Кто в России не знаком со стариком Гегелем и его законом единства и борьбы противоположностей! Достаточно прочесть новостные ленты. Власть и оппозиция в любой стране служат естественной системой "сдержек и противовесов" и немыслимы друг без друга. Но Россия умеет в любую диалектику добавить изрядную долю "особенностей национальной охоты и неволи". О том, каковы сейчас взаимоотношения власти и оппозиции и какими они могут стать, "РГ" беседует с академиком РАН, директором Института социологии РАН Михаилом Горшковым.
Михаил Константинович, воздержимся от политических оценок. Ничего личного, никаких рейтингов, только наука. Возможны ли в 2013 г. кардинальные сдвиги внутри вечного треугольника "власть-народ-оппозиция"?
Михаил Горшков: Рейтинги отдельных политиков вещь вообще, на мой взгляд, не самая интересная, поскольку отражают они в основном усилия пиар-служб и "оперативную хронику". Глубинные процессы в обществе колебаниями рейтингов не измерить и, что еще важнее, не изменить. Но совершенно ясно, что перемены в обществе пусть медленно, но происходят, они неизбежно скажутся на взаимоотношениях нашей власти и оппозиционных сил. Это необходимо учитывать во избежание разного рода неожиданностей, в том числе не самых приятных. Я более чем уверен, что различные формы провоцирования общественного недовольства в 2013 году будут использоваться и, возможно, весьма широко.
Снова Болотная, шествия, автозаки, скандалы и громкие заявления?
Михаил Горшков: Не только. В 2013 году власть может столкнуться с неприятными сюрпризами внутри самой властной вертикали. Начнутся "подставы" - скрытые и явные. Например, могут блокироваться в центре и на местах неудобные для столоначальников указы президента. Тихой сапой, аккуратно, но методично. Не исключены и по сути провокационные решения ряда региональных властей, которые способны взбудоражить определенные слои населения.
Например?
Михаил Горшков: Да взять хотя бы то, что теперь регионы сами начнут определять объемы социальной помощи бедным слоям населения. Понятно, что у субъектов Российской Федерации очень разные материальные возможности. Где-то, к примеру, установят "губернаторские надбавки" к пенсиям, а в других местах все останется на нищенском "базовом уровне". Это сильнейший раздражитель для нашего общества, которое вообще очень остро воспринимает любое неравенство в социальной сфере, а идею "справедливости" возводит во главу угла (мы это видим в ходе наших опросов уже не первый десяток лет). Кроме того, подобная диспропорция - прямое нарушение статьи Конституции РФ о равноправии граждан. С этими региональными надбавками мы рискуем наступить на мину! Конечно, к базовым государственным пособиям могут быть введены надбавки с поправкой на климат, средние доходы и пр., но в своей основе они должны иметь один и тот же стандарт. Ведь разница в развитии ряда регионов России по отдельным показателям доходит до десятков раз!
А как можно относиться к установлению различных размеров стипендий студентам младших и старших курсов, в расчете на то, что последние зачастую уже зарабатывают сами? Вот еще один детонатор для взрыва недовольства, причем в одной из самых "продвинутых" групп населения, с которой страна обоснованно связывает свои надежды на будущие реформы. Я не говорю уже о "черном списке" так называемых неэффективных вузов, где во многих случаях очень надуманно (или наоборот - с очень точным расчетом на чьи-то интересы) устанавливается, кого и с кем объединять. Кому, спрашивается, нужно включать в категорию недовольных студенчество?
И таких примеров масса. Оппозиция (которая на то и оппозиция, чтобы такие факты использовать в своих целях) - тут, строго говоря, ни при чем. Власть рискует создать себе проблемы собственными руками.
Укрепит ли это положение оппозиции в обществе?
