Борьба с пандемией коронавируса и терроризмом являются теми областями, где Соединенные Штаты могут вполне успешно сотрудничать с Россией, несмотря существующие между странами разногласия. Такое заявление в интервью журналу Washington Examiner сделал госсекретарь США Майк Помпео.
В частности, шеф американской дипломатии вспомнил, как Москва и Вашингтон хорошо взаимодействовали в борьбе против терроризма, когда сам он возглавлял Центральное разведывательное управление (этот период продлился с января 2017 по апрель 2018 года — ред.).
«Я работаю с Россией с того времени, когда был директором ЦРУ. Есть сферы, в которых наши страны могут работать вместе, я тесно работал с ними, когда нужно было сорвать террористические заговоры. Они помогли нам, спасли жизни американцев, предоставив нам информацию. Мы помогли им помешать планам террористов в Санкт-Петербурге», — рассказал Помпео.
Но тут же не преминул добавить, что иногда Россия «ведет себя вопреки понятиям демократии и свободолюбия». И в качестве примера указал на политику России в отношении Сирии и Украины.
Кстати сказать, сами США там, действительно, ведут себя «по понятиям», правда, далеким очень и от демократии, и свободолюбия.
По сути, глава Госдепартамента, в очередной раз начертил нашей стране рамки, где она может быть полезной для Вашингтона. Только заходить за эти рамки нельзя.
Да, действительно, в конце 2019 года американские спецслужбы помогли с информацией, благодаря которой в Петербурге были задержаны сторонники исламских экстремистов, готовившие теракт в общественных местах города. Президент Путин тогда лично позвонил Трампу и поблагодарил его за ценные сведения, которые помогли спасти жизни многих людей.
Но вот к предупреждениям российской стороны о деятельности братьев Царнаевых американские коллеги в 2013 году, мало того, что не прислушались, так еще высокомерно заявили, что «сами разберутся» со своими гражданами. Итог: 15 апреля во время международного марафона в Бостоне произошли два теракта, унесшие жизни троих человек. Более 250 были ранены.
То есть, даже здесь, в общем-то, успехов не так чтобы много.
А если вспомнить откровения того же Помпео годовой давности, в которых он во время своего выступления в Техасском университете раскрывает секреты работы ЦРУ — «мы врали, мошенницами, воровали, у нас были целые курсы подготовки. Это было знаком торжества США», — то убеждаешься лишний раз, что таким партнерам верить, в принципе, опасно.
Можем ли в таком случае мы сотрудничать даже в тех областях, о которых с такой бравадой говорить госсекретарь?
— Мое мнение, сотрудничать необходимо, — комментирует ситуацию политолог, главный редактор журнала «Проблемы национальной безопасности» Аждар Куртов. — Вообще само понятие дипломатия, оно связано с тем, что необходимо сотрудничать.
Поиск этого сотрудничества достаточно сложный, особенно в настоящее время, когда Соединенные Штаты являются проблемной страной. И с точки зрения внутреннего противостояния между демократами и республиканцами, которое неизбежно отражается на, скажем так, искаженных оценках отношений с Россией, с Китаем, да и со многими другими странами.
И что касается нынешней динамики самого мирового процесса, связанного с ослаблением позиции самих США.
Это воспринимается ими болезненно. Ровно как из истории мы знаем, что аналогично болезненно это воспринималось и другими странами в относительно схожих ситуациях. Скажем, когда Британская Империя перестала быть «царицей морей»… и т. д.
Поэтому есть вещи, которые нужно воспринимать в данный конкретный момент без максималистского подхода. Если есть возможность сотрудничать по отдельным направлениям, то это надо делать. Изменится международная обстановка, и, возможно, те заделы помогут увеличить сферу сотрудничества.
А вставать в позицию, которую часто занимают радикалы — никаких отношений не поддерживать, разорвать все связи, попытаться кого-то наказать, принудить к чему-то, — как показывает, опять-таки, практика, далеко не всегда конструктивно.
Естественно, что та часть американской политической элиты, о которой мы сейчас говорим, она осторожничает. Выявляет сферы сотрудничества с Российской Федерацией, скажем так, не самые главные.
«СП»: — Что Вы имеете в виду?
— Вопросы безопасности применительно к борьбе с терроризмом, безусловно, имеют большое значение. Но на чаше весов, скажем, экономическое сотрудничество, политическое сотрудничество, безопасность (не в смысле терроризма, а в смысле отказа от вмешательства во внутренние дела других государства, причем, путем развязывания агрессивных войн, что имеет место в американской традиции по сию пору), это куда более важные темы.
Но американцы не хотят их обсуждать ни с Россией, ни с Китаем, упрямо занимая свою собственную позиции, выражающуюся, в частности, в том, что нашу страны и часть других стран они обвиняют как раз в том, что мы, дескать, нарушаем некие принципы свободы и демократии. Без каких-то серьезных доказательств этого утверждения.
Украина, это ярчайший пример того, что, на самом деле, эти упреки не имеют под собой должной доказательной базы. Поскольку государственный переворот и все последующие события — запрет Коммунистической партии, развязывание внутреннего гражданского конфликта, известная опора на националистов, — как раз доказывают, что даже в американском, западном, вымышленном во многом понимании, демократии на Украине нет. И приводить этот пример в качестве упреков России, это совершенно неадекватно.
