События последних трёх месяцев свидетельствуют о том, что США стремятся взять под свой контроль поставки голубого топлива, экспортируемого третьими странами их конкурентам – ЕС и Китаю. Более того, поставки собственных энергоносителей стали частью глобальной политики США, и российские газопроводы «путаются у Вашингтона под ногами».
Согласно первоначальным планам «Северный поток –2» должен был проходить по тому же маршруту, по которому проложен его предшественник – «Северный поток – 1». Такой выбор объясняется двумя причинами: во-первых, одобрением результатов экологических исследований (оценки воздействия на окружающую среду – ОВОС) по маршруту СП-1 всеми странами Балтийского моря и Европейской комиссией. Во-вторых, отсутствием возражений со стороны затронутых балтийских государств на прокладку газопровода в коридоре между территориальными морями Финляндии и Эстонии, в экономической зоне Швеции, а также в территориальных морях и исключительных экономических зонах (ИЭЗ) Дании (в терморе Борхольма) и Германии.
Согласно конвенции ООН по морскому праву 1982 г., ширина территориального моря прибрежного государства не должна превышать 12 морских миль, а ИЭЗ противолежащих стран (при 12-тимильных территориальных водах) могут быть установлены, если расстояние между побережьями превышает 24 морские мили.
В связи с тем, что расстояния между финским островом Мякилуото близ мыса Порккала и эстонским островом Найссааре, лежащем прямо у входа в пассажирский порт Таллина, – 19,44 мили, а между северной оконечностью датского острова Борнхольм и ближайшей точкой Южной Швеции – 18,9 мили, Финляндия и Эстония, а также Швеция и Дания ещё задолго до строительства договорились (для облегчения режима судоходства) о меньшей ширине своих территориальных морей в вышеназванных пространствах и создании коридоров между своими терводами в пересекающихся ИЭЗ.
Если в территориальном море государство обладает полным суверенитетом и вольно по своему усмотрению решать вопросы относительно прокладки там иностранных трубопроводов и кабелей, то международно-правовые нормы, установленные для ИЭЗ, не дают, по сути дела, весомых оснований для запрета на прокладку в них газопроводов.
В силу рассмотренных обстоятельств «узкими» местами строительства СП-2 являются участки между Финляндией и Эстонией, датским Борнхольмом и Южной Швецией, а также датское территориальное море возле Борнхольма. Если в 2005 г. при проработке планов строительства СП-1 в Эстонии ещё раздавались голоса о внесении изменений в эстонско-финское соглашение 1996 г. для ликвидации такого коридора, то при строительстве второй очереди Северного потока подобных реплик уже не было. Однако существование двух горлышек породило целый ряд проблем при строительстве «Северного потока – 2».
Во время строительства СП-1 вопрос о предоставлении разрешения на прокладку трубопроводов как в территориальном море Дании, так и в её ИЭЗ принимало Министерство климата, энергетики и коммунального хозяйства этой страны, в структуру которого входит датское энергетическое агентство (ДЭА), играющее первую скрипку в предоставлении разрешений. Важную роль в предоставлении необходимых разрешений Данией и в согласии затронутых балтийских стран сыграло то, что ОВОС при прокладке как первого, так и второго «потоков» разрабатывала датская фирма «Рамболь», выбор которой был далеко не случаен.
Первую заявку – на прокладку газопровода в датском территориальном море Борнхольма – компания Nordstream-2 подала в 2017 году. А в конце 2017 г. парламент Дании внёс изменения в закон о континентальном шельфе, согласно которым разрешение на прокладку иностранных трубопроводов в е` территориальном море может быть предоставлено «с учётом интересов внешней политики, политики безопасности и обороны государства» (введены в действие 01.01.2018 г.). Заключение по данному вопросу готовит министерство иностранных дел. В свете этой новеллы и затягиванием решения вопроса о предоставлении разрешения на прокладку СП-2 в территориальном море Борнхольма вторая заявка на прокладку газопровода в коридоре между Борнхольмом и Южной Швецией была подана в августе 2018 г. Незадолго до этого (в июне того же года) разрешение на прокладку газопровода было получено от Швеции, и ничто не мешало «Нордстриму» подать заявку на прокладку СП-2 в ИЭЗ Швеции к северу от Борнхольма, тем более что, как оказалось позднее, против американского вмешательства в европейские дела высказался, например, шведский политик Карл Бильдт, которого нельзя заподозрить в благожелательном отношении к России.
Проблема с предоставлением Данией разрешения на прокладку трубопровода в морских пространствах к югу от территориального моря Борнхольма заключалась в их неурегулированном статусе. В свою очередь такой статус объяснялся отсутствием договора между Данией и Польшей о разграничении между ними спорных пространств Балтийского моря. Причём Польша согласно своей запросной позиции настаивала на том, что её ИЭЗ должна была простираться вплоть до датского территориального моря у Борнхольма.
Вопрос разграничения морских пространств между Борнхольмом и Польшей две страны решали с 1978 г. С мёртвой точки решение 40-летнего спора между ними сдвинуло планируемое строительство польского газопровода Baltic Pipe, который должен пройти от норвежских морских месторождений газа через территорию и ИЭЗ Дании, включая бывшие спорные пространства возле Борнхольма, в Польшу. 19 ноября 2018 г. министры иностранных дел Дании и Польши подписали в Брюсселе договор о разграничении спорных пространств, а в июне 2019 г. он вступил в силу.
