Неотлучный Президент

Владимир Путин возвращается на высший государственный пост в ситуации, когда он, похоже, не понимает, кому можно доверять. Хотя бы в том минимальном диапазоне, в котором эта вера необходима для нормального исполнения своих функциональных обязанностей. В практике корпоративных тренингов есть стандартное упражнение на выработку доверия к коллегам: испытуемый «падает» на спину, рассчитывая на то, что стоящие сзади в нужный момент подставят ему руки. Владимир Путин сегодня едва ли прошел бы этот тест.


Комментарии «оппонентов»

Чтобы положить начало новой «эре Путина», российский президент решил повысить голос. Решение, объявленное Путиным вчера Бараку Обаме о своем нежелании ехать на саммит G8, должно послужить тому, чтобы привлечь внимание мира к существованию бывшей сверхдержавы под названием Россия. Проведя избирательную кампанию в резко антизападных тонах, Путин, вероятно, испытывал трудности, связанные с необходимостью сразу же появиться на «семейных фото» со всеми мировыми лидерами. Отсюда и столь пристальное внимание к внутренним проблемам. («Corriere della Sera»)

Тот факт, что Путин посылает своего предшественника на участие в одном из самых важных внешнеполитических мероприятий после своего официального вступления в должность, дает повод предположить, насколько напряженной в действительности является ситуация в московских властных кругах. Отказ от визита на саммит вызван несоответствием пропагандируемого Путиным имиджа влиятельного и популярного политика и реальной обстановки в стране, где граждане отказывают в законности нынешней власти. («Sueddeutsche Zeitung»)

Что бы ни говорили в Белом доме, жест Путина – вызов, брошенный американцам и их друзьям по G7. Путин словно насмешливо намекает Западу: раз вам так понравился Дмитрий Медведев, договаривайтесь с ним, если сможете. («Libération»)

Чем больше Путин усиливает репрессии в России, тем более неуютно он станет чувствовать себя в обстановке, где доминируют демократические страны. А чем меньше он общается с Западом, тем меньше он будет воздерживаться от внутриполитических репрессий. Таков порочный круг, ожидающий Россию под властью Путина, и в отношениях России с Западом вскоре разразится шторм. («National Review»)

Россию вычеркнули из «восьмерки» – это есть главный геополитический итог первых 12 лет правления Путина. Потому что в «восьмерку» нас включали авансом, при Ельцине. Ну, смешно говорить, что для Америки отношения с Россией важнее, чем отношения с Китаем. Так что Путину пришлось ехать в результате не в Америку, а на Уралвагонзавод. (Юлия Латынина, радио «Эхо Москвы»)

Путин устал, у Путина нет идей, когда он открывает рот, то только плохо скрываемое раздражение исходит и оскорбления. Путин 2012 года – восковая фигура Путина. Путин хочет царствовать. Работать будет Медведев. Я вам говорю, он будет заниматься нами всеми, а Путин – картинка для телевизора.  И вот видите – доказательство, Дима едет на G-8,  даже такая прогулка Путину в тягость. (Эдуард Лимонов, политик)

Отправка Путиным Медведева в Америку в тот момент, когда он должен принимать решения по кабинету, демонстрирует всем – публике, элите, всем желающим получить какую-то позицию, что он босс и единственный человек, чье мнение имеет значение. (Андрей Пионтковский, политолог)

Думается, неприезд Путина выгоден всем сторонам. Если б он приехал, господам пришлось бы остро поставить перед ним вопрос о методах борьбы с оппозицией. А западные лидеры, судя по всему, сейчас ничего не хотят обострять. И еще. Возможно, Путин знает, что как раз во время саммита придется «размазывать чью-то печень по асфальту», «портить жизнь тем, кто испортил ему праздник». Так что пусть уж плюшевый мишка примет на себя удар западного общественного мнения. (Андрей Мальгин, блогер)


Комментарии «апологетов»

В данном случае действительно есть техническая или технологическая проблема. Действительно президент принимает решение о структуре и составе вновь формируемого правительства в соответствии с Конституцией России по представлению премьера. Премьер должен в течение нескольких дней после своего назначения представить свои предложения по формированию правительства, что Дмитрий Анатольевич Медведев и сделает. Но затем президенту, конечно, нужно эти предложения внимательно рассмотреть. И он этим будет заниматься. (Аркадий Дворкович, бывший помощник президента)

