Дональд Трамп имеет все шансы войти в историю как самый неординарный американский президент. В 2016 году никто всерьёз не воспринял его желание баллотироваться на высший государственный пост, группа республиканцев даже заказала собрать компрометирующее его досье, но, когда поняли, что на праймериз побеждает он, отказались от документа (вскоре эту инициативу подхватит демократы, и общественность всё же узнала о содержании досье Стила).

Приход к власти одиозного миллиардера, владельца конкурса красоты «Мисс Вселенная», не имеющего политического опыта и не соблюдающего никаких дипломатических рамок в своих речах, заставил задуматься и экспертов, и простых обывателей, что произошло с Америкой, раз такое стало возможным.

Ответ на этот и другие вопросы попытались найти участники киберзавтрака Российского совета по международным делам «Как скажется «феномен Трампа» на президентских выборах в США?» 29 октября.  

Президентство Трампа — случайность или закономерность?

«Дональд Трамп — это не случайность для Соединённых Штатов, как бы ни говорили в Демократической партии, что результаты выборов 2016 годы были неожиданностью. Разумеется, они могли закончиться иначе. Тем не менее, появление Трампа как главы государства было предопределено множеством фундаментальных сдвигов, которые происходили в американском обществе на протяжении ни одного десятилетия. Кроме того, США, хоть и сохраняют позицию ведущей державы в мире и в военном, и в экономическом, и в научно-техническом отношении, но постепенно теряют это лидерство, поэтому появление кандидата, а потом уже президента, который попытался сыграть на всех этих проблемах и придти к власти, было вполне предсказуемо», — заявил директор Института научной информации по общественным наукам РАН Алексей Кузнецов.

По его словам, в этой связи более фундаментальную роль играет не феномен Трампа не как личности, а проявление более частной и масштабной проблемы — нового популизма. Это не сугубо американское явление, просто в США Трамп оказался ярким проявлением этого процесса. Популисты всегда были в политике, в американской политике тоже были неоднократные всплески интереса к популистам, но в XXI веке речь идёт уже о другом популизме — не о классическом левом или правом, а о том, который учёл недостатки политической борьбы, который показывали предшественники-популисты, но при этом сохранил базовые черты популизма — позиционирование, что народ хороший, а элиты плохие, что править должен народ в лице того самого популиста, который приходит к власти от имени народа.

«Трамп в той или иной степени оседлал коня популизма, пришёл к власти. Разумеется, было и много других факторов, которые он и сейчас пытается использовать в нынешней предвыборной кампании, но не исключено, что его оппоненты уже научились с этим справляться. Речь идёт прежде всего об использовании новых средств воздействия на избирателей: Трамп понял, что Twitter важнее, чем победа на теледебатах или какие-то другие традиционные способы. Хотя он не сбавляет давления по линии личного контакта с избирателями, в прошлый раз он во многом благодаря этому победил в колеблющихся штатах», — объяснил Кузнецов.


4 года назад американских избирателей подкупило то, что Трамп прямым текстом выражал мысли, которые разделяли многие жители страны, он критиковал администрацию президента Барака Обамы, говорил не бюрократическими терминами, а бытовым языком, так, как будто он обсуждал ситуацию в Америке со своим друзьями.

«Дональд Трамп — это не только яркая и неординарная личность, но и отражение проблем американского общества внутри самых разных подсистем США. Популизм — это всегда и везде реакция на несостоятельность правящей элиты в меняющихся условиях», — заявил директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин.

Трамп совершил революцию во внешней политике

Ещё в ходе избирательной кампании 2016 года Трамп говорил, что сосредоточит внимание на внутренних проблемах и сократит обязательства США перед другими странами. Так и вышло, внешняя политика Штатов претерпела серьёзные изменения.

В частности, что касается трансатлантических отношений, заместитель директора ИНИОН РАН, главный редактор журнала «Актуальные проблемы Европы» Татьяна Пархалина охарактеризовала их как непредсказуемые. Если сначала Трамп выражал абсолютное неприятие НАТО, то позже называл его очень полезным альянсом и, несмотря на экстравагантные и порой хамские заявления, выполнял все подписанные с НАТО соглашения, более того, в период его президентства США способствовали укреплению военно-политического блока. 

По словам эксперта, на будущее трансатлантических отношений будет влиять комплекс факторов:

1. ситуация на постсоветском пространстве (на Украине, в Белоруссии и Молдавии)

2. действия Турции (члена НАТО) на Ближнем Востоке и Южном Кавказе

3. поведение Китая

4. Россия (при демократах будет происходить классическая конфронтация, а в случае переизбрания Трампа — хаотическая конфронтация)

 

По мнению Тренина, США сегодня в гораздо меньшей степени заинтересованы как коллективном военном альянсе, сейчас совершенная другая эпоха, в том числе в военно-техническом плане: Испания, Португалия и другие расположенные ближе к России страны не представляют собой большого ресурса, — НАТО представляет собой возможность держать Россию под давлением, и это реализуется в большей степени на восточном фланге Альянса. В связи с этим, как отмечает эксперт, двусторонние отношения в условиях разброда и шатания внутри Европы для США приоритетны, поскольку война, которая сегодня планируется в штабах, — это совсем не то же самое, что планировалось в годы холодной войны.

Большое внимание приковано к деятельности Трампа в сфере безопасности. Он первый за долгое время американский президент, не начавший ни одной войны. По словам Тренина, отказ от вооружённого конфликта — это линия, характерная не только лично для Трампа, но и для США в целом, поскольку есть усталость от войн, начатых при президенте Джордже Буше-младшем, а также опасение получить серьёзный ответ, как произошло с Северной Кореей — это было попыткой договориться, а не решить корейскую ядерную проблему силой, что многие в администрации Обамы считали единственным выходом.