Михаил Горшков: Думаю, что вряд ли. Не все так просто и прямолинейно. Это не футбольный чемпионат: если "отнять очки" у одних, другим они автоматически не прибавятся. В рядах оппозиции ситуация тоже не очень простая. Насколько я могу судить, сейчас ее представители вынуждены будут решать свои проблемы и задачи. При этом оппозиция "несистемная" станет вновь призывать народ на баррикады. Однако могу предположить, что, действуя "по старинке", она никаких серьезных результатов не добьется.
Социальная база любого протестного движения сейчас качественно иная, чем прежде. Я имею в виду не только то, что опирается оно на иные категории населения, чем прежде - и по доходам, и по многим другим социально-экономическим характеристикам. Уже не на "бабушек", "рассерженных пенсионеров" или других групп, которые в свое время резко протестовали против "государственного беспредела". Когда мы пытаемся создать коллективный портрет сегодняшней оппозиции, на первое место ставятся не формальные характеристики, а интеллектуальные и мировоззренческие черты людей, недовольных работой властных структур. Оппозиционерам любых мастей не лишне было бы разобраться в социальном портрете тех групп и слоев, на которые они стремятся оказывать влияние и даже думают, что это у них получается. Не стоит себя переоценивать. По крайней мере, нынешние лозунги и призывы лидеров оппозиции очень неубедительны для категории здравомыслящих людей. Которые в стране, судя по данным наших опросов, составляют подавляющее большинство - вне зависимости от их политических пристрастий. Да и политика сейчас достаточно серая и безликая. Яркие, харизматичные персонажи, к которым люди могли бы потянуться по законам массовой психологии, сейчас явно в дефиците.
Примечательно, что весной 2012 года несистемная оппозиция сначала организовала свои акции и только потом попыталась понять, представители каких же социальных групп приняли в этих маршах и митингах участие. Тем самым она по сути сыграла на руку действующей власти, хотя, конечно, добивалась прямо противоположного результата. Значительная часть общества поначалу откликнулась на призывы и "вышла на площади". Тем самым гражданское общество выразило тот "запрос на консолидацию" здравых политических сил, который невозможно было не увидеть. Однако спустя очень короткое время именно эти "здравомыслящие" граждане поняли, кто и зачем перед ними публично выступает и что из себя представляют ораторы и агитаторы. Уже на второй-третьей оппозиционной акции страна увидела полупустые площади. Вообще говоря, всю эту цепь событий неплохо было бы занести в учебники политологии. Глава "Оппозиция", раздел "Типичные ошибки".
Кстати, замечу: знают ли оппозиционеры, что соотношение традиционалистов и модернистов составляет в современной России 65% на 35% в пользу первых? Думаю, что с этими результатами никто из них ознакомиться "не успел", хотя они широко известны. Однако вряд ли укладываются в схему, пригодную для произнесения с трибуны на митингах. Общество совсем иное, чем его пытаются представить политики. И оно весьма критично к ним и их лозунгам относится - потому что имеет большой негативный опыт и уже не склонно никому "верить на слово".
На исходе двадцатилетия реформ ИС РАН провел общенациональное социологическое исследование. Его результаты интересны и для власти, и для оппозиции. Опрошенные нами россияне вывели три главных урока, вытекающих из всех преобразований в стране.
Урок первый. Любые реформы нужно начинать не с политической, а с экономической системы общества.
Второй урок - надо не механически копировать зарубежный опыт реформ, а учитывать в нем то, что может дать у нас положительный результат.
И урок номер три - все изменения в российском обществе нельзя осуществлять наскоками и революциями, ломая человеческие судьбы миллионов. Они должны осуществляться эволюционным путем.
Вообще-то Россия всегда была скорее страной "невыученных уроков". Вы всерьез думаете, что протестное движение пойдет на спад только потому, что кто-то ознакомится с результатами социологических опросов?