Польше заключение договора было необходимо в связи с решением отказаться от продления контрактов с Газпромом, начиная с 2023 г. 25 октября 2019 г. ДЭА выдало польским заявителям разрешение на строительство Baltic Pipe. Согласно объявленным планам, государственная энергетическая компания PGNiG хотела бы завершить его строительство к октябрю 2022 г. В мае 2019 г. после ратификации договора о разграничении морских пространств польской стороной Nordstream-2, так же, как и поляки, подала заявку на прокладку СП-2 в датской ИЭЗ к югу от Борнхольма, по результатам рассмотрения которой 30 октября 2019 г. наконец было выдано долгожданное разрешение на продолжение строительства.
22 декабря прошлого года США ввели санкции против компаний, занимающихся строительством Северного потока, приведшие к приостановке строительства СП-2. Это не первая попытка Вашингтона сорвать строительство газопроводов из СССР/России в Европу. Так в конце 1981 г. президент Рональд Рейган ввёл санкции против строительства сухопутного газопровода из Сибири в Западную Европу (Уренгой – Помары – Ужгород), распространив их на «дочек» американских компаний в Европе. Против выступили Бонн, Лондон и Париж, в результате чего санкции были отменены. В 2019 г. санкции носили более точечный характер, что не вызвало консолидированной реакции Западной Европы.
За счёт прошлогодних санкций Соединённые Штаты реализовали часть целей своей долгосрочной энергетической политики, сводящиеся к созданию новых трудностей и проблем для энергетического сектора Европы, а также её химической промышленности, которые в конечном итоге могут привести к росту себестоимости любых товаров, производимых в странах ЕС. Неожиданностью для затронутых сторон стало то, что они были разработаны и введены в кратчайшие сроки.
Следствием введения американских санкций против компаний, занимающихся строительством СП-2, и срыва введения его в эксплуатацию в намеченные сроки стало заключение пятилетнего контракта между «Газпромом» и «Нафтогазом» о транзите российского газа через территорию Украины. Практически одновременно с заключением этого контракта руководство обоих Nordstream, работающее в тесном контакте с руководством России, дало согласие на пересечение польским Балтийским газопроводом подводной инфраструктуры СП-1 и СП-2 и заключило по этому поводу соответствующие соглашения.
В связи с тем, что российские ведомства прорабатывают ответные меры на американские санкции по «Северному потоку-2», можно было бы вернуться к вопросу о рассмотрении и официальной реакции на разработанное в 1990 г., но до сих пор так и не ратифицированное ни советским, ни российским парламентами соглашение о разграничении морских пространств между СССР и Соединёнными Штатам по так называемой «линии Бейкера-Шеварднадзе», которая получила своё название вследствие обмена нотами между руководителями МИД СССР и Государственного департамента США о временном применении советско-американского соглашения.
В 1991 г. во время слушаний в комитете по международным отношениям сената США неоднократно подчёркивалось, что «договор распространил юрисдикцию Соединённых Штатов на дополнительные 13,200 квадратных морских миль, поставив тем самым под контроль США примерно 70 процентов Берингова моря». В силу этой причины американская сторона незамедлительно и практически единогласно ратифицировала данное соглашение, а российский парламент до сих пор так и не сформулировал свою официальную позицию по данному вопросу, несмотря на явное нарушение интересов нашего государства, зафиксированное во время слушаний в сенате США.
Постановка этого вопроса возможна также и в том случае, если Президент Российской Федерации даст поручение Рабочей группе по подготовке предложений о внесении поправок в Конституцию Российской Федерации разработать ныне отсутствующий конституционный механизм реализации статей 4, 5 Конституции (о порядке обеспечения целостности и неприкосновенности территории страны) на основе предложений, разработанных межрегиональным общественным движением «За территориальную целостность России «Русские Курилы».
События последних трёх месяцев (заключение соглашения между США и Китаем о первой фазе сделки об урегулировании двусторонних торговых споров, усиление напряжения в отношениях между Москвой и Анкарой, контролирующей газовые потоки России в южную Европу, заключение пятилетнего контракта между «Газпромом» и «Нафтогазом») свидетельствуют о том, что США стремятся взять под свой контроль поставки голубого топлива, экспортируемого третьими странами их конкурентам – ЕС и Китаю. Более того, поставки собственных энергоносителей стали частью глобальной политики США, и российские газопроводы «путаются у Вашингтона под ногами».
Проблематика СП-2 напрямую связана с разворачивающимся мировым экономическим кризисом, триггером которого стала эпидемия коронавируса. И связано это с отказом России от дальнейшего сокращения добычи нефти в рамках соглашения ОПЕК+. Как отметил президент Института мировой экономики и международных отношений Александр Дынкин: «Кремль решил пожертвовать сделкой ОПЕК+, чтобы остановить американских производителей сланцевой нефти и наказать Соединённые Штаты за вмешательство в реализацию проекта “Северный поток – 2”».
