Основное внимание все выступающие в той или иной мере сосредоточили на трех проблемах: гибридной войне как социально-политическом явлении, а также двух ее важнейших составляющих – информационно-психологическом противоборстве и применении в ней регулярных вооруженных сил.
Примечательно, что на этом круглом столе термин «гибридная война» (ГВ) активно использовался специалистами в погонах, в частности – представителями ВАГШ. При том, что еще совсем недавно наши военные избегали его употреблять в открытых СМИ и дискуссиях, ссылаясь на то, что в нашей военной науке используется некий иной термин. Видимо, теория такой войны теперь признана и нашей официальной военной наукой – по крайней мере для использования в открытых материалах.
Выступающие отмечали, что феномен ГВ возник как следствие ряда факторов, свойственных нашему времени, серьезно ограничивающих применение регулярных ВС. Это прежде всего ядерное оружие, появление которого резко сократило «поле применимости» традиционных вооружений. В результате в руках потенциальных агрессоров осталась возможность использования только «мягкой силы».
Другим важным фактором, ограничивающим применение регулярных ВС, стал резкий рост информированности населения, особенно развитых стран, утрата им моральной готовности к жертвам, неизбежно сопряженными с ведением боевых действий, распространением в обществе пацифистских настроений, углублением разрыва между элитой и основной частью населения.
Еще одним важным сдерживающим фактором служит международное право, жестко осуждающее военную агрессию. Оно уже показало, какие последствия для агрессора (правда, в случае его поражения) влечет его нарушение – на примере Нюрнбергского трибунала. В этих условиях единственным эффективным инструментом агрессии, позволяющим достичь реальных геополитических и политических целей, осталась только гибридная война.
В рамках ГВ способы применения ВС, свойственные для традиционных войн, оказались не вполне эффективными. Это наглядно показал опыт локальных войн и вооруженных конфликтов, развязанных США в XXI веке. По этой причине американцы приступили к разработке стратегии, применительно к которой в РФ принят термин «Стратегия троянского коня». Ее суть, по мнению выступающих, может состоять в масштабном применении Сил спецопераций (ССО), группировка которых должна быть развернута на территории страны-жертвы агрессии задолго до начала боевых действий. По это причине такая стратегия может быть применена только в рамках гибридной войны.
В соответствии с ней в период непосредственной подготовки войны на территории жертвы агрессии, должна быть скрытно создана группировка ССО. С началом социального взрыва развернутые на территории противника спецназовцы начинают активные боевые действия при одновременном наращивании их численности под видом «добровольцев» и «мирных мигрантов». Таков главный период стратегии «Троянского коня». Целями действий группировки ССО в это время может быть дезорганизация государственного и военного управления, содействие созданию экономических проблем, организация и контроль действий оппозиции, а также сбор информации о ситуации в стране. В числе важнейших задач ССО может быть ликвидация отдельных наиболее опасных политических фигур, военных и государственных деятелей, уничтожение особо важных объектов военной и государственной инфраструктуры. При агрессии против стран, обладающих ядерным оружием, ключевой задачей становится захват и разрушение систем и объектов управления стратегическими силами. Все это маскируется массовыми протестами мирного населения.
С появлением на территории жертвы агрессии иностранных наемников и переходом ситуации в стране к открытой вооруженной борьбе, спектр задач развернутой группировки ССО расширяется: появятся задача управления боевиками и контроля за действиями иностранных вооруженных формирований. После перехода агрессора к открытой поддержке незаконных военных формирований (НВФ) своей авиацией и флотом, на территории жертвы агрессии группировка ССО приступает к информационному обеспечению их действий. И лишь с началом прямой агрессии (вторжения на территорию противника сухопутных войск) «Стратегия троянского коня» завершается.
Опыт подобного применения прообраза ССО – полка гитлеровского спецназа «Бранденбург-800» в первые дни Великой Отечественной войны, дает основания полагать, что «Стратегия Троянского коня» может быть одной из весьма эффективных форм применения ВС США в войнах будущего.
Для того, чтобы наша страна могла эффективно противостоять информационной агрессии, необходимо иметь, как минимум, дееспособную систему такой войны. Основу ее должны составить специализированные части и соединения информационного противоборства. Это должна быть общегосударственная система. Соответственно, органы руководства информвойной должны обрести общегосударственный статус и соответствующие полномочия. Поэтому управление данной системой следует возложить на президента РФ, как на Верховного главнокомандующего, через специальный высший орган управления силами и средствами информационной войны. По статусу его следует приравнять к Генштабу ВС РФ.
В рамках ВС РФ надо создать подсистему информационного противоборства, причем как отдельную функциональную компоненту, наряду с Силами общего назначения и Силами спецопераций. В организационном отношении специализированные части и соединения информационной войны целесообразно объединить в особый род войск. При этом подсистема информационной войны ВС РФ, в отличие от других видов и родов войск, свои специфические действия будет вести непрерывно – и в военное, и в мирное время.
Наконец, следует отметить и еще один важный аспект, который отмечался некоторыми выступающими как одна из проблем. Он состоит в том, что любая система инфовойны бессильна, если она не опирается на привлекательную для своего и других народов идеологию. Таковая для информационного противоборства сравнима с боеприпасами для традиционных вооруженных сил – если их нет, то армия бессильна. Приняв в качестве своей идеологии капитализм, наша страна неизбежно признает американское духовное лидерство со всеми вытекающими из этого последствиями, как бы мы ни пытались это отрицать, ссылаясь на наш некий особый путь. Его собственно и нет – наш современный капитализм лишь неудачная калька с американского. Мы были полноценно суверенны, когда были носителями социалистической идеи – альтернативы капитализму США, Чтобы иметь шансы на успех в современной информационной войне, РФ должна предложить человечеству идеологию, альтернативную капитализму и более привлекательную.
Полный вариант статьи читайте в ближайшем номере «Военно-промышленного курьера»