Но в истории, мы знаем, таких примеров достаточно много, в том числе, и в американской внешней политике по отношению к нашей стране. Разве уже в 45-м, сразу после окончания Второй мировой войны они не перешли к другим оценкам?
То есть, очень быстро все меняется в политике, если есть на это политический заказ определенных политических элит.
И это не изменится. Я думаю, такая позиция будет продолжаться достаточно долго. Здесь ситуация радикально может повернуться только тогда, когда Соединенные Штаты окончательно убедятся в том, что — все — эпоха их тотального и единоличного всемогущества, она окончательно и бесповоротно ушла в прошлое.
Но как раз сейчас период, когда они отчаянно пытаются сопротивляться этому ходу исторического процесса.
И это даже не в отношении нашей страны наиболее ярко видно, а в их позиции по отношению к Китаю. Где Трамп, в общем-то, пытается предпринимать отчаянные действия, которые, честно говоря, уже граничат явно с попытками прямых угроз чуть ли не в развязывании войны. Откровенной войны.
По крайней мере, то, что делает американская администрация, в истории неоднократно служило предлогом для ответных действий силового характера.
«СП»: — Трамп в своих заявлениях в адрес Пекина последнее время, действительно, недалек от казуса белли (случай для войны). Но он, если вспомнить, так же активно поднимал градус в отношениях с Северной Кореей, и там тоже до прямых угроз доходило…
— Это правда. Но дело в том, что эти примеры несопоставимы. Все-таки Северная Корея небольшое государство по численности населения, по своему боевому потенциалу. Да, их ракеты могли достать некоторые точки на территории США. Но тотального поражения Америки они никак не могли нанести.
А если брать экономический аспект, то КНДР не представляет собой никакой существенной угрозы для экономики США, в отличие от экономики Китайской народной республики.
Поэтому у Трампа была попытка решить северокорейскую проблему американскими, ковбойскими такими методами, но нынешняя ситуация, мне кажется, гораздо более серьезная, чем это было в отношении режима Ким Чен Ына.
«СП»: — Как, по-вашему, Трамп дойдет до черты и остановится, или решится переступить?
— Судя по тому, как он ведет себя, думаю, что остановится. Потому что он все-таки бизнесмен, а не оголтелый реваншист. В методике его поведения нагнетать ситуацию, пугать, шантажировать, но не бросаться на амбразуру, что называется. В открытый бой.
К тому же, сейчас ситуация в самих США такова с коронавирусом, что возникли новые угрозы политическому курсу Трампа. Его обвиняют теперь в принятии решений, которые якобы нанесли ущерб Соединенным Штатам. Трамп в ответ пытается свалить всю вину на Китай.
В этих условиях, когда не решена очень серьезная проблема, связанная с пандемией, с сокращением экономики, со многими другими сопутствующими проблемами, начинать радикальные действия, под которыми я понимаю развязывание войны, это была бы откровенная авантюра. Американцы, и Трамп в том числе, не могут этого не понимать.
Поэтому, мне кажется, вот это пикирование с Китаем все же игра на нервах в большей степени, чем реальное стремление.
Трамп, надо понимать, это не Адольф Гитлер. У него психология другая и другое мировоззрение. У него главное — бизнес. Возможность извлекать прибыли. А у Гитлера была идея человеконенавистническая, откровенно стереть с лица земли некоторые народы. Таких идей в голове Трампа явно нет.
«СП»: — В этой ситуации противоборства не получится так, что американцы попытаются еще вбить клин между Россией и Китаем?
— А это постоянно делается. Это происходит регулярно по дипломатическим каналам, на уровне высшего руководства и по линии бизнеса.
Ведь американские санкции (как и европейские) против российских компаний действуют не только на российско-иранском направлении, но и ограничивают контакты с КНР в чувствительных сферах. Пытаются это делать, но не очень продуктивно.
И постоянно идут пробросы таких идей в интеллектуальном американском сообществе, что Россия все-таки принадлежит к Западной цивилизации, а Китай, мол, это нечто совершенно иное, нечто чуждое. Это — Восток. Поэтому России должно быть выгодно сотрудничать с англосаксонским миром, так сказать, с Западной Европой, с блоком НАТО, а не с Китаем, который представляет традиционную «желтую опасность» для западных цивилизаций.
Это делалось, и будет делаться. Но пока без успеха. Потому что у России есть свои национальные интересы. Мы их прекрасно понимаем, и не забываем прошлое, в том числе, те примеры, о которых мы уже говорили.
Хотя Китай, конечно, у Китая свои собственные национальные интересы. И времена, так сказать, раннего Мао Цзедуна с советско-китайской дружбой, они не вернутся полностью.
Нужно понимать, что у России, прежде всего, стоит задача стать сильной с собственной экономикой, с собственными вооруженными силами, с собственной политикой. Чтобы наше место на международной арене определялись нашим авторитетом и нашим могуществом.
И здесь мы не должны чрезмерно полагаться на кого бы то ни было.
Тем более что Китай — их интеллектуальный лексикон, — он не рассматривает нашу страну, как союзника. Он рассматривает Россию, как партнера. Что принципиально разные вещи. И тут не нужно питать никаких лишних иллюзий.
Такая уж сложная у нас динамика современного мира.
