Чем сильнее закручивается спираль внутриполитического кризиса в США, все достовернее напоминающего финальный этап советской «перестройки», — тем более импульсивно-агрессивными становятся действия Вашингтона на международной арене. Американская сторона, если спросят, будет отрицать, что одновременное нарастание активности ВМС США в отделенных друг от друга тысячами километров Южно-Китайском (ЮКМ), Черном и Балтийском морях — не случайное совпадение, а целенаправленная стратегия, направленная на возрождение свойственной холодной войне практики балансирования на грани «горячего» конфликта. Тем не менее это обстоит именно так.
Только факты. 20 июля в северо-западной части акватории Черного моря стартовали американо-украинские учения Sea Breeze, которые военным командованием Киева анонсированы как «широкие международные» с участием военных моряков девяти стран. Комментируя маневры, представители российского МИД и Совета Федерации Александр Грушко и Франц Клинцевич охарактеризовали Sea Breeze как подрывающие региональную безопасность. За месяц до этого корабли ВМС НАТО предприняли попытку заблокировать район строительства газопровода «Северный поток — 2» на Балтике, в районе датского острова Борнхольм, по надуманному поводу «поиска на дне боеприпасов и мин, оставшихся со Второй мировой войны». Ясно, что это отговорка, и натовский флот действует против российского трубоукладчика как «толкач» интересов нефтяного лобби США во главе с Дональдом Трампом, по совместительству еще и главковерхом американских вооруженных сил.
В те же самые сроки аналогичные события развернулись и на Тихоокеанском ТВД — театре военных действий. В начале третьей декады июня сразу три авианосные ударные группы (АУГ) ВМС США провели учения в Филиппинском море. Спустя две недели, сразу же по завершении в ЮКМ маневров ВМС НОАК, в акваторию, где они завершились, совершили демонстративный заход два американских авианосца — «Рональд Рейган» и «Нимиц»: просто-таки зеркальная ситуация с черноморскими маневрами, только более масштабная. Затем последовало «угрожающее» по отношению к Китаю заявление госсекретаря Майка Помпео, которое в Пекине, и здесь тоже прямые параллели с российской реакцией на Sea Breeze, охарактеризовали как «подрыв стабильности» в регионе. Причем, показательно, что с этим заявлением в интервью CNN выступил посол КНР в Вашингтоне Цуй Тяьнькай; то есть китайская позиция была доведена средствами СМИ до широкой американской аудитории, а не только до дипломатов. На такой шаг в Пекине явно пошли в ответ на то, что еще за пару-тройку дней до этого сначала Тихоокеанское командование США уточнило, что оба авианосных соединения никуда не выведены и продолжают совместные маневры в ЮКМ. А вслед за этим глава Пентагона Марк Эспер, встречаясь с личным составом и гражданскими служащими военного ведомства, а также членами их семей, повторил недавние инсинуации Помпео о защите «свободы судоходства» в акватории как приоритетной задаче американских вооруженных сил.
Что еще объединяет действия США в Черном море и ЮКМ, так это нескрываемое использование военных маневров в целях оперативного сколачивания на обоих ТВД антироссийского и антикитайского альянсов. Точнее, даже не сколачивания как такового, ибо в Черноморском бассейне присутствуют три страны, официально входящие в НАТО — Турция, Румыния и Болгария, являющиеся участниками Sea Breeze. А «уплотнения» и глубокого эшелонирования системы проамериканских альянсов. В Черном море рядом с юго-восточным флангом Североатлантического блока выстраивается прообраз «санитарной» антироссийской надстройки, в которую вовлечены Украина и Грузия, которая тоже заявлена «стороной учений». В ЮКМ параллельно и в русле усилий Вашингтона по созданию крупного военного блока, охватывающего по периметру дальневосточный и южноазиатский регионы (в составе Японии, Южной Кореи, Австралии и Индии), по-видимому, ставится задача выстроить «узкий» альянс, подбор участников которого американская сторона осуществляет по принципу наличия территориальных споров по островам в ЮКМ с Китаем. Причем это сквозь зубы признают даже такие ближайшие американские сателлиты, как японцы. Иначе говоря, в дополнение к «восточному НАТО», США мечтают о том, чтобы угрозы Пекину, выдвинутые неделю назад шефом Госдепа, были реализованы руками вассалов «второго порядка» — Вьетнама, Филиппин, Брунея, Малайзии. И, разумеется, Тайваня, ради втягивания которого в антипекинскую активность Вашингтона последний откровенно играет с огнем, игнорируя собственные обязательства — признание принципа «одного Китая», которым в свое время, в далеком 1979 году, обусловливалось восстановление китайско-американских дипломатических отношений.
