Холодная война – довольно дурацкое занятие
Путин, возвращаясь, обозначает новый путь. Это делается очень аккуратно: ведь избирательная кампания только стартует, и чисто тактически понятно, что фальстарт – это плохо. Мы посмотрим, действительно ли путь будет новым, но, во всяком случае, он это обозначает. Путин возвращает наше отношение к Западу в нормальное состояние, выметая остатки «перезагрузочной» эйфории.
Одно дело – развернуть ПРО, а другое – геополитическое противостояние
Ранее считалось не очень актуальным говорить о вмешательстве Запада в российские дела, а точнее, считалось, что такое вмешательство не есть дело однозначно негативное. При этом надо учесть законы жанра выступления перед аудиторией во время выдвижения. Обычно в таких случаях проблематизация не озвучивается, но я бы отметил достаточно жесткое заявление – угрожающий намек по поводу коррупции. Смысл его слов был в том, что «пора завязывать».
Напомню, что Путин проанонсировал Евразийский союз, а эта штука тащит за собой огромное количество вызовов и последствий. Речь идет о восстановлении некоего единого геополитического пространства и единого геополитического игрока. Как его назвать – это тактически вопрос, хоть горшком, но понятно, что это сразу ставит наши отношения с западными партнерами на нервную доску. На Западе опасаются самого объединения, а также того, насколько серьезно мы это сможем сделать. Но насколько они готовы втягиваться в связанные с этим проблемы, поскольку у них есть и свои проблемы? Одно дело – развернуть ПРО (здесь большого ума не надо), а другое дело – геополитическое противостояние в условиях, когда у вас есть созданная вами же глобальная проблема в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Это во-первых, а во-вторых, еще и экономическая почва уходит из под ног.
Холодная война – довольно дурацкое занятие
Начинается ли вторая холодная война? Нет, у нас ее нет. Холодная война – довольно дурацкое занятие, хотя Запад готов к холодной войне, и она ему нужна. Но мы не предоставили ему такого счастья. Холодная война – это взаимная экспансия, ограниченная сдерживанием. Я не вижу у нас ни желания, ни способности к экспансии, а с той стороны идет моторная экспансия, т. е. не связанная с идеологией и интересами. Они сейчас не могут менять никакой политики. У них – чисто инерционная политика и в сфере экономики, и в сфере геополитики. Это похоже на движение санок с горки, а чтобы что-то поменять и пересмотреть, нужны воля, возможности и маневр. Отсутствие маневра – это и есть кризис, когда вся политика носит исключительно инерционный характер.
У Путина я отметил бы идею новой индустриализации, но у части электората наблюдается скептицизм. Словам верят плохо, вместе с тем масштабные свершения, структурные изменения в экономике – вещь не быстрая, т. е. ждать дел надо долго. Но есть одно дело, которое, как мне кажется, будет ярким свидетельством серьезности намерений или их отсутствия. Это – кадровые вопросы, и есть прозрачный намек на кадровые обновления, причем скоррелированный с коррупцией.
Всем не угодишь, но кадры решают все
Если будут производиться серьезные кадровые перемены, то это произведет впечатление на людей. Это – первое, чего ждут: ждут новых людей. Всем не угодишь, но кадры решают все. Это сказал не Путин, но это – совершенно правильная мысль. Ничего необычного не произошло и не должно было произойти. Я не считаю, что выдвижение было сделано рано. Процесс надо было начинать, ведь все уже сказано. Сказано, что он – кандидат, а дальше надо раскручивать кампанию.
Как понимать фразу Путина про Иуду? Что это, просто предвыборный пиар, или такая жесткость свидетельствует о каких-то новых тенденциях? В условиях выборной демократии все тексты действующего политика являются предвыборным пиаром по определению. С точки зрения самого текста это вполне в тренде лексики Владимира Владимировича. Это – не первое и, я думаю, не последнее замечание такого рода, никаких новых тенденций оно не обозначает. Ни о каком «подмораживании» речь не идет: у нас нет никаких ограничений на свободы. Печатается все что угодно, каждый делает что хочет...