Было бы неверно со стороны Путина совершить поездку в США до посещения своих более лояльных союзников. То есть ему следовало бы в первую очередь посетить страну-члена российского Таможенного союза (визит в Казахстан прорабатывается), затем Евросоюз, затем Китай (поездка запланирована на следующий месяц) и только потом США. Это было бы неверным сигналом мировому сообществу, будто США являются первоочередным приоритетом. (Сергей Марков, проректор РЭУ им. Плеханова)

Сейчас важнее внутренние вопросы, Путин внятно это объяснил. Тем более Медведев – человек номер два в стране, и он сможет достойно представить Россию на саммите G8. А неудобных вопросов Путин не боится, мы все помним, как он умеет на них отвечать, при этом ставя обвинителей в неудобное положение. (Валерий Рязанский, член бюро высшего совета партии «Единая Россия»)

Как правило, первые визиты принято наносить в ту страну, с кем ты предполагаешь развивать отношения прежде всего. Может быть, тем самым Путин дает понять, что сегодня для него более главным является евразийский вектор, нежели западный. (Леонид Калашников, первый зампредседателя комитета Госдумы по международным делам)

Это будет восприниматься как некоторое пренебрежение к участникам саммита. Впрочем,  «восьмерка» это пренебрежение заслужила. Нужно учитывать то обстоятельство, что «восьмерка» уже практически не является неким видом правительства. Это почти что бесполезная PR-встреча лидеров восьми стран: там ничего не решается, а если и решается, то принятые решения не исполняются. Данный саммит не имеет никаких перспектив. (Сергей Караганов,  декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ)


Наш комментарий

На саммите G8 в американском Кэмп-Дэвиде 18–19 мая российскую делегацию вместо вступившего в должность главы государства Владимира Путина возглавит глава правительства Дмитрий Медведев. Американская сторона встретила эти соображения с пониманием, утверждают в Кремле. Президенты обсудили график дальнейших контактов: ближайшая их встреча запланирована теперь на 18–19 июня, когда в мексиканском Лос-Кабосе пройдет саммит «большой двадцатки».

Решение новоизбранного российского президента отказаться от визита на саммит «восьмерки» в Кэмп-Дэвид стало неожиданностью и для политиков, и для экспертов. Что это, откровенный выпад в адрес остальных участников саммита или вынужденное решение? – гадают российские и западные СМИ. И хотя стороны уверяют, что возвращение Путина в Кремль не предвещает сворачивания сотрудничества с США, эксперты согласны с тем, что пренебрежение одним из самых важных внешнеполитических мероприятий – шаг более чем неординарный.

Стоит заметить, что формальный повод отказа президента от участия в саммите – участие в консультациях по составу нового кабинета министров – беспрецедентный случай в истории элитного клуба ведущих стран мира: еще ни разу никто из его членов не отменял свой визит под столь надуманным предлогом. Формат этой встречи предполагает, что ее участники представлены именно лидерами государств.

До сих пор лишь однажды российского президента на саммите G8 заменял премьер – это в 1999 году сделал Сергей Степашин, который заменял плохо себя чувствовавшего президента Бориса Ельцина. Однако даже тогда Степашин представлял Россию лишь первые два дня саммита, на третий Борис Ельцин в Кельн все же прибыл.

В надуманности же упомянутого предлога  легко убедиться, просто сопоставив календарные даты: согласно действующей Конституции Медведев, утвержденный 7 мая премьер-министром, в течение 7 дней представляет президенту новое правительство – и, следовательно, не позднее 14 мая следует утверждение и объявление его нового состава. Объявленные сроки предстоящего визита в США даже формально не попадают в этот интервал. Другое дело, что теперь уже просто ради соблюдения приличий Путину придется растянуть удовольствие от «индивидуальных консультаций» с предложенными кандидатами на министерские посты как минимум на неделю.

