Еще до начала пандемии Covid-19 мир уже задавался вопросом о будущем международного порядка, на фоне того как восходящая и доминирующая сверхдержавы боролись за укрепление позиций и расширение влияния. Ожидается, что продолжающийся кризис только усугубит сдвиг в мировом порядке, а противостояние между США и Китаем, по прогнозам, усилится. В то же время, все еще остается неясным, что в итоге придет на смену американской гегемонии после холодной войны. В любом случае, сдвиг центра силы в сторону Азии уже некоторое время является очевидным, по мере того, как глобальное геополитическое и геоэкономическое влияние смещается на восток.
Именно благодаря этим изменениям Россия сделала свой разворот к Востоку, движимая как внутренними побуждениями к экономическому развитию, так и растущей важностью Азии для остального мира. Разрыв отношений с Западом в 2014 году придал дополнительный импульс азиатскому вектору внешней политики России, которая уже была объявлена в форме разворота на Восток. В процессе этого разворота ключевым партнером России стал Китай. Несмотря на асимметрию влияния в двусторонних отношениях, партнерство продолжало расти, не перерастая в альянс. Эффект этих отношений был виден не только в ходе разворота на Восток, который рассматривался как сближение с Китаем, но также и после недавнего провозглашения «Большой Евразии».
В 2016 году на Петербургском международном экономическом форуме президент России Владимир Путин провозгласил идею «Большой Евразии», которая с тех пор стала главным интеграционным проектом от Атлантики до Тихого океана. Концепция предполагает сотрудничество Евразийского экономического союза (ЕАЭС) с ШОС, АСЕАН и ЕС. Россия искала сотрудничества с большим кругом игроков — Китаем, Индией, Европой, Южной Кореей, Пакистаном и Ираном.
В этом смысле, как уже упоминалось выше, Китай стал ключевым звеном для реализации более масштабного евразийского партнерства, которое должно было быть достигнуто сближением Евразийского экономического союза и инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП). Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и Китаем было призвано стать «основой для всеобъемлющего евразийского партнерства в формате 5 + 1». Таким образом, Россия поставила ЕАЭС — экономический союз, 90% ВВП которого является российским, в центр своего видения «Большой Евразии». В то же время надо помнить, что Большая Евразия является также политической и стратегической, а не только экономической концепцией, а это означает, что для достижения декларируемых целей понадобится создать не только экономический союз.
От концепции к реализации
Теперь, когда Россия сформулировала свое видение «Большой Евразии», необходимо рассмотреть эффективность ее предложений и те проблемы внутренней, региональной и глобальной обстановки, которые неизбежно появятся на пути к этой амбициозной цели. Что касается выстраивания двусторонних отношений со странами от Атлантики до Тихого океана, России придется приложить огромные усилия, чтобы дотянуться до региональных государств на всей огромной территории «Большой Евразии», не говоря уже об улучшении двусторонних отношений, которые от страны к стране существенно отличаются.
Например, хотя Москва остается ключевым партнером для стран Центральной Азии, а также сумела в значительной степени возродить свое присутствие и влияние в Западной Азии, ее отношения с Европой еще предстоит восстановить после «замораживания», которое произошло вследствие кризиса 2014 года. Разворот к Востоку сопряжен с растущей обеспокоенностью по поводу чрезмерной зависимости от Китая, в то время как масштабы российского присутствия, как в Южной, так и в Восточной Азии пока оставляют желать много лучшего.
На этом направлении, России предстоит найти оптимальный баланс между своим стратегическим партнерством с восходящей сверхдержавой и связями с другими странами региона, а также стремиться к тому, чтобы асимметрия влияния не оказала негативного воздействия на реализацию ее собственных национальных интересов. Это станет еще более трудным вызовом, если подтвердятся прогнозы об усилении соперничества между Соединенными Штатами и Китаем в постпандемическом «новом мире», которое уже сегодня угрожает глобальной стабильности.
В Азиатско-Тихоокеанском регионе России необходимо развивать отношения с Индией, и прежде всего в экономической сфере, если она хочет укрепить свои региональные позиции. Усилия, предпринимаемые в этом направлении, столкнулись с многочисленными препятствиями, связанными с быстро меняющейся региональной обстановкой и пересмотром традиционных географических конструктов. Выдвинутые в последние годы противоборствующие концепции в отношении гигантского географического пространства Азии, станут еще одной серьезной проблемой для Москвы.
В ходе продолжающихся дебатов об идеологии Индо-Тихоокеанского региона, Соединенные Штаты, Индия, Япония, Австралия и блок АСЕАН выдвинули свои, во многом не совпадающие, концепции. Если Россия на самом деле намерена построить «Большую Евразию», ей придется участвовать в нынешних региональных дискуссиях, несмотря на все ее отговорки. России было бы даже выгодно использовать те идеи для Индо-Тихоокеанского региона, которые по своей природе не являются конфронтационными и существенно отличаются от видения Вашингтона. В том числе, речь идет о тех идеях, которые предлагают страны АСЕАН и Индия.
