В преддверии выборов многочисленная армия противников Трампа среди американских интеллектуалов сплачивает ряды, чтобы объяснить, каким кошмаром закончится его – свят-свят-свят! – переизбрание. Публикуем очень показательный анализ видного учёного-международника.
Если президенту Дональду Трампу удастся переизбраться, многие вещи никак не изменятся. Его узкое мировоззрение по-прежнему будет определять внешнюю политику США. Непоследовательность подходов, презрение к союзникам, симпатии к диктаторам – всё это останется неизменным и в ходе второго срока.
Но если выйти за рамки конкретных политических шагов, победа Трампа будет означать кардинальные перемены в отношениях Соединённых Штатов с остальным миром. Сигнал будет очевиден: Вашингтон отказывается от стремлений к глобальному лидерству и моральных приоритетов на международной арене. Наступит период хаоса и конфликтов, страны будут действовать по законам джунглей и заботиться только о себе. Второй срок Трампа подтвердит опасения многих: сияющий град на холме померк, а американская мощь осталась в прошлом.
Кампания на достижениях первого срока
Первый президентский срок Трампа вполне может служить гидом для второго. Под его руководством США отказались от нескольких значимых международных обязательств, включая Парижское соглашение по климату, и перешли к охлаждению отношений с союзниками по НАТО. Страна вступила на путь конфронтации с Китаем и ведёт непоследовательную политику в отношении России – восхищение Трампа президентом Путиным противоречит враждебности к Москве, которая широко распространена среди конгрессменов и чиновников. Тесные отношения администрации с Израилем, а также партнёрство с арабскими государствами Персидского залива ускорили трансформацию политики на Ближнем Востоке. Вопрос палестинской государственности отошёл на второй план, фокус сместился на создание коалиций в противовес Ирану и Турции. Забота о правах человека превратилась в инструмент, рычаг воздействия «реалполитик» и внутренней политики. Американские чиновники игнорируют Латинскую Америку и Африку, а отношения с азиатскими странами рассматривают сквозь призму торговли.
Трамп и его советники придерживаются упрощённого мировоззрения в соответствии со слоганом «Америка прежде всего». Они знают о коннотации этой фразы 1940-х гг., когда это был лозунг движения против вступления США во Вторую мировую войну, но их это не беспокоит. Они не намерены участвовать в проектах по продвижению свобод или их защите, хотя могут использовать права человека как дубинку против Китая. Им не нравятся международные организации, в том числе те, которые Соединённые Штаты помогали создавать после Второй мировой. В отличие от своих предшественников, они считают лидерство в этих институтах не инструментом американской мощи, а её ограничителем. (Китайцы придерживаются диаметрально противоположной точки зрения, поэтому активизируют деятельность в рамках ООН.) Администрация Трампа рассматривает мир как арену жёсткого коммерческого и военного соперничества, где у США нет друзей – только интересы.
Конечно, существуют внутренние противоречия, особенно заметные в отношениях с Россией, но в целом это хорошо узнаваемое эхо старых подходов в американской внешней политике. Оно отражает, как писал 25 лет назад историк Артур Шлезингер, желание «вернуться к истокам». К наивной и недостижимой форме изоляционизма.
Шлезингер недооценивал, насколько Соединённые Штаты всегда были державой, вовлечённой в глобальные дела, собственные ценности периодически толкали страну на зарубежное вмешательство – иногда оправданное, иногда глупое. Но изоляционистский импульс в его изначальной воинственной форме присутствовал в американской политике уже давно. Трамп просто сформулировал одну из его версий: весь мир дурачит американцев, международные институты – порочные инструменты тех, кто хочет ограничить суверенитет США, кровопролитие и ужасы в других местах не затронут гигантскую республику, окружённую двумя великими океанами и двумя гораздо более слабыми соседями.
Конечно, сформулированная Трампом версия имеет свои отличия. И даже если политический курс можно считать более-менее нормальным или ожидаемым (произраильский уклон, например, или подозрительность в отношении ООН), то стиль и реализацию таковыми назвать никак нельзя.