Если же Владимир Путин имеет основания ожидать острых аппаратных споров и конфликтов вокруг предлагаемых Дмитрием Медведевым кандидатур, так что процесс утверждения нового состава кабинета обещает затянуться на неопределенное время, тем более двусмысленным (если не оскорбительным для Медведева) является решение отправить главу правительства на это время подальше от Москвы, демонстративно исключив его из числа участников соответствующих переговоров. Получается, что даже такой малости Владимир Владимирович своему партнеру по тандему не доверяет – и своим решением как бы дает понять, что ни о каком тандеме после 7 мая даже речи быть не может. На фоне подобного демарша о каком «политическом» (в противоположность «техническому») правительстве в ближайшие годы можно говорить?

В столь же двусмысленном положении, надо полагать, должен ощущать себя Барак Обама   в качестве принимающей стороны, который, по всем признакам, приложил немало усилий к тому, чтобы Владимир Путин все же присутствовал на саммите «восьмерки». Ради дорогого гостя он даже перенес саммит из Чикаго в Кэмп-Дэвид.

Напомним, что изначально встреча G8 должна была пройти в Чикаго 18–19 мая, а 20 мая там же должен был стартовать саммит НАТО. Это ставило Москву в двусмысленное положение. В саммите Альянса Россия участвовать не планировала из-за разногласий о системе ПРО в Европе. То есть российской делегации пришлось бы демонстративно покидать Чикаго до начала встречи НАТО. Поэтому, когда Барак Обама предложил  перенести встречу «восьмерки» в Кэмп-Дэвид, многие однозначно расценили это как шаг навстречу Владимиру Путину. Теперь получается, что столь значительная уступка была ни к чему. Не трудно догадаться, что подобным дипломатическим конфузом хозяина Белого дома не преминут воспользоваться оппоненты Барака Обамы, и без того не упускающие ни одного повода обвинить президента в бессмысленных и не приносящих США никаких практических дивидендов уступках Москве.

Внешне Вашингтон старается демонстрировать невозмутимость и «понимание» мотивов российской стороны. Хотя, по сведениям ряда СМИ, отказ Владимира Путина от участия в саммите «большой восьмерки» поверг Белый дом в состояние шока: американскому посольству в Москве были даны инструкции срочно выяснить истинные причины решения Кремля и изложить их в специальной телеграмме.

Так или иначе, администрация Обамы уже уведомила российских партнеров, что президент не сможет приехать во Владивосток на саммит АТЭС, который состоится в начале сентября. Официальный предлог – съезд Демократической партии, он начнется 3 сентября. Обе стороны отрицают, что эти решения двух лидеров имеют между собой связь и что это можно расценить как проявление взаимного пренебрежения.

В преддверии президентских выборов в США Бараку Обаме важно было продемонстрировать жизнеспособность политики «перезагрузки» отношений с Россией на фоне жесткой критики со стороны республиканцев, заявляющих о ее полном провале. Неожиданный демарш Владимира Путина явно не добавляет Бараку Обаме внутриполитических очков (хотя было бы странно предполагать, что именно такую цель преследовал глава российского государства).

С другой стороны, трудно сказать, сильно ли расстроился Обама от того, что к нему в гости не приедет Путин. Или он тайком облегченно вздохнул, когда узнал, что теперь не придется поднимать на встрече с российским коллегой неприятные вопросы, а потом еще и выслушивать от соотечественников обвинения в недостаточной твердости при общении с владыкой Кремля. Это можно сказать и о других участниках саммита.

Дабы сгладить двусмысленное впечатление от решения Кремля, отечественные комментаторы поспешили выдвинуть сразу ряд комплиментарных версий этого решения. Так, многие указали на малозначительность «восьмерки» как центра принятия решений в наше время и, в частности, нынешней встречи, от которой никто не ждет конкретных решений. Между тем понятно, что с точки зрения дипломатического этикета подобная отговорка не выдерживает никакой критики, скорее придает принятому решению еще большую скандальность.

