Взгляд из Америки. Америка обостряет свою “демократическую" нефтяную войну на Ближнем Востоке

Майкл Хадсон • 5 января 2020 •

Основные средства массовой информации тщательно обходят метод, стоящий за кажущимся безумием Америки в убийстве генерала гвардии Исламской революции Кассима Сулеймани, чтобы начать Новый год. Убийства это давняя логика действий в глобальной политике США, а не просто личностная причуда импульсивных действий Дональда Трампа. Убийство иранского военного лидера Сулеймани действительно было односторонним военным актом в нарушение международного права, но это был обыденный шаг в рамках давней стратегии США. Это было прямо санкционировано Сенатом в законопроекте о финансировании Пентагона, который он принял в прошлом году.

Это убийство было направлено на то, чтобы усилить американское присутствие в Ираке, чтобы сохранить контроль над нефтяными запасами региона, а также поддержать ваххабитские войска Саудовской Аравии (ИГИЛ, Аль-Каиду в Ираке, Ан-Нусру и другие подразделения того, что на самом деле является американским иностранным легионом), чтобы удержать контроль США над Ближневосточной нефтью в качестве опоры американскому доллару. Это остается ключом к пониманию этой политики, и почему она находится в процессе эскалации, а не угасания.

Я присутствовал при обсуждении этой политики в том виде, как она была сформулирована почти пятьдесят лет назад, когда я работал в Гудзоновском институте и посещал совещания в Белом доме, встречался с генералами в различных аналитических центрах Вооруженных сил и с дипломатами в Организации Объединенных Наций. Моя роль состояла в контроле за экономическим платежным балансом, со специализацией в течение десяти лет военными расходами для Чейз Манхеттан Банка (Chase Manhattan), Артур Андерсон холдинга (Arthur Andersen) и нефтяных компаний. Это были два из трех основных направлений американской внешней политики и дипломатии. (Третья проблема заключалась в том, как вести войну в демократической стране, где избиратели отвергли проект после войны во Вьетнаме.)

Средства массовой информации и общественное мнение, путаясь в  предположениях, отвлекли внимание от этой стратегии, которой  президент Трамп следовал, внушая, что это сделано ради того, чтобы противостоять угрозе импичмента с помощью атаки на собаку, или поддержать израильские либенсраумные движения, или просто сдать Белый дом неоконсервативному иранскому синдрому. Фактическим контекстом для действий неокона был платежный баланс, а также роль нефти и энергии как долгосрочного рычага американской дипломатии.

Аналитика платежного баланса

Главным дефицитом платежного баланса США уже давно являются военные расходы за рубежом. Возникший платежный дефицит, начиная с Корейской войны 1950-51 годов и продолжая Вьетнамской войной 1960-х годов, был ответственен за вытеснение доллара от золотого стандариа в 1971 году. Проблема, стоящая перед американскими военными стратегами, заключалась в том, как продолжать поддерживать 800 американских военных баз по всему миру и поддержку войск союзников, не теряя при этом финансового рычага Америки.

Нашли решение - заменить золото казначейскими ценными бумагами США (IOU) в качестве основы резервов иностранных центральных банков. После 1971 года у иностранных центральных банков было мало вариантов, что делать с продолжающимся притоком к ним долларов, кроме как направлять их в американскую экономику, покупая казначейские ценные бумаги США. Поэтому, эффект от иностранных военных расходов США не подорвал обменный курс доллара и даже не заставил казначейство и Федеральную Резервную Систему повышать процентные ставки для привлечения иностранной валюты, чтобы компенсировать отток долларов на военные расходы. Кроме того, иностранные военные расходы США помогли профинансировать внутренний дефицит федерального бюджета США.

Саудовская Аравия и другие ближневосточные страны ОПЕК быстро стали опорой доллара. После того как эти страны в четыре раза увеличили цены на нефть (в отместку за то, что Соединенные Штаты вчетверо увеличили цены на экспорт зерна, являющийся оплотом торгового баланса США), американские банки оказались завалены притоком большого количества иностранных депозитов, которые были сделаны странами третьего мира по результатам взрыва плохих кредитов, произошедшим в 1972 году из-за неплатежеспособности Мексики, и разрушения государственных кредитных систем стран третьего мира на десятилетие, что принудило их зависеть полностью от Соединенных Штатов через МВФ и Всемирный банк).

В довершение ко всему, происходит то, что Саудовская Аравия не экономит долларовые активаы получаемые от экспорта нефти, а тратит сотни миллиардов долларов на покупку американского вооружения. Это ставит их в зависимость от поставок США запасных частей и выполнение ремонтных работ, а также позволяет Соединенным Штатам отключить Саудовскую военную технику в любой момент времени, в том случае, если саудовцы захотят попытаться действовать независимо от внешней политики США.

