В 1960-х годах консервативные турецкие политики неоднократно обещали превратить Турцию в «маленькую Америку». В основе этого обещания лежал оптимистический взгляд на США — страну, подражать которой хотели многие в республике. Однако прошло полвека, и именно США оказались на пути к тому, чтобы стать более крупной версией Турции, а не наоборот, пишет Эдже Темелкуран в статье, вышедшей 22 июля в Foreign Affairs.
Если до этого они и не были заметны, то теперь самые неприглядные стороны правления президента США Дональд Трампа стали очевидными. Он превратил пандемию коронавируса, с которой его администрация не смогла справиться должным образом, в еще один фронт бесконечной культурной войны против своих политических соперников и средств массовой информации. Тем временем восстание, разразившееся после убийства Джорджа Флойда полицией, не побудило главу Белого дома задуматься о несправедливости в американском обществе или попытаться смягчить грубые эмоции улицы.
Вместо этого он выставил в основном «мирные» протесты как организованные анархистами беспорядки, использовал грубую силу для разгона демонстрантов возле Белого дома, осуществляющих свое право на свободу слова, и пошел на еще большую поляризацию страны. Как и другие авторитарные лидеры, Трамп процветает на этой поляризации. Он выступает на словах и на деле как защитник окруженных врагами США, выступая против «левых» и космополитических элит и называя своих критиков противниками США. На прошлой неделе администрация Трампа отправила на подавление протестов федеральных агентов — вопреки желанию местных органов власти — в такие города, как Портленд.
Падение Турции в автократию при президенте Реджепе Тайипе Эрдогане эхом отражается в происходящем при Трампе. Параллелей целый легион: разговоры об истинной национальной идентичности, противопоставление «настоящих» американцев или турок тем, кого считают менее «настоящими», невнятные речи политического истеблишмента, который наивно полагал, что может приручить незнакомую, новую политическую силу, а также новый президент, который растаптывает уважаемые институты страны.
Уже более двух лет автор пытается убедить американскую и британскую аудиторию в том, чтобы они извлекли уроки из произошедшего в Турции. Глобальный авторитарный поворот — кто бы за ним ни стоял, будь так называемые правые популисты или «фашисты», — имеет общие закономерности, которые повторяются в каждой стране. Иногда, когда наблюдаешь за происходящим в американской политике, создается впечатление, что смотришь второсортный фильм ужасов. Так и хочется крикнуть: «Не надо ехать по этой дороге, глупцы!» После всего, что произошло за последние месяцы — помимо саги об импичменте и различных посягательств Трампа на американские демократические нормы — хочется кричать основным действующим лицам в американской политике, в том числе СМИ и демократам, чтобы они «поворачивали, пока не поздно!».
В 2002 году недавно созданная партия Эрдогана «Справедливости и развития» (ПСР) провела общенациональные выборы и пришла к власти. Ее успех на выборах в значительной степени был связан с тем, что ПСР якобы воплощала подлинную волю нации: партия назвала своих противников коррумпированной космополитической элитой. За последние 18 лет Эрдоган и его союзники расширили круг полномочия исполнительной власти, кооптировали важные институты и подавили инакомыслие.
Поляризованное видение страны, благодаря которому ПСР и пришла к власти в 2002 году, по-прежнему является движущей силой правления Эрдогана. Противники президента всё еще борются с выбранным им курсом. После первоначального триумфа ПСР турецкие социал-демократы и основные средства массовой информации пытались сплотиться в защиту политического истеблишмента — рискованная игра, благодаря которой Эрдоган смог выдать себя за жертву несправедливости и власть имущих. Демократы в Соединенных Штатах и крупные средства массовой информации также дали Трампу возможность выставить себя в этом свете, изобразив из себя повстанца, даже несмотря на то, что он у власти.
Центральные средства массовой информации долго и напряженно посыпали голову пеплом после прихода Трампа. The New York Times и другие видные издания раскаялись в своей недальновидности, в том, что они, дав трибуну правым популистам, неизбежно предоставили возможность Трампу и его сторонникам выставить себя жертвами политической несправедливости. В первые годы правления Эрдогана центральные средства массовой информации пытались учесть большое число точек зрения людей, политически и культурно связанных с Эрдоганом и его партией. Правые популисты своим нарративом сначала парализовали, а зачем и захватили политический центр, получив в конечном счете и другие голоса.
Попытка осмыслить риторику и политику Трампа и его сторонников привела к тому, что американские журналисты оказались повязанными по рукам и ногам. Им потребовалось два года, чтобы наконец понять, что политическое движение Трампа представляет собой экзистенциальную угрозу журналистской этике. Хваленая цель объективности на самом деле является своего рода нейтралитетом — готовностью свести к минимуму как фальсификации, так и излишества. Она представляет собой политический выбор, особенно в те времена, когда усиливаются ненавистнические и авторитарные идеологии.
