Китай, Россия, США: время хищников вернулось (Capital, Фрранция)

Сейчас, когда защита суверенитета и экономический патриотизм вновь выходят на первые места в общественной сфере (справедливо, как нам кажется), стоит задуматься, не проявляет ли Франция наивность по этим вопросам: отказ от всяческого волюнтаризма в экономической сфере (а также от больших планов на протяжение вот уже не первого десятка лет) наталкивается на возвращение хищников на мировой экономической арене, как отмечает Франсуа Эйсбур в своей последней книге «Время хищников. Китай, США, Россия и мы».

Первая из упомянутых стран может сильнее всего расшатать экономическую стабильность Франции, которая уже переживает экономический и социальный кризис. Так, эффективность шпионажа и стратегии влияния России не стала неожиданностью, поскольку представляет собой продолжение существовавшей еще при советах политики. То же самое касается и влияния наших сильных американских союзников (стоит вспомнить о президенте Кулидже и его знаменитом «бизнес с США — это бизнес»), хотя недавно оно приняло более агрессивные формы с неприемлемым насаждением экстратерриториальности американского права (это привело к приговорам в отношении французских предприятий и фактическому взятию юридических заложников, как в случае Alstom) и оппортунистским поведением Трампа.

Тем не менее угрозой для Франции сегодня становится усиление Китая, прежде всего, потому что французская деиндустриализация, источник безработицы и подъема популизма, является прямым следствием нашей слабости на торговых переговорах с Китаем: наивный многосторонний подход французских сторонников свободной торговли упирается в китайские амбиции.

Те, кстати, отдают почти что милитаризмом, и для их понимания следует обратиться к китайской истории. Нынешняя первая экономическая держава мира является наследницей закрытой миру тысячелетней империи, а в XIX веке прошла через множество самых разных унижений, опиумные войны, раздел территории между западными странами, не говоря уже о российских и японских вторжениях в ХХ веке. По окончанию катастрофического маоистского эксперимента Компартия сумела восстановить былую экономическую мощь, а затем (с приходом к власти Си Цзиньпина в 2012 году) развернуть новую стратегию влияния, которая призвана сделать Китай сверхдержавой в экономическом и политическом плане.

Политическая напряженность вокруг Huawei и сетей 5 поколения (цифровой контроль нашего экономического и социального будущего), а также разбирательство по делу двух агентов спецслужб, которых подозревают в передаче секретной информации китайским властям, свидетельствуют об остроте этих амбиций и том, что Франция оказалась под прицелом. Дело в том, что Пекин рассматривает Францию и Европу как слабое звено западного мира.

 

В отличие от прошлых отношений с советской Россией, огромный китайский рынок предоставляет существенные возможности для сбыта некоторым европейским странам, в частности Германии. Таким образом, в противостоянии за мировое лидерство (или новой холодной войне) США и Китая, Пекин ищет не столько союзников, сколько пособников для утверждения своей позиции, геостратегической, но в первую очередь экономической: экспорт на внешние рынки, технологический грабеж, сырье, инфраструктура (это касается в частности нового шелкового пути). Для этого китайцы не стесняются нанимать бывших политиков, влиятельных деятелей и ученых, чтобы подорвать новые независимые геополитические планы Европы (с атлантистским упором). Экономическая стратегия Поднебесной опирается на четыре оси.

Первая — выгода: укрывшись за своим практически непроницаемым внутренним рынком, Китай стремится поставлять свою продукцию на огромный, крупнейший в мире европейский рынок, который имеет для него еще большее значение, чем американский. Кроме того, он хочет заполучить технологии, в сфере которых преимущество все еще остается за европейцами, в частности благодаря прошлым трансатлантическим связям. Здесь мы видим асимметричную экономическую войну.

Вторая — влияние: здесь действия варьируются от промышленного шпионажа до вербовки политических деятелей и распространения Институтов Конфуция или финансовых инструментов вроде займов для ряда европейских стран и предприятий.

Третья — разделение: разделение Европы и США, подрыв самой идеи западного блока. Стратегия влияния Китая играет на голлистской жилке Франции, традициях неприсоединения и независимости. Тем не менее в современном мире, который вновь принял биполярную структуру, любой, кто хотя бы в принципе не будет с США, будет в буквальном смысле проглочен китайским гигантом.

Наконец, четвертая ось — интеграция: интеграция Европы в китайские технологические стандарты вроде 5G для исключения США и лишения Запада технологической глубины.

Эпоха многополярного мира и наивности подходит к концу: французы должны перевооружиться к экономической войне. В противном случае нашу страну разорвут на части хищники.