Биполярное соперничество между Китаем и Индией, которое, согласно многим прогнозам, после завершения острой фазы пандемии будет обостряться, безусловно, осложнит положение России. Хотя отношения с Китаем остаются приоритетными для Москвы, ей придется на деле продемонстрировать свою независимость от восходящей сверхдержавы, если она хочет, чтобы в Восточной Азии ее воспринимали как нейтральную силу. Ухудшение отношений с Соединенными Штатами сделало более сложной для России задачу балансирования своих позиций в суб-регионах Азии, где ее двусторонние и многосторонние связи пока остаются ограниченными по своему масштабу и характеру.
Помимо решения проблем, связанных с улучшением двусторонних отношений, России в ее усилиях по формированию «Большой Евразии» придется также принять во внимание динамику взаимоотношений между многосторонними организациями, которые она хотела бы задействовать для достижения своих политических целей. К ним относится в первую очередь Евразийский экономический союз (ЕАЭС), а также Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Сложные взаимоотношения и расходящиеся цели этих международных структур создают дополнительные трудности для России.
С момента своего возникновения ЕАЭС стал «главной стратегической инициативой» России в регионе в экономической сфере и центром ее экономического взаимодействия с другими странами и многосторонними организациями. Впрочем, Россия не достигла значительных успехов в своих попытках убедить руководство стран ЕАЭС в необходимости координации действий на международной арене, в то время как последние проявляют исключительную осторожность в отношении любой политической интеграции и неуклонно противостоят любым шагам, которые могли бы поставить под угрозу их суверенитет. Кроме того, государства, входящие в ЕАЭС, тоже находятся в процессе диверсификации своей внешней политики.
В настоящее время объем внутренней торговли между странами ЕАЭС остается относительно низким, хотя в последнее время имели место положительные сдвиги в торговых соглашениях с Вьетнамом и Сингапуром, а также ведутся переговоры в этом направлении с Индией, Египтом и Израилем. Это происходит на фоне стремления России усилить координацию между ЕАЭС и АСЕАН. Так, в ходе саммита Россия-АСЕАН в 2018 году был подписан меморандум о взаимопонимании для расширения экономического сотрудничества между ЕАЭС и АСЕАН, что недвусмысленно указывает на ведущую роль России в дипломатии ЕАЭС. Однако, слабые экономические связи России в регионе Юго-Восточной Азии и характер пропагандистской деятельности в последнее время негативно повлияют на ее способность осуществлять намеченные проекты и диверсифицировать торговый портфель.
Что касается ШОС, эта организация оказывает ограниченное влияние на региональную безопасность из-за взаимного недоверия между ее странами-членами. Включение в организацию Индии и Пакистана, несмотря на свои очевидные преимущества, делает достижение внутренней сплоченности еще более сложной задачей из-за напряженных индо-пакистанских отношений.
Учитывая, что Индия и Китай также стремятся одержать верх друг над другом, формирование общей политики ШОС по сотрудничеству с ЕАЭС будет крайне сложной задачей. Даже сама Россия прежде противилась китайским предложениям сфокусироваться на экономических вопросах, создав единый банк и зону свободной торговли в рамках ШОС, и стремилась, напротив, сосредоточить усилия организации на вопросах безопасности.
Отношения с Европейским Союзом остаются далеки от удовлетворительных, поскольку они так и не восстановились после кризиса 2014 года. На этом направлении потребуется разработать стратегический план, особенно если учесть, что ЕС также считается частью концепции «Большой Евразии».
Выводы
Таким образом, хотя прозвучало уже несколько заявлений о концепции «Большой Евразии», конкретные детали, касающиеся политики на местах, остаются неясными. Независимо от того, идет ли речь о специфике «сближения между ЕАЭС и ОПОП», или о сотрудничестве с другими многосторонними структурами, концепция остается довольно расплывчатой. Рецессия и обвал цен на нефть угрожают серьезно ослабить и без того стагнирующую российскую экономику. Если внутренние структурные реформы так и не будут проведены, это будет иметь далеко идущие последствия для грандиозного внешнеполитического проекта Москвы. Экономическая слабость уже помешала успешному «развороту к Востоку», и продолжение движения по тому же пути может подорвать ее способность добиться своих целей на территории Евразии.
Обоснование самой концепции «Большой Евразии» вполне логичное и убедительное. Ее суть состоит в том, чтобы использовать географическое положение России для ее превращения в центр динамично развивающегося огромного региона. Однако, в отсутствие сбалансированной многовекторной внешней политики и мощного внутреннего экономического роста реализовать ее будет довольно сложно. Хотя Китай очевидно останется главным торговым и внешнеполитическим партнером России в краткосрочной и среднесрочной перспективе, ей необходимо укрепить свой внутренний потенциал и сформировать коалиции по всем направлениям, как двусторонние, таки многосторонние, которые станут плацдармом для более широкого видения Евразии. На данный момент «Большая Евразия» остается незавершенным проектом в условиях эволюционирующего мирового порядка.
