал состояние республики, явив Дагестан с интеллигентным и ответственным лицом. Ему пришлось ответить на вопрос о нашумевшем высказывании муфтия (мол, на руинах Берлина 1945 года лезгинку танцевать было можно, а сегодня на Красной площади в Москве почему-то нельзя), и он сделал это так правильно, что ему сложно было пожелать что-либо, кроме воплощения в жизнь заявленных им цивилизованных принципов.
Власть выглядела неожиданно рациональной и понятной; такого не было давно. Болотная площадь разбудила государство и заставила его реагировать, преодолевая заскорузлость политической системы.
Навального звали (что он признал и сам, но что уперто отрицают его «свидетели»), но он отказался правильно: сказать ему, скорее всего, было бы почти нечего (таким был формат обсуждения — говорили о вещах либо сложных, либо совсем конкретных), и он выглядел бы бледно. Без него форум стал бенефисом «цивилизованной оппозиции» в лице Владимира Рыжкова, Ильи Пономарева, Геннадия Гудкова, Ксении Собчак, Алены Поповой, которым демонстративно давали слово почти на всех встречах с чиновниками. Путин по-отечески внимал молодежи, поправлял ее и даже подал надежду (которую не стоит преувеличивать) на амнистию жертвам провокации спецслужб 6 мая по завершении суда.
В последний день под присмотром канадского политолога русского происхождения Петра Дуткевича прошла дискуссия о движении от идей к политике идейных противоположностей — бывшего лучшего для иностранного бизнеса министра финансов А. Кудрина и почетного председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике России Караганова, с одной стороны, и А.А.Проханова, с другой.
Поразительно, но даже Проханов и Кудрин (которому пришлось отвечать на вопрос, не считает ли он себя преступником после того, как блокировал развитие страны почти 12 лет) сошлись на приверженности к патриотическим ценностям, предварив призыв к созданию идентичности на базе добросовестного диалога, с которым через несколько часов выступил Путин.
Выступление министра обороны Шойгу стало неожиданностью. Предсказуемо обойдя признание технологического состояния армии, он продемонстрировал подкупающее стремление к искренности и признался, что мечтает заняться развитием Сибири и Дальнего Востока — своей родной части страны.
Перед выступлением Путина среди понятных благодарностей промелькнула внезапная деталь: оказывается, многие темы обсуждения, как и его необычный формат, были предложены самим президентом России.
Это ему оказалось нужным узнать максимально широкий спектр мнений о проблемах, которые он, по-видимому, считает главными.
Недоверие
«Почему вы не плюнули ему в лицо?» — примерно так звучит заметная часть комментариев в Рунете.
Такие посты отражают не только истерику и безответственность, эти родовые травмы российской интеллигенции, но и разочарование в руководителе, почти полтора десятилетия виртуозно возбуждающем и слишком часто обманывающем самые разные надежды.
Конечно, многие шли на эту встречу «по работе», ради достижения конкретных политических результатов. Илья Пономарев, назвавший себя будущим мэром Новосибирска, не получил отповеди в стиле «сначала изберись!», что поможет ему на выборах. Ксения Собчак манифестировала интересы успешной части молодежи, убедительно и красноречиво игнорируя ее подавляющую часть, лишаемую всяких перспектив социально-экономической политикой власти. Владимир Рыжков и Сергей Шаргунов отчаянно воевали за жертв провокации спецслужб 6 мая 2012 года (объективно нацеленной на срыв путинской инаугурации), что, похоже, вместе с вопросом об организаторах резкого сужения пространства митинга (что создало страшную давку) заставило Путина хотя бы задуматься о балансе вины и ответственности.
И вряд ли случайно во время Валдайского форума появилось сообщение о сильном смягчении позиции прокуратуры в деле одного из российских подвижников.
Но главное все же не в этом.
Президент Путин неожиданно протянул России руку.
Да, «это не братья и сестры, друзья мои», — но ведь Путин отнюдь не Сталин, да и 1941 год еще впереди.
Президент сказал то, что полностью соответствует интересам, нуждам, чаяниям и, главное, самой природе российского общества.
Сказал не на рядовой встрече, но специально обеспечив привлечение к своим словам максимального влияния и общества, и российской, и зарубежной элит.
Он назвал принципы и правила, по которым мы не просто можем выживать, но и, действительно, хотим жить.
Да, они почти полностью противоречат политике, проводимой назначенным им правительством Медведева, не говоря уже о законах, принимаемых покорной ему Госдумой и подписываемых им самим.
И совсем не факт, что они будут реализованы.
