У Соединенных Штатов и России есть множество причин для восстановления нормальных отношений, в рамках которых стороны смогут найти точки соприкосновения по вопросам взаимного интереса, однако такой подход потребует признания от обеих сторон определенных реалий, пишет Тед Гален Карпентер в статье, вышедшей 18 октября в The National Interest.
Так, не будет преувеличением назвать нынешние отношения между Москвой и Вашингтоном второй холодной войной, несмотря даже на стойкое нежелание отдельных внешнеполитических кругов признавать это. США и их европейские союзники ввели целый ряд экономических санкций против России, продолжая расширять блок НАТО и увеличивая масштабы и темпы военных учений альянса в непосредственной близости от России. Белый дом пошел и на другие враждебные шаги, в том числе вышел из Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД), а также отказался продлевать действие Договоров об открытом небе или о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3).
Со своей стороны, российские военные проявляют агрессивность — зачастую крайне безрассудную — в отношении самолетов и кораблей НАТО, действующих вблизи границ России. Москва также вмешивается в выборы и политические разногласия в США и в ряде стран Европы. Наконец, Кремль бросает вызов давней американской доктрине Монро, устанавливая тесные политические и военные связи с антиамериканскими режимами в Западном полушарии.
Отношения между США и Россией становятся все более острыми, и такая ситуация чревата очень серьезными рисками. Отношения стали настолько напряженными, что обе стороны, по всей видимости, перевели свои стратегические ядерные войска в режим повышенной боевой готовности. Во время первой холодной войны такая ситуация была сопряжена с невероятными рисками, что стало причиной по меньшей мере одного инцидента: в 1983 году Москва чуть не запустила свои ракеты, ошибочно полагая, что ядерные силы США уже начали наносить удар по Советскому Союзу. Для человечества было большим облегчением, когда после распада Советского Союза обе страны, казалось, заняли менее напряженную позицию. Возвращение к былой напряженности сопряжено с большими бедами и опасностями.
Из-за своей всей более острой враждебности Вашингтон и Москва упускают возможность сотрудничества по вопросам, представляющим взаимный интерес. Кремль и Белый дом должны более тесно взаимодействовать с целью уменьшения угрозы, исходящей от исламских террористических движений. Россия и США также заинтересованы (или, по крайней мере, должны быть заинтересованными) в сдерживании все большего влияния Китая, особенно в богатой полезными ископаемыми Центральной Азии.
Обе страны также выиграли бы от более тесного сотрудничества по вопросу Северной Кореи и в решении проблем, которые это непредсказуемое и вооруженное ядерным оружием государство создает для Восточной Азии и глобальной стабильности. Короче говоря, у США и России есть множество причин для восстановления отношений сотрудничества. Но такой подход означает признание более реалистичных позиций и целей — особенно со стороны США.
Одним критически важным предварительным условием для обеих стран является необходимость оставить в прошлом как можно больше прежних противоречий. Так, на протяжении последней четверти века Вашингтон стоял за целым рядом провокаций в отношении России. Например, американские лидеры нарушили негласное обещание администрации Джорджа Буша — младшего о том, что Вашингтон не будет стремиться расширять НАТО за пределы восточной границы объединенной Германии. Такой шаг стал проявлением высокомерия и наплевательства со стороны США.
Даже первая волна расширения альянса — присоединение Польши, Венгрии и Чехии — была неразумным шагом. Позднейшее же увеличение численности НАТО, в рамках которого в альянс были включены не только оставшиеся страны несуществующего Варшавского договора, но и три прибалтийские республики, бывшие неотъемлемой частью самого СССР, представляло собой еще более серьезную провокацию.
Последующие попытки Джорджа Буша — младшего и Барака Обамы добиться членства в НАТО для Украины и Грузии были особенно наглыми и антагонистическими инициативами. Вмешательство США и Европейского союза во внутренние дела Украины с целью помочь демонстрантам Майдана свергнуть избранного «пророссийского» президента до истечения срока его полномочий и заменить его решительно прозападным правительством стало последней каплей для Москвы.
Такие опрометчивые шаги сыграли, по крайней мере отчасти, свою роль в горьком разочаровании России в Западе, они же подтолкнули Кремль на его «уродливые» ответные шаги, которые включали в себя решение «спровоцировать» Грузию развязать «обреченную на провал войну» против российских миротворцев, «оккупировавших часть» грузинской территории. Еще более дестабилизирующим шагом стала «аннексия» Крыма, осуществленная после «революции» на Майдане. Москва также выступила с инициативами по подрыву мощи США в Западном полушарии, укрепляя связи с Кубой, унаследованные от советской эпохи, и действуя заодно с новыми «врагами» Вашингтона в Венесуэле и Никарагуа. Российские власти также предприняли шаги по вмешательству в выборы в США и «проведению пропагандистской кампании по обострению расовой, социальной и идеологической напряженности» внутри Соединенных Штатов.
