Арно Калика, член Клуба Валдай, доцент кафедры политологии Университета Париж Пантеон-Ассас, аналитик по военным вопросам французского Агентства по экономическому развитию и инновациям ADIT - специально для РИА-Новости.
"Свобода, Равенство, Братство" - "три ступени высшего пьедестала", как говорил Виктор Гюго. Похоже, во имя этого непреходящего величия и ради соблюдения норм демократии, а также под влиянием Франции, бегущей впереди паровоза, Совет Безопасности ООН и принял решение о начале воздушной операции против Ливии. И, тем не менее, решение о начале боевых действий поражает той поспешностью, с которой оно было принято. Попытаемся же разобраться в сложной обстановке, в которой осуществляется военное вмешательство.
Иракский синдром
После 11 сентября 2001 года американские неоконсерваторы во главе с Полом Вулфовицем решили покончить с режимом Саддама Хусейна. Тогда личный представитель Жака Ширака Доминик де Вильпен разъяснил Совбезу ООН причины, по которым Франция не станет членом коалиции. Об этом решении, кстати, сожалеют постфактум некоторые высокопоставленные чиновники министерства обороны Франции. В наши дни геополитический расклад стал иным. Концепция "Большого Среднего Востока", перекроенного по западным лекалам с учетом устранения препятствий в лице Ирака и Ирана, судя по всему, предана забвению. Или, скорее, эта концепция материализуется в неожиданном виде, при котором Франция - наследница философии Эпохи Просвещения - не желает оставаться на периферии, как это случилось с ней в Ираке. Дело в том, что цепь "мягких конвульсий" заставила Францию ощутить своим южным подбрюшьем волнение в арабском Средиземноморье: народ Туниса изгнал Бен Али, а в Египете был положен конец эпохе Мубарака. Теперь черед Ливии с возможностью эффекта домино, который затронет Алжир, Марокко, Йемен, Бахрейн и даже Палестину.
Все, что угодно, только не Каддафи!
Ливийские события были восприняты во Франции как подлинная стратегическая неожиданность. Николя Саркози, как это неоднократно происходило с ним после выборов 2007 года, выстроил внешнеполитическую линию, положив в ее основу принцип немедленного реагирования и действий любой ценой. Линию, вырабатываемую под влиянием философов-идеологов Глюксманна и Анри-Леви, систематически встающих на сторону повстанцев во всех странах мира и скандирующих лозунги в поддержку свободы и демократии. Однако в случае с Ливией ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Лэнгли (место пребывания штаб-квартиры ЦРУ - прим.ред.) никому в точности не известна "родословная" "революционеров". Впрочем, это не так уж важно: все лучше, чем Каддафи! Впрочем, не стоит забывать и слова Алексиса де Токвиля, подчеркивавшего, что не существует спонтанных революций; существуют лишь революции буржуазные, отвечающие интересам той или иной социальной группы или того или иного сообщества.
Исключительно воздушная операция
На тот момент, когда Елисейский Дворец отреагировал на вооруженные действия Каддафи против оппозиции, французские вооруженные силы уже располагали планами, разработанными в рамках всевозможных сценариев, включая удары с воздуха. Было спланировано все, кроме варианта наземной операции - единственного варианта, реально позволяющего свергнуть существующий режим (как это было в случае с Саддамом Хусейном).
В этой связи поспешность, с которой президент Саркози стремился развязать боевые действия, может объясняться тремя причинами. С одной стороны, президент, вероятно, надеется набрать очки внутри страны, где его рейтинг чрезвычайно низок. С другой стороны, возможно, он желает продемонстрировать скептически настроенным Соединенным Штатам, что соглашение о военном сотрудничестве с Великобританией - объективная и оперативная реальность. Наконец, возможно, он желает доказать странам средиземноморского бассейна, что Франция остается ведущим игроком в данном регионе.
Цели войны и послевоенное устройство
Особенно бросается в глаза неучастие в данных военных действиях стран Европейского Союза. Очевидно, что создание "Европейских сил обороны" постепенно становится умозрительной концепцией и утопией, тем более что неучастие в них Германии демонстрирует наличие глубоких противоречий между европейскими партнерами. Во Франции раздаются голоса, заявляющие, что Париж втягивается в операцию в отсутствие ясно сформулированных целей войны. Достаточно внимательно ознакомиться с резолюцией ООН, дабы убедиться в том, что никакие цели войны в ней не обозначены. Адмирал Жак Ланксад заявил представителям прессы, что обеспечение бесполетной зоны может осуществляться в течение долгих месяцев (ему не помешало бы поинтересоваться стоимостью подобной операции в зависимости от ее продолжительности…) Но разве в этом цель войны? А, может, Запад, за исключением Германии, пал жертвой гуманитарных максималистов, следующих в фарватере общественного мнения? Если цель войны состоит в том, чтобы свергнуть иррационального Каддафи, то наземная операция представляется неизбежной. Гитлеровский режим никогда не пал бы без наземных наступательных операций армий СССР и США.
Наземную операцию исключают, опасаясь негативной реакции явно обеспокоенных арабских государств. Но ливийские вооруженные силы - это армия "бедуинов", вооружение которых ни в коей мере не сопоставимо с тем, чем располагает Запад. Их около десятка тысяч человек, разбросанных по территории страны, и ударов с воздуха ни при каких условиях не хватит для того, чтобы их нейтрализовать. В общем, перед нами пример стратегии немедленного реагирования - судя по всему, не до конца продуманной. Министр обороны США Роберт Гейтс понял это, и не случайно большинство военных в Пентагоне относятся к этой операции со скепсисом. Если конечная цель США состоит в том, чтобы взломать "иранский замок", то вмешательство в гражданскую войну в Ливии не представляет для США особого интереса, разве что ради мести Каддафи - за теракт в Локерби…
