Величайшим американским международным обозревателем со времен Уолтера Липпмана является колумнист The International Herald Tribune Уильям Пфафф. В своей революционной книге «Варварские настроения» он написал, что политическая атмосфера в Соединенных Штатах «полна изживших себя идей, как угасшая звезда». Тем не менее, «эти идеи оказывают огромное влияние на дискуссию по ключевым вопросам политики и во многом определяют международные позиции страны. Это идеи, в которые по-прежнему хотят верить многие люди».

Как рассказал мне в личной беседе редактор первой полосы Серж Шмеманн, когда New York Times купила Herald Tribune, руководство газеты решило сократить Пфаффа после 20 лет сотрудничества на том основании, что он занимает антиамериканские позиции. По иронии судьбы, это является еще одним признаком того, что он прав в своем диагнозе, поставленном американской политике.

Зигмунд Фрейд в своей работе «Недовольство культурой» напоминал, что нам следует «привыкнуть к мысли о том, что существуют трудности, изначально присущие цивилизации по самой ее природе, и поэтому не поддающиеся никаким попыткам реформ».

Именно так обстоит дело в сегодняшней Америке. Как сказал Ирвинг Кристол, задача неоконсерваторов-интеллектуалов, которые на протяжении последних сорока лет оказывают значительное влияние на внешнюю политику Соединенных Штатов, заключается в том, что бы объяснить американскому народу, почему они правы, а интеллектуалам – почему они не правы». Это простой выход из дилеммы, сформулированной Фрейдом. Для тех, кто с ними не согласен, это намного сложнее.

В таком политическом климате, как можно питать надежды на появление свежих идей? Как писал Пфафф: «Вместо пересмотра старых либеральных политически идей, сейчас можно услышать, в сущности, лишь их повторение».

Именно в этом кроется причина провала президента Барака Обамы и, вероятно, Джо Байдена, если тот станет президентом. Обама в начале своего восьмилетнего правления сказал, что изменение политики похоже на маневр гигантского нефтяного танкера, совершающего разворот в море – в обоих случаях требуется много времени. Однако, он за два президентских срока так и не успел завершить свой поворот.

Возможно, он лишь слегка обуздал инстинкт, который заставлял Соединенные Штаты вмешиваться в дела других стран по всему миру. Тем не менее, Обама увеличил численность американского военного контингента в Афганистане, хотя провал был уже очевиден,  а затем начал интервенцию в Ливии и помог французам свергнуть Муаммара Каддафи, тем самым спровоцировав гражданскую войну и хаос, какого эта страна не знала за всю свою историю. Кроме того, он так и не сумел восстановить стабильность в Ираке, который его предшественник, Джордж Буш-младший, разрушил до основания.

Байден, вероятно, не сильно изменит курс по сравнению с годами правления Обамы, хотя, разумеется, он не будет подражать президенту Дональду Трампу. Какие сентиментальные и самовозвеличивающие идеи демонстрирует американская культура! Однако, Америка не является точкой отсчета для всего мира, хотя именно так она думает о себе уже в течение двухсот с лишним лет.

Только Берни Сандерс или Элизабет Уоррен в принципе могли бы попытаться что-то изменить. Но даже они воспроизводят негативные настроения в отношении России и Китая, столь распространенные в американском политическом дискурсе. «Проблема Америки заключается в том, как ей освободиться от старых, изживших себя идей», – пишет Пфафф. Если это удастся, больше не будет позорно проигранных войн, таких как в Корее, Вьетнаме, Ираке, Афганистане, Ливии (а также конфронтации с Кубой), из которых Америка вышла с поджатым хвостом».

Соединенные Штаты могли бы даже заново подружиться с Россией, Ираном и Китаем. Владимир Путин, как и Михаил Горбачев в свое время, хотел, чтобы его страна стала частью «общего европейского дома». Это вполне могло бы перерасти в присоединение к Европейскому Союзу. Но Америка предотвратила такое развитие событий, начав расширение НАТО с молчаливого согласия своих покорных европейских «союзников», которые в глубине души не были вполне согласны с политикой Вашингтона, но ради единства НАТО пошли на поводу у Вашингтона. Как утверждал Збигнев Бжезински, это была ошибка исторического масштаба.

Прежде чем окончательное решение было принято, большинство ведущих политологов Америки заявили об этом в письме, адресованном президенту Биллу Клинтону, который являлся главным архитектором расширения НАТО на восток. Однако, он был непоколебим и не желал никого слушать. Во внешней политике Клинтон вел себя не как либеральный демократ, а скорее как нео-консерватор. Злая судьба показывает свою истинную силу, писал Макиавелли, когда человек не предпринимает мудрых шагов, чтобы противостоять ей.

Если бы Россия и Китай заняли более примирительную позицию, это, конечно, улучшило бы ситуацию. Однако, такой сценарий крайне маловероятен, пока Европа не сделает первый шаг навстречу. Важно понимать, что европейское мышление не совпадает с американским. Европа до сих пор хранит в глубине души, в своей архитектуре, живописи, литературе и музыке (как классической, так и популярной, от Чайковского до Пола Маккартни) совершенно иное мировоззрение.

Пройдя через мировые войны, Европа усвоила трудный урок: государственное насилие влечет за собой ужасные, пропитанные кровью, потери. Отсюда и создание Европейского Союза, которое стало успешной попыткой посредством экономической, финансовой и социальной политики выявить лучшее в европейской/христианской политической мысли – объединение бывших враждующих наций в мирное единое целое.

Америка слишком самодовольно относится к Европе. В последнее время европейцы начинают осознавать, что политика НАТО в отношении России принесла континенту большой вред. Они почувствовали себя вынужденными противостоять излишнему диктату со стороны Соединенных Штатов, их чрезмерному влиянию, персонифицированному в фигуре Дональда Трампа. Послевоенные отношения между Европой и Америкой изменились в лучшую сторону, и, несомненно, будут оставаться хорошими, но в будущем произойдет некоторое дистанцирование от позиций Вашингтона, когда Трамп уйдет.

Как только европейцы решат вести независимую от Америки политику, как они уже сделали в отношении Ирака, Афганистана, Ирана и Йемена (и, как несколько десятилетий назад сделали в отношении Вьетнама), между Европой и Россией можно ожидать заметного потепления. Америка не должна предаваться самоуспокоенности в отношении европейских позиций. Мы уже сегодня можем наблюдать этот процесс изменения европейской политики. Достаточно послушать речи французского президента Эммануэля Макрона и, в несколько меньшей степени, канцлера Германии Ангелы Меркель.

Американский экспансионистский проект под лозунгом «Предначертание судьбы» подходит к закономерному концу.