Михаил Горшков: Нет, конечно, не стоит доводить мои слова до абсурда. Я говорю сейчас о других вещах и о другом уровне понимания проблем общества. Среди сторонников оппозиции есть немало людей, способных не только на пиар-акции и выступления с трибун, но и на выработку позитивной программы действий. Ломать, конечно, не строить. Но далеко не все люди с белыми лентами на рукаве легко поддаются массовой истерике и призывам рушить все "до основанья". И как раз они смогут стать опорой реформ и преобразований, в которых Россия, безусловно, сейчас очень нуждается.
Власть допустила один серьезный промах именно тогда, когда после кризиса (из которого Россия вышла без таких серьезных потерь, как, например, многие страны Европы) позволила себе остановиться и "почить на лаврах", ничего не предлагая обществу в качестве ориентира. Напомню, что мы, социологи, за полгода до митингов на Болотной отмечали, что так называемый "запрос на стабильность" в массовом сознании уступает место требованию политического участия граждан в жизни страны, модернизации и инновациям всей системы взаимоотношений власти и народа. Что ни одна политическая сила не выражает и даже не артикулирует требования и интересы российского среднего класса, который за эти годы сформировался, окреп и от привычного для него отношения к власти "пусть она мне не мешает, а мне до нее дела нет" сдвинулся к пониманию, что гражданская активность - вовсе не пустые слова. Момент, когда власть могла обеспечить себе мощную поддержку этого класса, был, к сожалению, упущен. История не знает слов "если бы". Однако и сейчас у действующей власти остается шанс на то, чтобы заручиться поддержкой активного большинства среднего класса. Но к этому надо приложить серьезные усилия и не громоздить новые ошибки на те, которые уже сделаны.
Да, в 2013 году в России могут пройти новые акции протеста. Однако, по моему мнению, возможные волнения будут носить локальный характер и массового размаха не приобретут. Однако, к сожалению, самый вероятный повод для всплесков агрессии - это национальная, этническая почва. Тот самый джинн, которого не дай бог выпустить из бутылки и которого сама оппозиция достаточно серьезно опасается. При этом единственной (замечу, гипотетической) опорой не радикальной и не националистически ориентированной оппозиции могут стать в наступившем году лишь ошибки действующих властных структур как федерального, так и регионального уровней.
По вашим наблюдениям и ощущениям - понимает ли власть, чего от нее ждет общество?
Михаил Горшков: Мне кажется, в целом да. По крайней мере, судя по Посланию президента, вектор движения власти выбран верно - навстречу актуальным общественным запросам. Теперь остается увидеть и оценить, сумеет ли власть реализовать свои намерения на разных ступенях управленческой иерархии. Та самая опасность "подстав", о которой я говорил, тоже представляется вполне реальной, так как интересы министерств, ведомств или отдельных регионов далеко не тождественны тому, что предлагается на уровне первых лиц государства.
Возьму в качестве примера известное решение руководства страны о создании 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест. Не так давно я общался с высокопоставленным чиновником одного из субъектов Российской Федерации и спросил: есть ли у него четкое представление о том, что такое высокотехнологичное рабочее место, какое оборудование оно должно включать, каков должен быть уровень квалификации работников, их уровень образования, опыт предыдущей работы. Чиновник несколько минут смотрел на меня удивленными глазами, будто не понимал, о чем идет речь. Разговор на эту тему пришлось свернуть. Про себя я подумал: как же, хотелось бы знать, столь правильная и необходимая для "модернизационного прорыва" задача, поставленная перед страной, будет решаться в данном конкретном регионе, если даже "топ-менеджеры" не понимают ее сути? Думаю, что весь 2013 год рискует пройти под знаком подобных казусов.
А возможны ли какие-либо радикальные изменения во взаимоотношениях власти, народа и оппозиции?