Хотя теоретически для обеих стран было бы оптимальным отказаться от своих провокаций, в большинстве случаев такой вариант невозможен. Например, США не собираются выходить из НАТО в обозримом будущем и требовать отмены членства стран, включенных после окончания холодной войны. Даже если бы Москва предъявила такое требование, это было бы бесполезно.
Но ожидать, что Россия потерпит включение Грузии и Украины в НАТО, так же нереально. Обе эти страны находятся не только в российской сфере влияния, но и в ключевой зоне безопасности России. В 2004 году у Москвы из-за ее слабости не было возможности предотвратить включение в НАТО прибалтийских республик, но теперь страна стала сильнее и решительнее, поэтому она не согласится на присоединение к блоку еще и Грузии с Украиной.
Точно так же настойчивые требования Вашингтона, чтобы Россия отказалась от «аннексии» Крыма и вернула полуостров Украине, бессмысленны. Вдвойне бессмысленно продлевать санкции до тех пор, пока Кремль не выполнит это нереалистичное требование. Помимо прочего, Москва намерена сохранить свою ключевую военно-морскую базу в Севастополе. Эта база оказалась в чужой стране только из-за распада Советского Союза. Более того, в России отмечают, что Крым был частью России с 1780-х до 1954 года, когда советский лидер Никита Хрущев по непонятным причинам передал территорию Украине.
Поскольку Украина и Россия входили в состав Советского Союза, его решение в то время не имело большого значения. Теперь же принадлежность Крыма имеет значение, и в России считают сохранение Крыма жизненно важным национальным интересом. Последнее, на что готовы пойти президент России или его советники, — это рискнуть появлением базы США или НАТО на месте российской в Крыму. Президент США Дональд Трамп и другие западные лидеры должны признать тот факт, что Россия не откажется от Крыма. Если продолжать выступать с теми же требованиями, выхода из опасного тупика в отношениях Запада с этой крупной державой найдено не будет никогда.
Достижение реалистичного modus vivendi США и России в отношении Украины потребует уступок как со стороны Запада, так и со стороны Москвы. Одна безоговорочная уступка США должна заключаться в прекращении всех продаж оружия Киеву, поскольку эти продажи напрасно обостряют и без того опасную ситуацию.
Точно так же непрекращающаяся поддержка Москвой вооруженных сепаратистов в Донбассе является крайне дестабилизирующим фактором. Для достижения приемлемого урегулирования Москве придется разорвать все связи с этими силами, предоставить разумную денежную компенсацию Украине за потерю Крыма и подписать новый договор с Киевом, недвусмысленно признающий неприкосновенность новых границ. В свою очередь, члены НАТО должны будут дать письменное обещание, что Украина никогда не будет иметь права на членство в альянсе, и снять санкции, введенные в отношении России из-за «аннексии» Крыма.
Дополнительные шаги были бы важны для восстановления отношений между США и Россией, а также между НАТО и Россией. Одним из ключевых шагов было бы прекращение взаимных военных провокаций. России потребуется отвести свои силы от западной границы с членами НАТО, особенно с прибалтийскими республиками, и прекратить наращивание количества ракет в калининградском анклаве. Соединенным Штатам и их союзникам придется значительно снизить размер и частоту военных учений НАТО вблизи России — в Прибалтике и на востоке Польши, а также в регионе Черного моря. Вашингтону также необходимо будет положить конец выдумкам о том, что его постоянное ротационное развертывание вооруженных сил США в Восточной Европе не является «постоянным» присутствием.
Также необходимо будет разрешить несколько двусторонних споров и применить взаимную сдержанность. Вашингтон и Москва обвиняют друг друга в нарушении положений ДРСМД. Администрация Трампа сослалась на предполагаемое размещение Россией новых нарушающих соглашение ракет такой дальности как причину, по которой Соединенные Штаты официально вышли из договора 2 августа 2019 года. Хотя госсекретарь Майк Помпео утверждал, что Россия несет «единоличную ответственность» за прекращение действия договора, на деле все не так просто. В частности, неясно, нарушают ли российские крылатые ракеты наземного базирования последнего поколения этот договор.
Проблема новых ракет должна быть решена в рамках общих усилий по снижению военной напряженности между НАТО и Россией во всей Восточной Европе. Ни одной из сторон не пойдет на пользу риск массового развертывания ракет средней дальности нового поколения. Более того, и США, и Россия должны стремиться вовлечь другую ключевую державу, Китай, в переговоры о новом, более всеобъемлющем Договоре о РСМД. Китай, который приобретает значительный потенциал благодаря таким ракетам, не хочет прислушиваться к призывам о присоединении к существующему договору. Ни Россия, ни Соединенные Штаты не могут позволить себе игнорировать такое развитие событий.
Сомнительно, что выход Вашингтона из ДРСМД можно считать мудрым шагом. Заявленное намерение администрации Трампа выйти из Договора по открытому небу и продолжающиеся колебания Вашингтона по поводу СНВ-3 еще хуже. Отказ от «открытого неба» ограничит доступ США к информации о действиях российских военных и породит новые подозрения с каждой стороны в отношении намерений и маневров другой. Такое развитие событий вряд ли поспособствует стабильности. Отказ от СНВ-3 был бы совершенным безумием, которое бы открыло путь для возобновления гонки за разработку и развертывание новых стратегических ядерных ракет. Вместо дипломатического блефа и хитрости необходимо немедленно приступить к серьезным конструктивным двусторонним переговорам, чтобы предотвратить истечение срока действия обоих договоров.