Стиль и содержание
Первый срок администрации Трампа характеризовался периодическими вспышками пафосных заявлений, оскорблений и пикировок с союзниками, а также комплиментами дружественным или льстивым диктаторам. Следует также отметить административную некомпетентность, усугублявшуюся нежеланием республиканцев-профессионалов по вопросам внешней политики и нацбезопасности работать с лидером, которого они презирают. Поэтому вопрос второго срока нужно рассматривать как с точки зрения содержания (политика администрации), так и стиля (её тон и состав).
В плане политики главная неопределённость связана с желанием Трампа обеспечить себе место в истории – достаточно распространённая мотивация у президентов, переизбранных на второй срок. Президент обычно стремится удовлетворить свои амбиции, заключив крупную сделку, главным фаворитом остаётся палестино-израильское урегулирование, а также прекращение войн и примирение со старыми противниками.
Идея заключения крупных сделок отлично вписывается в представление Трампа о самом себе – успешный бизнес-магнат перенёс коммерческую мудрость в сферу управления государством. Крупнейшей сделкой могут стать торговые переговоры с Китаем, которые одновременно позволят сгладить стратегическую напряжённость между двумя странами. К менее крупным можно отнести мирное соглашение между Израилем и Палестиной и, возможно, какое-то значимое урегулирование отношений с Россией. Чтобы добиться этих договорённостей, Трамп, не раз терпевший банкротство и принимавший ошибочные бизнес-решения по казино, авиакомпаниям и гольф-клубам, пойдёт на многое. Например, КНДР он подарил президентские визиты и приостановку военных учений с Южной Кореей, не потребовав ничего взамен. Значит, можно ожидать чего-то впечатляющего – передачи Тайваня КНР или уступок по промышленному шпионажу Китая в США.
Однако ни одна из этих сделок не лежит на столе переговоров. Соперничество Вашингтона и Пекина обусловлено не только геополитической логикой, но и глубоким взаимным недоверием, а также стремлением Си Цзиньпина вывести регион из-под американского влияния. Даже если Трамп захочет пойти на сделку, Пекин не будет ждать его за столом переговоров, а если соглашение всё-таки удастся заключить, оно затеряется в коридорах Конгресса. Переговоры между Израилем и Палестиной вряд ли дадут палестинцам соглашение лучше заключённого при Клинтоне (скорее оно будет гораздо хуже) и не удовлетворят их стремление к полноценной государственности и столице в Иерусалиме. Что касается потепления в отношениях с Россией, симпатии Трампа к Путину разделяют немногие конгрессмены-республиканцы и сотрудники администрации.
И тут мы переходим к теме стиля. Риторика Трампа в отношении традиционных союзников – постоянные оскорбления: его не заботят их интересы и опасения. Даже если он действительно считает, что Соединённые Штаты могут действовать в одиночку, будет трудно заключить сделку с Китаем без поддержки ключевых азиатских союзников. Палестино-израильское мирное урегулирование невозможно без учёта позиций арабских государств, а соглашение с Россией – без поддержки Европы. Кроме того, Трамп окажется в ловушке административной некомпетентности. Разочаровавшись в своих сотрудниках, он поймёт (уже начал понимать), что внешнюю политику делают не только в Белом доме. Некомпетентность персонала и его нехватка приведут к срыву его усилий, как намеренному, так и случайному.
Конечно, у Трампа не будут полностью связаны руки. Если он прикажет вернуть домой войска из Афганистана, Ирака или даже из Европы, это произойдёт, хотя поразительно, насколько успешно назначенные им самим чиновники затянули вывод американских войск из Сирии. Однако если Трамп будет настаивать, ему удастся вывести войска и отказаться от обязательств. Подобные шаги укрепят его имидж миротворца.
Второй срок Трампа – как если бы изоляционист Роберт Тафт победил Дуайта Эйзенхауэра на праймериз Республиканской партии в 1952 г., а потом перенёс тяжёлое психическое заболевание.