Михаил Горшков: Думается, невозможны. Анализ результатов исследований ИС РАН дает мне основания утверждать: изменения, безусловно, произойдут. Но коснутся они прежде всего внутренней жизни каждой из частей этого треугольника. В целом же в обществе и дальше продолжатся процессы дифференциации, размежевания и расслоения, иногда переходящего в разлом. Причем не только социально-экономическом и политическом плане (как это происходило раньше - на красных и белых, бедных и "олигархов" и т.п.), но и на более глубоком уровне, в нравственно-мировоззренческой и социально-психологической сфере. Общество получит новый импульс для качественных изменений в социальной структуре. Укрепятся новые социальные слои, сложившиеся в годы реформ, у каждого из них будут все более явно формироваться собственные группы интересов. О том, что мы "единый постсоветский народ", в этом отношении можно будет окончательно забыть: каждой группе свое, каждая сама за себя. Интересы нужно будет реализовывать, и в первую очередь это обычно происходит через политические партии и движения. Поэтому нас наверняка ждет появление новых структур и "игроков" на политическом поле. Но и общественные движения, безусловно, не останутся в стороне от ключевых процессов и событий в стране и свою активность станут наращивать. В целом политическая жизнь станет более активной, хотя вряд ли "выйдет из берегов".
И как, по-вашему, на это отреагирует власть?
Михаил Горшков: В наступившем году властным структурам придется заново научиться говорить с людьми. На том языке, который привычен и понятен им, а не чиновникам. Власть как в центре, так и на местах должна будет определиться с собственными позициями и стремлениями и донести это до граждан в максимально понятной для них форме. 2013-й, как лакмусовая бумажка, проявит политико-мировоззренческие "стратегические линии" внутри российской власти. Речь в данном случае идет о принципиальном выборе модели дальнейшего экономического развития страны. А значит, о сторонниках и противниках смешанной экономики, сочетающей государственные и рыночные возможности, то есть модели государственного капитализма. Дискуссия во власти будет идти и о поддержке или противодействии максимальному снижению государственного участия в экономике и социальной сфере, то есть модели либерального капитализма. В данном случае или-или. Выбор необходим, середины нет. По сути это означает стратегическое противостояние внутри государственного аппарата, который "по определению" должен не дискуссии вести, а придерживаться единого подхода в управлении социально-экономическими процессами. Иначе он просто не сможет проводить на местах принятые сверху решения. Очень непростая ситуация.
Властным структурам в 2013 году нужно будет четче отработать механизмы обратной связи с общественным мнением. Они должны быть, как это отмечал Владимир Путин в своем Послании Федеральному Собранию, не локальными и временными, а постоянными - чтобы власти могли оперативно реагировать на изменения запросов населения.
Не случайно в этом документе (который для верховной власти в стране можно считать программным) содержалось прямое обращение к социальным ведомствам - до апреля этого года внести предложения по мониторингу оценок гражданами показателей качества образования и медицинских услуг. Очень интересно, как будут действовать представители социальных ведомств. Задача сложная, но выполнимая, однако результаты ее реализации не всегда будут приятны для руководителей этих ведомств. Уровень оказания социальных услуг различен в разных регионах России, и всплески недовольства граждан практически неизбежны.
Если многие молодые люди недовольны существующим положением вещей, могут ли они составить ядро оппозиции?
Михаил Горшков: На сегодня - нет. Ни одна, ни другая часть оппозиции в современном состоянии общества по сути не разобралась. В том числе и в устремлениях и надеждах молодежи. Непонятно, хочет ли кто-то вообще в этом разобраться. А молодежь сейчас как никогда разнообразная и "артистичная": в том смысле, что умеет скрывать за внешней, публичной маской, особенно среди сверстников, свой внутренний мир, истинные жизненные ценности и цели. Поэтому сегодня очень легко крайне негативные, но при этом локальные тенденции в молодежной среде (например, нарастание агрессивных умонастроений и поступков) принять за всеобщие и повсеместные.