О том, почему никак не получается «восточного НАТО» в рамках изобретенного и искусственно насаждаемого Пентагоном «индо-тихоокеанского» геополитического концепта, на днях мы уже упоминали. «Воспаление хитрости» — создать блок, но самим в него не входить, а ожидать, что таскать каштаны из огня подрядятся другие — это еще никого до добра не доводило. В том числе Вашингтон. Делай «как я» и «как я сказал» — разные вещи. И подчиненными, если можно так выразиться, они и воспринимаются по-разному. Если бы США сами не входили и не возглавляли НАТО, то этот блок разделил бы судьбу Варшавского договора, как только к нему охладели в Москве. Что же касается «узкого» формата ЮКМ, то те, кого США вовлекают в противостояние с Пекином, отлично понимают, что их тем самым сталкивают с теми партнерами по АСЕАН, у которых территориальные проблемы с Китаем отсутствуют. И кто, как Индонезия и Сингапур, совсем не горят желанием записываться в противники КНР «за компанию», непонятно зачем и в связи с чем. Тем более в условиях, когда АСЕАН в целом ведет с Пекином переговоры по Кодексу поведения в ЮКМ. А если объединение поделится на группы и расколется, шансов на достижение договоренностей по этой теме в рамках внутреннего азиатского диалога не останется. И тогда придется действительно делать ставку на Вашингтон, что невозможно без утраты неприсоединившегося статуса и размещения в регионе американских военно-морских баз. Понимание этого, к примеру, подвергло крутым переменам внешнюю политику Филиппин, которые при президенте Родриго Дутерте взяли курс на сближение с Пекином и Москвой, причем за счет пересмотра союзнических отношений с США.
В связи с этой, обнаружившейся в последний месяц, тенденцией по одновременной эскалации военно-политических противоречий США с Россией и Китаем, возникают как минимум три вопроса, не просто составляющих сегодня злобу политического дня, но и выходящих на более опасные вещи. Речь идет об угрозе, а также степени вероятности возможного развязывания на каждом из двух ТВД военных конфликтов. Первый вопрос: в чем заключаются «генеральный план» и «линия» Вашингтона — в конфронтации с Москвой и Пекином одновременно или в поиске «слабого звена», на который может указывать сам факт и откровенно провокационный характер военно-морского присутствия США у берегов России и Китая? Командующий 6-м, средиземноморским, американским флотом вице-адмирал Юджин Блэк считает Черное море «жизненно важным водным путем, критическим для морской торговли и стабильности в Европе». «Так что когда люди спрашивают, почему не черноморские страны участвуют в Sea Breeze, то это потому, что США и НАТО, союзники и нации-партнеры, понимают важность… возможности вместе сдерживать агрессию противника», — убеждает общественность американский флотоводец. А теперь, читатель, вложим те же самые слова в уста командующего 7-м, тихоокеанским, флотом вице-адмирала Билла Мерца, заменив, разумеется, «Черное море» на «ЮКМ». Что-нибудь изменится в смысловом значении? Ровным счетом ничего! Значит, это универсальная стратегия, разработанная не для отдельного ТВД, а для всего мира, ибо военное присутствие США, в отличие от России и Китая, глобальное.