Такие предупреждения могут показаться слишком пессимистичными для многих в США. В Турции было так же, когда автор стал бить ту же тревогу десять лет назад. Турецкие средства массовой информации действовали очень похожим на средства массовой информации США образом: они продолжали следовать нормам холодной войны даже в первое десятилетие XXI века, отдавая место правым популистским голосам, настаивая на том, что социализм представляет угрозу для демократии, и отвергая голоса, призывающие к социальной справедливости.
Те из американских СМИ, которые сегодня боятся слова «социализм» больше, чем Трампа, должны понять, что удар по левым не защищает истеблишмент в центре, а делает его более уязвимым для нападок справа. И смысла стыдить тех, кто не испытывает стыда, тоже нет. В эпоху бесстыдства, которая началась за годы до прихода Трампа к власти, нет толку в том, чтобы проверять его заявление на соответствие фактам. Как только люди начинают отказываться от скептицизма в пользу чего-то, во что они могут легко поверить, ни о каком разумном диалоге не может быть и речи.
Есть признаки того, что некоторые СМИ США исправляют свои ошибки. Например, протесты Black Lives Matter вызвали дискуссию о том, что значит для журналистов быть объективными: журналисты несут неотменяемую ответственность за защиту прав человека. Недавний скандал в The New York Times — после публикации статьи сенатора-республиканца, призывающего использовать вооруженные силы против демонстрантов — вынудил уйти в отставку главного редактора газеты и подчеркнул, что некоторые идеи слишком «предосудительны, чтобы быть представленными» в таком видном издании.
Написанная американским сенатором статья является напоминанием о том, что нынешний момент политических и моральных потрясений представляет собой нечто намного большее, чем Трамп. Ужасающие политические события в США и в других странах, управляемых правыми популистами, на самом деле — симптомы разрушения либеральной системы. В рамках сложившего после холодной войны либерального порядка казалось, что капитализм — это нечто естественное и неоспоримое, как погода.
Но на фоне всё большего экономического неравенства внутри стран, которое сейчас усугубляется из-за пандемии коронавируса, всё больше людей осознают, что так продолжаться не может. Экономические последствия пандемии не повредили Эрдогану так сильно, как повредили Трампу. Почти два десятилетия, проведенные ПСР во главе страны, позволили ей создать сложную экономическую инфраструктуру кумовства и блата, которая часто приносила пользу тем районам страны, где партия пользуется огромной поддержкой. Но бесконечная культурная война Эрдогана не спасет Турцию от экономических последствий пандемии: в мае Международный валютный фонд прогнозировал, что экономика Турции сократится на пять процентов в этом году, а уровень безработицы достигнет 17,2%.
Оппозиция в Турции в целом изо всех сил старалась атаковать Эрдогана и СПР по существенным социальным и экономическим вопросам. Демократы в США должны быть в состоянии продвигать экономические идеи, которые в прошлом противоречили капиталистической ортодоксальности, иначе они рискуют столкнуться с разочарованием в будущем. Молодые граждане США не унаследовали предвзятости холодной войны предыдущих поколений и более скептически относятся к нынешней системе. К тому же они материально менее обеспечены, чем их предшественники.
Демократы должны направить это недовольство в сторону социальной справедливости и не позволять ей стать топливом для разжигания правого популизма. В Турции и в некоторых других странах, указывает Темелкуран, из-за своей нерешительной оппозиция теряла потенциал активной массовой поддержки. В Турции социал-демократы не смогли использовать энергию профсоюзов и представителей рабочего класса в периоды волнений. Они боялись выглядеть слишком радикальными и стать угрозой национальной безопасности. Эта робость позволила Эрдогану заполнить вакуум и утвердиться в качестве лидера национального единства.
Наконец, американская общественность должна взять свои эмоции под контроль. Благодаря социальным сетям политические события постоянно становятся причиной взрыва общественных эмоций. Выражение гнева, шока и отчаяния не может заменить реальной политической деятельности. С политической точки зрения нет никакого смысла ни наслаждаться абсурдом Трампа или его сторонников, ни выражать негодование и шок от того или иного возмутительного события.
В сложившихся условиях особенно важно уделить всё внимание и выразить непоколебимую приверженность цели защиты основ демократии — свободы слова, сильных и независимых институтов и инклюзивности участия в политике, — что не следует путать с защитой политического истеблишмента. Многие граждане Турции с недоверием наблюдали за укреплением и ужесточением власти Эрдогана. Но недоверие не поможет остановить господство правого популизма. Граждане США и других стран, которыми теперь правят правые популисты, не должны позволять себе зацикливаться на зрелище своих лидеров в ущерб более согласованным и продуктивным действиям.
Турция не всегда была ареной авторитарной, правой политики. Когда автор предупреждала американских и британских экспертов, некоторые видные интеллектуалы говорили ей, что их сравнивать страны с Турцией неправильно. После дальнейшего разговора они всё же признали, что сходство было невозможно отрицать. Глобальная солидарность против «неофашизма» требует объединения сил и меньшего высокомерия среди интеллектуалов и лидеров мнений. Хотите верьте, хотите нет, но США тоже могут быть такими же, как Турция. Какими бы разными ни были две страны, обе могут лишиться своих демократий таким же образом.