Россия сегодня - очень сложное общество. Раньше его было принято делить на классы, сейчас - на страты, 10 четко выраженных социальных слоев. Они различаются как по уровню жизни (от того, который "на дне", до заоблачно высокого), так и по стилю поведения и системе ценностей.
Оппозиция апеллирует к интересам "среднего класса". Но представляет ли она, что он собой в России представляет и чем живет? Российский средний класс - это примерно 30% населения. Для сравнения: в Германии он составляет 66-68%. Но наши "середняки" моложе европейских. Почти 80% среднего класса России - люди 30-45 лет. Причем им есть что терять. Все, что они имеют, создано их собственным трудом и усилиями. Когда кто-то зовет их на площадь, представители среднего класса спрашивают - а надо ли мне это, что я лично с этого получу? Кто-то может упрекнуть их в излишнем прагматизме. Но это нормальная человеческая реакция: сложно рушить крепость, которую сам отстроил буквально по кирпичику.
Мое общее впечатление как социолога такое: оппозиция плохо владеет методологией анализа того субъекта, с которым работает. Нужно понять, что если общество усложнилось, то и работать с ним надо умнее. Революционными призывами и большевизмом в новых одежках его не проймешь.
По данным ваших исследований, среди многих человеческих ценностей на первом месте для россиян стоят социальная справедливость и защищенность. Но даже в густо-розовых очках не скажешь, что в России с ними полный порядок. Не возникнет ли социальный протест и взрыв на этой почве?
Михаил Горшков: Все последние годы среднедушевые доходы россиян растут на 1,5-2 тысячи рублей ежегодно. Это средний и довольно скромный показатель по стране, по отдельным отраслям он заметно выше. Но в любом случае играть на том, что доходы населения падают, невозможно: рост есть. Другое дело, что в последние 2 года рельефно проявились два обстоятельства. Первое: рост материальной обеспеченности не улучшает людям качество жизни. В своей иномарке вы торчите по три часа в пробках так же, как и водитель двадцатилетних ржавых "Жигулей". Вы заплатите крупную сумму в частной клинике - но там будет хирург-халтурщик, и вы рискуете потерять близкого человека или собственное здоровье. Средства не конвертируются в качественно-осязаемый результат, и такие примеры - сплошь и рядом.
Второе обстоятельство - еще в 2011 году начал формироваться эффект "ножниц". Доходы у людей росли, а вот обстановку в стране они стали оценивать все хуже. Это означает, что социально-психологическая энергия общества истощается, людям уже не хочется "немного потерпеть, пока наступят лучшие времена". Силы и терпение на исходе. Сегодня маятник общественных умонастроений от отметки "плюс" качнулся в сторону нуля. Если власть подобную тенденцию не заметит и адекватно на нее не ответит, то этим обстоятельством могут воспользоваться оппозиционеры. Общество нуждается сейчас в свежих эмоциях и впечатлениях, смелых инициативах и идеях. И считает, что главное направление прогресса - к обеспечению социальной справедливости, равенства всех перед законом. Именно поэтому россияне так внимательно следят за ходом борьбы с коррупцией и остро на это реагируют: народ хочет видеть конкретные результаты, а не "заявления высокопоставленных чиновников". Если общество поймет, что на деле все окажется не так, как на словах, то доверие к власти придется восстанавливать не месяцами, а годами. Власти нужно доказать гражданам, что за благими намерениями следуют серьезные решения и действия. Только тогда в обществе сложится новый, благоприятный социально-психологический фон.
Мы 20 лет говорим о том, что в России существуют "зачатки" гражданского общества. А когда оно наконец станет полноценным и сможет влиять на власть?