Его нестабильная версия «Америки прежде всего» нанесёт больший ущерб, чем традиционное «возвращение к истокам», о котором писал Шлезингер.
Репутация США как стабильной и предсказуемой державы будет необратимо разрушена. Избрание Трампа благодаря минимальному преимуществу в трёх штатах можно считать случайностью, американской разновидностью политического вируса, поразившего в последние годы многие демократические государства, Переизбрание станет более тревожным сигналом – либо система фундаментально несовершенна, либо Соединённые Штаты переживают моральный коллапс. В обоих случаях дни американского мирового лидерства будут сочтены. Страна, построившая международные институты, укреплявшая базовые ценности свободы и верховенства закона и выполнявшая обязательства перед союзниками, уйдёт в прошлое. США останутся великой державой, но другого рода.
Закон джунглей
Проблемы, вызванные президентством Трампа, и нанесённый им ущерб репутации страны будет тяжело пережить даже самым яростным критикам главы Белого дома. Это будет означать возврат к миру, где действует только закон джунглей – как в 1920–1930-е гг. и даже хуже, потому что на периферии не будут маячить Соединённые Штаты, готовые пробудиться и спешить на помощь.
Это будет мир радикальной самоподдержки, где все инструменты власти окажутся легитимированы главным фактором – необходимостью. Государства будут стремиться получить ядерное оружие, совершать убийства, применять биологическое оружие ради собственной безопасности. Возрастет привлекательность авторитарных режимов.
Даже как великая держава Америка будет ослаблена из-за внутренней разобщённости. Второй срок Трампа, полученный путём подавления воли избирателей, умелым маневрированием республиканцев, а также благодаря особенностям Коллегии выборщиков, приведёт к политической нестабильности. Республиканская партия демографически обречена, так как опирается на поддержку сокращающейся и стареющей части электората. Лидеры партии об этом знают, как и их оппоненты. На улицах американских городов уже происходит политически мотивированное насилие, и оно будет только нарастать. Гражданская война не начнётся, но вполне можно допустить политические убийства – как сторонниками Трампа, так и его радикальными оппонентами. Противники США за рубежом, безусловно, воспользуются возможностью раздуть пламя.
Последствия второго срока Трампа могут быть самыми непредсказуемыми. Произойдёт сдвиг в мировом восприятии США. С момента основания Соединённые Штаты всегда были землей будущего и постоянного прогресса, незаконченного, строящегося града на холме – несмотря на трудности и недостатки. После переизбрания Трампа США будут восприниматься как памятник прошлому.
Соединённые Штаты сталкивались с радикальным пересмотром собственного имиджа и раньше. Гражданская война поставила под вопрос существование единого государства, а Великая депрессия пробудила сомнения по поводу выбранной политической и экономической модели. В обоих случаях уникальные лидеры, руководствуясь идеалами отцов-основателей, осознавали необходимость указать американцам путь к сияющему будущему. Поэтому в предложенных Авраамом Линкольном законах говорилось о необходимости развития земель американского Запада, а Франклин Рузвельт убеждал американцев, что им некого бояться, кроме себя самих.
Слоган Трампа звучал так: «Вернём Америке величие». Более показательно выражение «американская бойня», которое Трамп употребил в инаугурационной речи в 2017 году. Президент принял точку зрения, которая ведёт к упадку и подрывает всё то хорошее, что США способны сделать для мира. Его представление о величии пугающе бессодержательно, его политическая привлекательность базируется на недовольстве, страхе быть вытесненным и отчаянии. Переизбрание Трампа будет означать, что США вступили в многоаспектный кризис, потенциально такой же глубокий, как в 1850-х и 1930-х гг., но на этот раз во главе страны будет стоять президент, ослабленный из-за собственного нарциссизма, некомпетентности и неправильного понимания «последней и лучшей надежды человечества», как говорил его предшественник-республиканец.