Другие дали понять, что демарш Кремля явился ответом на  критику действий российской полиции по отношению к участникам оппозиционных выступлений в Москве, которая прозвучала из Вашингтона в день инаугурации Владимира Путина. Госдепартамент тогда заявил, что в США разочарованы таким отношением к мирным демонстрантам. В этом смысле прямым аналогом нынешнему демаршу Кремля может быть знаменитый «разворот над Атлантикой» Евгения Примакова в бытность его главой правительства в ответ на начало натовской военной операции против Сербии. Очевидно между тем, что ситуации несопоставимы ни по существу, ни по весу соответствующих поводов.

Третьи выдвигают гипотезу, что демарш президента связан с его нежеланием начинать новый президентский срок с визита в США. Данное предположение не лишено оснований: то, что у Владимира Путина геополитические приоритеты находятся отнюдь не в Вашингтоне, он максимально четко показал еще в своих предвыборных статьях.

Первый же свой зарубежный визит Путин совершит, судя по всему, в Белоруссию, хотя раньше предполагалось, что это будет Казахстан. Четыре года назад свой первый визит в качестве главы государства Дмитрий Медведев нанес именно в Казахстан, но тогда российско-белорусские отношения были напряженными. В последнее время эти отношения на подъеме, а риторика Лукашенко резко изменилась. В этом контексте Минск выглядит вполне логичным выбором как с точки зрения обозначения внешнеполитического вектора Кремля, так и в плане баланса интересов в стратегически важном треугольнике Минск – Москва – Астана.

По оценке экспертов, Владимир Путин географией своих первых визитов намерен продемонстрировать двухвекторную политику. С одной стороны, он будет показывать, что Белоруссия, Украина и Казахстан для него важнее, чем Запад. Но в июне он посетит Германию и даст другой сигнал: о желании развивать сотрудничество с Европой.

Наконец, прозвучала еще одна версия, исключительно комплиментарная для Дмитрия Медведева. Якобы Путин презентует Медведева в новой роли, причем показывает, что эта роль выше простого премьера, что в ней есть и вице-президентские аспекты.

Очевидно, что такая роль будет приятна самому Медведеву. Дмитрий Анатольевич явно получает удовольствие от участия в международных мероприятиях. Более того, очевидно, что и Обаме психологически комфортнее общаться с ним. Позируя на коллективном фото с лидерами «восьмерки», Медведев вновь, пусть на пару дней, почувствует себя первым лицом Российского государства. Посрамит недоброжелателей, предсказывающих ему скорое и бесславное завершение политической карьеры.

Впрочем, последние две версии не выдерживают критики уже в силу того, что подобные соображения относятся к категории стратегических (так, о приоритете евразийского направления в своей внешней политике Владимир Путин объявил еще в феврале), и если бы они имели место, то соответствующие изменения в график президентских поездок могли быть внесены заблаговременно, что заметно сгладило бы общее впечатление от отказа Путина посетить саммит «восьмерки».

Остается предположить, что решающим фактором, побудившим новоизбранного хозяина Кремля остаться дома, все же послужила внутриполитическая обстановка в стране. Как известно, во время любой отлучки президента его обязанности временно исполняет глава правительства. То есть, уезжая в США, на «хозяйстве» следовало оставить Медведева. И, конечно, Путин отлично понимает, что Медведев просто не в состоянии будет проявить необходимую жесткость в случае непредвиденного развития ситуации в Москве. Сказанное  в то же время отнюдь не следует понимать так, что Путин «испугался» акций непримиримой оппозиции. Под «непредвиденным развитием ситуации в Москве» в данном случае может скрываться намного более широкий диапазон сюжетов и опций.

К слову, такой же сценарий был отработан в феврале, когда Путин отменил ряд внешнеполитических инициатив, в частности, встречу с делегацией будущего руководства Китая. И в тот раз в числе угроз, на которые таким образом отреагировал Путин, протестные акции оппозиции в Москве могли занимать далеко не первостепенное место.

Владимир Путин возвращается на высший государственный пост в ситуации, когда он, похоже, не понимает, кому можно доверять. Хотя бы в том минимальном диапазоне, в котором эта вера необходима для нормального исполнения своих функциональных обязанностей.

В практике корпоративных тренингов есть стандартное упражнение на выработку доверия к коллегам: испытуемый «падает» на спину, рассчитывая на то, что стоящие сзади в нужный момент подставят ему руки. Владимир Путин сегодня едва ли прошел бы этот тест.