У США есть законные основания быть недовольными поведением Москвы по одному особенно острому вопросу: вмешательству в выборы в США. Безусловно, некоторые утверждения о роли Кремля надуманны и сильно преувеличены. Слишком многие демократы использовали «российское вмешательство» как универсальное оправдание своей ошибочной избирательной стратегии на выборах 2016 года, которая привела к поразительной победе Трампа над Хиллари Клинтон. При этом есть «веские доказательства» того, что Москва использовала различные методы в попытке склонить выборы в пользу Трампа, который выразил желание улучшить отношения с Россией. Спецслужбы США также обнаружили доказательства того, что российские агенты изучают способы сделать то же самое в 2020 году.
Вряд ли инициативы России существенно повлияли на результаты голосования в 2016 году. Тем не менее официальные лица администрации Трампа должны четко дать понять Кремлю, что даже попытки вмешаться негативно сказываются на отношениях США и России. Конечно, протесты Вашингтона звучали бы более убедительно, если бы Соединенные Штаты на протяжении долгого времени не вмешивались сами в политические дела других стран, но высказывать возражения Москве по поводу ее поведения все же имеет смысл. Если российские власти отказались бы от своих шагов в этой области, это было бы разумно.
Еще один шаг России, против которого «имеют право» протестовать лидеры США, — это все более активная деятельность Москвы в Западном полушарии. Россия определенным образом сыграла свою роль в политических потрясениях в Венесуэле. Москва является главной финансовой опорой для «решительно антиамериканского правительства» Николаса Мадуро, которому Кремль оказал также ощутимую военную поддержку. В декабре 2018 года Россия даже разместила в Венесуэле два бомбардировщика с ядерным оружием, а в марте 2019 года направила около двухсот военнослужащих, чтобы помочь Каракасу обновить его систему противовоздушной обороны.
Несколько сотен российских наемников, похоже, также действуют в стране, обучая и помогая «кровавым силам безопасности» Мадуро расправляться с противниками режима. Присутствие и поддержка этих войск, возможно, даже укрепили решимость Мадуро остаться у власти вместо того, чтобы искать изгнания в Гаване, когда в мае 2019 года резко участились демонстрации против его власти.
Политика России в Венесуэле представляет собой прямой вызов доктрине Монро. То же самое и с растущими экономическими и военными связями между Москвой и левым правительством Никарагуа. С момента провозглашения доктрины Монро в начале 1820-х годов лидеры США рассматривали экономические и военные отношения «покровитель-клиент» между иностранными державами и странами Латинской Америки как угрозу безопасности Соединенных Штатов. Куба на многие десятилетия стала советским политическим и военным клиентом, то есть сложилась именно та ситуацию, которую стремилась предотвратить доктрина Монро. И отношения островного государства с Россией продолжаются. Повторение такого развития отношений с другими странами крайне нежелательно с точки зрения интересов США.
Руководители США должны дать понять, что продолжение вмешательства Кремля в дела Западного полушария окажет заметное негативное влияние на и без того непрочные двусторонние отношения. Вашингтон вправе настаивать на том, чтобы отношения России с Каракасом, Манагуа и Гаваной ограничивались нормальными дипломатическими отношениями и умеренными экономическими связями. Амбиции Кремля по превращению этих стран в военных клиентов или даже экономических иждивенцев России неприемлемы.
Стремление сохранить давнюю сферу влияния Вашингтона в Западном полушарии указывает на то, что должно стать основой новых, менее конфронтационных отношений с Россией. Подобно тому, как Соединенным Штатам следует настаивать на том, чтобы Москва уважала доктрину Монро, лидерам США необходимо проявлять такое же уважение к российской сфере влияния в Восточной Европе. Такой подход требует принципиально нового мышления со стороны политиков США.
Вашингтон должен смириться с тем фактом, что сферы влияния по-прежнему в значительной степени являются частью международной системы. В самом деле, по мере того, как мир становится все более многополярным в дипломатическом, экономическом и, в некоторой степени, даже в военном отношении, крупные державы, вероятно, станут еще более настойчиво придерживаться таких прерогатив.
Россия — далеко не единственная страна, которая ведет себя подобным образом. Аналогичную позицию можно наблюдать, когда Китай демонстрирует свои геостратегические мускулы в Южно-Китайском море, Тайваньском проливе, Восточно-Китайском море и в других регионах Восточной Азии. Вашингтону необходимо подавить свое желание сохранить первенство на глобальной основе перед лицом все более острых вызовов. Восточная Европа — то место, в котором США с относительной легкостью могут сделать шаг назад, чтобы не влезать в сферу влияния другой крупной державы. Это также является важным первым шагом к настоящей перезагрузке американо-российских отношений.