Таким образом, сохранение доллара в качестве мировой резервной валюты стало основой для покрытия военных расходов США. Зарубежным странам не придется платить Пентагону напрямую за эти расходы. Они просто финансируют американское Казначейство и американскую банковскую систему.

Страх перед таким развитием событий был главной причиной, по которой Соединенные Штаты выступили против Ливии, чьи валютные резервы хранились в золоте, а не в долларах, и это служило примером для других африканских стран, чтобы освободиться от “долларовой дипломатии". Хиллари и Обама вторглись, захватили ее золотые запасы (мы до сих пор не знаем, кто получил эти миллиарды долларов золота) и разрушили правительство Ливии, ее государственную систему образования, ее общественную инфраструктуру и всю неолиберальную политическую систему.

Большой угрозой в этом случае является дедолларизация, поскольку Китай, Россия и другие страны стремятся избежать использования долларов. Без функции доллара как средства сохранения своих запасов для стран мира, без роли Пентагона в создании казначейского долга, который является средством для резервов всемирного центрального банка, - США оказались бы стесненными в военном и, следовательно, дипломатическом отношении, как это было при золотом обменном стандарте.

Это та же самая стратегия, которой США следовали в Сирии и Ираке. Иран угрожает этой стратегии долларизации и ее опоре в нефтяной дипломатии США.

Нефтяная промышленность как опора платежного баланса США и внешней дипломатии

Торговый баланс подкрепляется избытком нефти и сельскохозяйственной продукции. Нефть является ключевым товаром, поскольку она импортируется американскими компаниями практически без затрат на платежный баланс (платежи заканчиваются в головных офисах нефтяной промышленности в виде прибыли и выплат управляющим), в то время как прибыль от продаж американских нефтяных компаний в другие страны перечисляется в Соединенные Штаты (через офшорные центры при уклонении от уплаты налогов, главным образом через Либерию и Панаму в течение многих лет). И как уже отмечалось выше, странам ОПЕК было рекомендовано хранить свои официальные резервы в виде ценных бумаг США (акции и облигации, а также казначейские долговые расписки, но не направлять их на покупки американских компаний, которые считаются экономически важными). В финансовом отношении страны ОПЕК являются клиентами сланцев долларовой зоны.

Попытка Америки сохранить эту опору объясняет противодействие США любым шагам иностранных правительств по обращению вспять глобального потепления и экстрементам погодных условий, вызванных зависимостью мира от нефти, спонсируемой США. Любые подобные шаги со стороны Европы и других стран, которые уменьшили бы зависимость ... от способности США контролировать мировой нефтяной кран как средство контроля и принуждения, рассматриваются как враждебные действия.

Нефть также объясняет противодействие США российскому экспорту энергоресурсов через Северный поток. Американские стратеги хотят рассматривать энергетику как национальную монополию США. Другие страны могут извлечь выгоду так, как это делает Саудовская Аравия – направляя свои излишки в экономику США, – но не в поддержку собственного экономического роста и дипломатии. Таким образом, контроль над нефтью подразумевает поддержку продолжающегося глобального потепления как неотъемлемой части стратегии США.

Как “демократическая " нация может вести международную войну и терроризм

Вьетнамская война показала, что современные демократические государства не могут формировать армии для любых крупных военных конфликтов ввиду того, что это потребует призыва своих граждан. А это в свою очередь приведет к отстранению любого правительства, пытающеегося реализовать подобный проект. А без войск невозможно вторгнуться в страну, чтобы захватить ее.

Следствием этого восприятия является то, что у демократий есть только два выбора, когда речь заходит о военной стратегии: они могут только вести войну с авиацией, бомбя противников; или они могут создать иностранный легион, то есть нанять наемников или поддержать иностранные правительства, которые предоставляют эту военную службу. ((wr) Именно по этой причине Америке так важно сохранять террористические лигионы в нефтеносных и непослушных странах, а вместе с ними хаос и полное прекращение государственности как таковой. Это и называется продвижение Западной демократии)

Здесь Саудовская Аравия вновь играет решающую роль, благодаря своему контролю над ваххабитами - суннитами превратившимися в террористических джихадистов, готовых саботировать, бомбить, убивать, взрывать и иным образом бороться с любой целью, обозначенной как враг "ислама", эвфемизм для Саудовской Аравии, выступающей в качестве государства - клиента США. (Религия на самом деле не является ключевым фактором; я не знаю ни одного нападения ИГИЛ или подобных ваххабитов на израильские цели.) Соединенным Штатам нужны саудовцы, чтобы собирать и финансировать сумасшедших ваххабитов. Таким образом, помимо того, что они играют ключевую роль в платежном балансе США, перерабатывая свою нефть, экспортные доходы идут в акции, облигации и другие инвестиции США, Саудовская Аравия предоставляет рабочую силу, поддерживая ваххабитов - членов американского Иностранного легиона, ИГИЛ и Ан-Нусры/Аль-Каиды. Терроризм стал “демократическим" режимом современной военной политики США.