На фоне действий Буша-младшего и Обамы, отсутствие новых войн с другими странами, безусловно, можно считать важным достижением Трампа, однако он обрушил всю международную систему по контролю над вооружениями, в этой области остался один документ — СНВ-3, — но и он, похоже, доживает последние месяцы. Россия предлагает продлить его в нынешнем виде хотя бы на год, чтобы за это время выработать новый договор, однако США настаивают на подключении к переговорному процессу Китая.

«Стремление американцев абсолютно логично и понятно: для США Китай — гораздо более важный фактор в военно-технологическом и военно-политическом плане, чем Россия. Стоит исходить из того, что США больше не хотят быть связанными договорами другой эпохи и дальнейшими договорами с Россией, которые исходили бы из той же логики, что и договоры с Советским союзом. Нынешние российско-американские договорённости не могли бы поддержать стабильность, хотя они, безусловно были бы полезны, поскольку эти две страны обладают 90% мировых арсеналов ядерного оружия, но всё-таки контроль над вооружением перестал быть делом двух держав и вопросом цифр — у кого сколько боеголовок, — ядерная война может начаться совершенно в другом месте и совершенно по другим причинам, может оказать неожиданное и колоссальное влияние на стратегическую ситуацию в мире», — заявил Тренин.

Даже если Пекина согласится участвовать в консультациях, возникает другая проблема — как американцы представляют уравнивание ядерных арсеналов трёх стран, в разы отличающиеся в количественном плане? По оценке Стокгольмского института исследований проблем мира, Россия имеет 6375 боеголовок, США — 5800, Китай — 320. Получается, либо Москве и Вашингтону нужно резко сократить свои запасы, либо Пекину резко увеличить свой. Но и здесь у американцев находится объяснение — КНР, по их мнению, не сообщает реальное количество имеющихся боеголовок, а оно гораздо больше заявленного.

 

«США не видят в России равного, в том числе в военном отношении, партнёра или противника, и в этом принципиальное отличие от холодной войны, поэтому отношения никогда уже не будут нести элемент паритета, который был присущ советско-американским отношениям 1970-1980-х годов, конфронтация приняла другой оборот. Это период перехода США на другие внешнеполитические рельсы. Трамп — это первый президент пост-pax americana — эпохи, растянувшейся с 1989 года примерно до 2010-х годов, эпохи, не оспариваемого крупными державами доминирования США, она закончилась на Бараке Обаме с появлением сначала геополитического вызова со стороны России (Украина, Сирия и далее) и осознанием технологического, экономического вызова Соединённым Штатам со стороны Китая. Таким образом, Трамп — это президент новой эпохи соперничества великих держав, которую я бы условно датировал 2014-2017 годами, то есть событиями на Украине и приходом Трампа в Белый дом. Это не холодная война №2, но это более интенсивная, более масштабная и многоуровневая конфронтация нескольких сил: верхний уровень — США и Китай, затем — с участием других держав, в том числе России, и региональный уровень», — добавил Тренин.

По его словам, Трамп как политик интуитивный, действующий не под влиянием книги и теорий, которые он освоил, будучи студентом или которые ему разъяснили нанятые в качестве советников профессора, осознал необходимость изменения целеполагания американской внешней политики, суть которого заключается в переходе от поддержки союзников во время холодной войны и по инерции после её окончания к большей требовательности от них.

Чего ждать России после выборов в США?

Позиция Москвы остаётся неизменной — она готова работать с любым президентом США (да всех остальных стран), которого изберут граждане. Да, в 2016 году была призрачная надежда на то, что Трамп, как и обещал, поладит с Россией, но вместо этого только ещё больше обострил двусторонние отношения, расширив санкции и денонсировав важные договоры. 

Эксперты сходятся во мнении, что российско-американские отношения не улучшатся вне зависимости, кто победит на предстоящих выборах в США. 

«Если придёт Трамп, за победу придётся платить, в том числе России, а может, быть прежде всего России. Если к власти придёт Байден, то фронт противодейства этой гибридной войны перекинется уже на территорию России, Трамп не много внимания уделял распространению демократии. Речь пойдёт о прицельном бомбометании по уязвимым местам России, не только в экономике. Неизвестно, кто из вариантов — Трамп или Байден — будет хуже для России», — сказал Тренин.

Как отмечает Кузнецов, Россия прекрасно понимает, что её будет ждать следующие 4 года, если переизберут Трампа. А вот с Байденом много неизвестного: стоит учитывать и его солидный возраст, и его предвыборную программу «анти-Трамп», она не конструктивна, просто главное, чтобы не было Трампа — поэтому предсказать, как всё обернётся по отношению к России, очень сложно. По словам эксперта, сомнительно, что в условиях нестабильности можно выйти на что-то очень хорошее в двусторонних отношениях, потому что есть фон, никак не связанный с выборами: начиная с санкций и Украины и заканчивая тенденциями, приведшими Трампа в Белый дом.

«Российско-американские отношения ждут трудные 4 года. России нужно иметь ввиду китайский фактор. Недавно Путин заявил о возможности российско-китайского военного альянса. Я не верю, что такое заявление было сделано без предварительного обсуждения с Пекином, значит, какие-то разговоры на эту тему идут. России важно не попасть в китайскую ловушку, мы в неё уже в значительной степени попали, в частности в экономике. С началом противостояния с Западом в 2014 году мы начали на большой скорости двигаться в китайском направлении и часто загоняем себя в сложную ситуацию. Мы не можем себе позволить быть настолько зависимыми от одного игрока, каким бы благожелательным в отношении России он ни казался», — предупредила Пархалина.