Но слово сказано, и слово это, как показано в начале статьи, похоже, не случайно. Это серьезная заявка на кредит доверия, который после расстрела российской демократии 20 лет назад был только у правительства Примакова.
Сегодня Путин, похоже, выходит из круга людей, которым нельзя помочь: каждое разумное слово президента, каждый его шаг к пользе России (если, конечно, такие будут) придется поддерживать всеми силами, — чтобы просто попытаться удержать его по эту сторону добра и зла.
И, если все будет по-настоящему хорошо, нам придется много и тяжело, а быть может, и страшно работать — ради возрождения России, для того, чтобы захваченная ворами и бандитами страна вновь стала нашей.
Время затянувшегося безделья заканчивается: надо сделать все возможное и невозможное, чтобы оно закончилось по-хорошему, а не по-плохому.
Просто потому, что во втором случае не все выживут.
P.S. «Пламенным революционерам»
Знакомые, черкнувшие в твиттере о своей встрече с Путиным, получили десятки даже не враждебных, а оскорбительных ответов от людей, которых считали близкими (об остальных нет и речи).
Девушке, сказавшей, что проголосует за Мельникова, а не за Навального, прислали на дом черный гроб.
Я не понимаю, чем делающие это «рукопожатные» люди лучше тех, кого они ненавидят, — так же, как не вижу, чем организаторы сомнительного подсчета голосов на выборах Координационного совета оппозиции лучше организаторов столь же сомнительных подсчетов на выборах в органы власти.
Конечно, я здорово подставился, написав эту статью. Почитайте комментарии к ней в Рунете — думаю, основная дискуссия пойдет о том, продался ли я кремлядям за деньги, или за должность, или просто сошел с ума от зависти к Навальному.
Ребята, я вас неплохо знаю, как и другие политические секты.
Разница между нами не в том, что я завидую лишь умным, а в том, что глубоко пережил конец 80-х. Даже плакал на митингах, понимая, как страшно обмануты эти прекрасные люди, которым осталось жить считанные годы до реализации своей мечты. И хорошо знаю, что за 80-ми, о которых вы грезите, приходят только 90-е.
В программе Навального нет того же, чего не было в программе Гайдара — главного, отсутствие чего и превратило 90-е в ад: обуздания произвола монополий. Не потому, что забыли, а потому, что либеральные фундаменталисты не приемлют вмешательства государства в экономику.
А обуздание монополий — это именно такое вмешательство: свободная конкуренция среди монополий бывает лишь в психушке, сумасшедшем доме.
Вы молодцы: вы замечательно разворошили осиное гнездо, и Навальный, российский Обама-2008, стал образцом для политиков.
И «Валдая» никогда бы не было без Болотной, жертв которой, кстати, и защищали перед Путиным столь активно презираемые вами «предатели», «журнашлюшки» и «полуевреи» (по фене вашей dream team).
Но демократия — лишь средство, а честные выборы — не золотой ключик от всех дверей мира, а просто замочная скважина. И без ключа — без общего образа желаемого будущего — остается лишь бессильно подглядывать в нее за более счастливыми странами.
А ключик — краешком, не весь, из кармана — показал своей валдайской речью Путин. Мы думали, что нам предстоит выпилить его — мучительно, в сварах, оттаскивая и переубеждая друг друга, — а он есть. Готовый. У того, кто по должности обязан открывать им нужные нам двери.
Морочит голову? — было дело.
Заманивает? — может быть.
Не отдаст и не использует, и придется отнимать ключ к своему будущему? — вполне вероятно.
Вот только ключик — годится. Подходит к замкам, которые мы пытались сломать, расшибаясь об эту дверь в кровавую слякоть.
И открыть-то надо.
Может быть, заставить; может быть, отнять и открыть самим. А если люди вдруг сами хотят (от отчаяния или смены ситуации) сделать как лучше — и вовсе хорошо. Какая разница, как фамилия президента, если он ловит мышей?
Мне безразлично: искренен ли Путин и хочет ли он строить описанную им Россию. Важно, что теперь ее на каждом шагу надо напоминать ему и сравнивать с той Россией, которую он и его правительство Медведева строят на деле. Как писал Николай Ушаков,
Мир не закончен и не точен.
Поставь его на пьедестал
И надавай ему пощечин,
Чтоб он из глины мыслью стал.
Мы теперь знаем, у кого золотой ключик: сам показал. Он или мы — откроем этим ключом, образом нашего общего будущего, нужные нам двери.
Вперед!
Будет весело: только не забывайте думать.
Впервые за долгие годы забрезжила слабая возможность избежать не только революции, но даже и Смутного времени.
Источник: http://delyagin.ru
Рейтинг публикации:
|