Михаил Горшков: За двадцать лет реформ - как бы противоречиво они ни шли - серьезно изменилось само мышление общества. Я хотел бы отметить очень важную тенденцию. Из массовой идеологии вытеснились политические термины, и вместо них люди (и политики тоже) оперируют понятиями социально-значимого характера. Мы говорим не о "перестройке" или "гласности", а о справедливости, безопасности, здоровье нации и т.д. По большому счету это свидетельствует, что сейчас активно формируется массовая социальная идеология, в основе которой категории реальной повседневной жизни людей - благосостояние, равенство шансов и возможностей, защищенность и т.д. Более того, массовое сознание в принципиальных случаях стало перехватывать инициативу у так называемого экспертного сообщества. Например, основные слои населения уже не стремятся, как это было раньше, жестко противопоставлять понятия "демократия" и "порядок". Большинство населения выступает одновременно и за демократию, и за порядок, за синтез свободы и материального благополучия, сочетание преимуществ государственных начал в экономике и рыночного хозяйства. В этом я вижу признаки того, что массовое сознание начинает коренным образом обновляться. И народное мышление переходит от "альтернативного" к неальтернативному - то есть допускающему компромиссы и сочетание жизненных смыслов и целей разных групп населения во имя общего блага, возможность сотрудничества власти и оппозиции в ключевых вопросах, конструктивный подход к делу, а не "борьбу до победного". Очень бы мне хотелось в своем прогнозе не ошибиться.
Дословно
Может ли что-то объединить народ, власть и оппозицию, чтобы не получилось, как в известной басне про лебедя, рака и щуку?
Михаил Горшков: Вполне вероятно. Сейчас и общество, и власть, и оппозиция должны быть заинтересованы в том, чтобы укрепить "подушку" экономической безопасности. Это крайне важно для того, чтобы с большей уверенностью перейти в 2014-15 гг., на которые многие эксперты прогнозируют новую волну финансово-экономического кризиса. В таком случае кому-то придется потуже затянуть пояса, кому-то выдвинуть перспективную, способную обернуться заметной отдачей идею, кому-то совершить управленческие "чудеса". А некоторым придется легитимным путем поделиться с обществом "жировыми запасами" через налог на богатство, введение прогрессивной шкалы налогообложения и пр. В данном случае оппозиции было бы не лишним публично поддержать подобные базовые государственные проекты. Живем-то мы в одной стране. Кроме того, сейчас две трети населения усматривают главное предназначение оппозиции не в том, чтобы она "боролась с режимом, пока его не переборет", а в умении с властью сотрудничать и добиваться результатов. В этом году более активно, чем раньше, будет стоять вопрос о том, как на главных направлениях развития страны объединить силы разной политической ориентации.
А народ? Он будет наблюдать за поединком? Или, как Емеля, лежать на печи и ждать волшебную щуку? Не зря же этот образ, по данным ваших опросов, оказался для большинства респондентов мужского пола "воплощением русской мечты"?
Михаил Горшков: Образ Емели не так-то прост. С одной стороны, ему все легко давалось - сел на печку и поехал за миллионом. Однако опять же не надо прямолинейных параллелей. Неплохо бы понять, о чем говорит сам выбор такого образа русской мечты. На мой взгляд - о том, что в обществе сейчас у людей очень силен и при этом практически не воплощается в жизнь запрос на самореализацию. Особенно трудно "пробиться" молодежи. Если раньше так называемые "социальные лифты" были переполнены, но кое-как еще ходили, то сейчас человек нажимает на кнопку, а дверь даже не открывается: все забито. Все ниши заняты, молодым людям негде себя применить. Понятно, что на рынке труда есть объективные трудности. Но при этом общество ждет от государства, но так и не слышит заветных "волшебных слов": ребята, учитесь, а мы обеспечим вам возможность достойного трудоустройства. По-прежнему рассчитывать приходится только на "щучье веление". А раз так, то половина россиян, выбирающих для своей мечты емелин образ, уповают только на слепой случай и "русский авось", на подарок судьбы, на Бога или везение. И ничего не предпринимают, чтобы осуществить свою мечту. Среди таких "емель" молодежи очень много.
Михаил Горшков, директор Института социологии РАН