Второй вопрос: уверены ли в Белом доме, что подготовка в предвыборных целях «маленькой победоносной войны» на ограниченной части одного из крупнейших ТВД этой частью и ограничится, а не послужит отправным пунктом выходящей из-под контроля эскалации, способной разрастись до масштабов регионального или даже мирового конфликта? Особенно в ЮКМ, ибо если в Черноморском бассейне имеется Украина, правящая элита которой послушно согласится и пойдет против России на любую провокацию или авантюру, прикрыв заокеанских кукловодов и позволив им сделать «хорошую мину при плохой игре», то на Востоке ситуация другая. О Филиппинах уже сказано, а что касается Вьетнама, кроме которого больше и нет никого, то впрячься за американские интересы его не побудят даже сильные антикитайские настроения, которых не наблюдается, в том числе ввиду близкого соседства и родственности политических систем Ханоя и Пекина. И историческая память о скоротечном и кровавом конфликте весны 1979 года на «пользу» Вашингтону тоже не сработает; в обеих столицах прекрасно помнят, кто именно «замутил» многолетнюю военную конфронтацию в Юго-Восточной Азии. А также то, что у того китайско-вьетнамского столкновения опять-таки имелись американские корни, густо замешанные на антисоветском политическом авантюризме. Поэтому если Дональду Трампу потребуется предвыборная победа, то в условиях, когда вероятность вовлечения в любой конфликт самих США оценивается много выше средней, приходится считаться и с возможностью поражения. А оно сыграет с вашингтонской властью примерно ту же «шутку», что сыграли с самодержавием результаты Русско-японской войны 1904−1905 годов.
И третий вопрос, самый гипотетический, но и самый острый, проблемный в случае реализации этой угрозы. Если принять во внимание не исключенные катастрофические перспективы непризнания какой-либо из сторон итогов президентских выборов, то даже не война, а крупная провокация, устроенная, скажем, оппонентами Трампа из «глубинного государства», не нажмет ли спусковой крючок, сделав необратимой социально-политическую дестабилизацию, чреватую военным переворотом или распадом самих США? Любителям «шапкозакидательских» настроений, радующимся чужой беде как своему собственному успеху, следует осознать хотя бы самые поверхностные последствия такого, без сомнения, кошмарного сценария.
Во-первых, при распаде СССР ядерное оружие свезли в Россию, избежав его бесконтрольного распространения по миру из бывших союзных республик, где оно имелось, включая Украину и Прибалтику. Этого удалось добиться, из «песни» слова не выкинешь, благодаря нажиму на республики Вашингтона; этим тогда лично занимался госсекретарь Джеймс Бейкер. Надо понимать, что, в случае распада США, ядерное оружие расползется по штатам и их объединениям и попадет неизвестно в чьи руки. Естественный центр, преобладающий над остальными частями распадающейся страны, в отличие от РСФСР внутри СССР, в Штатах отсутствует. Следовательно, консолидировать этот процесс изнутри некому. Сил, способных проконтролировать его извне, не существует: ни Европе, ни России, ни Китаю это не под силу. Что касается «глубинного государства», то что-то подсказывает: этим «деятелям» авантюризм присущ в еще большей степени, чем «легальным» политическим элитам США. Яркий пример, который невозможно забыть и нельзя забывать: отбитый силами самой американской ПРО провокационный ракетный удар неопознанной АПЛ из околокорейской акватории по Гавайским островам США и Японии в середине января 2018 года. Думаете, повтор, причем, в ядерном снаряжении и без перехвата в условиях внутреннего кризиса, невозможен?
Во-вторых, формулой глобальной военно-политической стабильности является баланс сил. Распад СССР был компенсирован возвышением Китая и, в последние годы, беспрецедентным российско-китайским сближением. Распад США, признаем это, компенсировать нечем.
В-третьих, разрушение США резко обостряет все существующие мировые противоречия. В частности, с высокой степенью оно порождает катастрофу на Ближнем Востоке, провоцируя арабо-израильскую войну, а также столкновение Тель-Авива и Тегерана с весьма вероятным массированным израильским ядерным ударом по окружающим странам.
И в-четвертых, что касается уже самой России. Устранение США вызывает к жизни резкую активизацию «европейского проекта» поздних советских элит, который, как неоднократно приходилось напоминать, предполагал «слив» союзных республик и вхождение «славянским ядром» в Европу. Что это, как не второе издание пресловутого Генерального плана Ost? На сложной траектории по направлению к очередной точке исторической бифуркации, по которой движется сегодня наша страна, искушать этого «дьявола» — значит играть с огнем. И представляется, что когда (и если) предстоящие выборы в США успешно завершатся и уйдут в прошлое, очень многие в этом мире вздохнут с подлинным облегчением, причем вне зависимости от полученного результата и его (не)соответствия собственным предпочтениям.
Павленко Владимир