Что делает американскую нефтяную войну на Ближнем Востоке “демократической", так это то, что это единственный вид войны, который может вести демократия – воздушная война, за которой следует злобная террористическая армия, которая компенсирует тот факт, что никакая демократия не может выставить свою собственную армию в современном мире. Отсюда следует, что терроризм стал “демократическим" способом ведения войны.

С точки зрения США, что такое "демократия"? В современном оруэлловском словаре это означает любую страну, поддерживающую внешнюю политику США. Боливия и Гондурас стали “демократиями” после своих переворотов, как и Бразилия. Чили при Пиночете была Чикагской свободной рыночной демократией. Так было и в Иране при шахе, и в России при Ельцине – но не с тех пор, как она избрала президентом Владимира Путина, так же как и в Китае при президенте Си.

Антоним к “демократическая” является “террористическая”. Это просто означает, что нация готова бороться за независимость от американской неолиберальной демократии. Она не включает в себя американские прокси-армии.

Роль Ирана как заклятого врага США

Что стоит на пути долларизации США, нефтяной и военной стратегии? Очевидно, что Россия и Китай были выбраны в качестве долгосрочных стратегических врагов для поиска своей собственной независимой экономической политики и дипломатии. Но рядом с ними Иран уже почти семьдесят лет находится в прицелах американских пушек.

Ненависть Америки к Ирану начинается с ее попытки контролировать собственную добычу нефти, экспорт и доходы. Она восходит к 1953 году, когда Моссадык был свергнут, потому что он захотел внутреннего суверенитета над Англо-персидской нефтью. Переворот ЦРУ-МИ-6 заменил его на уступчивого шаха, который ввел полицейское государство, чтобы не допустить независимость Ирана от политики США. Единственными физическими местами, свободными от полиции, стали мечети. Это позволило сделать Исламскую Республику путем наименьшего сопротивления свержению Шаха и повторному утверждению иранского суверенитета.

Соединенные Штаты пришли к соглашению о нефтяной независимости ОПЕК к 1974 году, но антагонизм по отношению к Ирану распространяется по демографическим и религиозным соображениям. Иранская поддержка шиитского населения Ирака и других стран – подчеркивание поддержки бедных и квазисоциалистической политики вместо неолиберализма - сделала его главным религиозным соперником суннитского сектантства Саудовской Аравии и ее роли в качестве американского ваххабитского иностранного легиона.

Америка противостояла генералу Сулеймани прежде всего потому, что он боролся против ИГИЛ и других поддерживаемых США террористов в их попытке разрушить Сирию и заменить режим Асада набором уступчивых США местных лидеров - старая Британская уловка “разделяй и властвуй”. В некоторых случаях Сулеймани сотрудничал с американскими войсками в борьбе с группировками ИГИЛ, которые “выходили за рамки”, что означает линию партии США. Но все указывает на то, что он был в Ираке, чтобы работать с этим правительством, стремящимся вернуть контроль над нефтяными месторождениями, которыми так громко хвастался президент Трамп.

Уже в начале 2018 года президент Трамп попросил Ирак возместить Америке затраты по ”спасению своей демократии" путем бомбардировки оставшейся части экономики Саддама. Возмещение должно было быть осуществлено в виде иракской нефти. Совсем недавно, в 2019 году, президент Трамп спросил, почему бы просто не захватить иракскую нефть. Гигантские нефтяные месторождения стало вознаграждением по итогам нефтяной войны Буша-Чейни после трагедии 9/11. "Это была очень заурядная, сдержанная встреча в целом", - рассказывал источник Аксиос Пресс, находившийся в комнате,- а потом, в самом конце, Трамп сказал то, что вызвало на его лице легкую ухмылку: "Так что же мы будем делать с нефтью?’"[1]

Идея Трампа о том, что Америка должна “получить что-то” за свои военные расходы по разрушению Иракской и Сирийской экономик, полностью соответствует политике США.

В конце октября 2019 года газета Нью-Йорк Таймс (The New York Times) сообщила, что: «В последние дни г-н Трамп остановился на нефтяных запасах Сирии в качестве нового обоснования того, чтобы повернуть вспять курс и развернуть сотни дополнительных войск в разоренной войной стране. Он заявил, что Соединенные Штаты “обезопасили” нефтяные месторождения на хаотичном северо-востоке страны и предположил, что захват главного природного ресурса страны оправдывает дальнейшее расширение американского военного присутствия там.» «Мы взяли их и заперли», - сказал мистер Хантер. Трамп заявил о нефти Сирии во время выступления в Белом доме в воскресенье, после объявления об убийстве лидера "Исламского государства" Абу Бакра аль-Багдади."[2]

 Сотрудник ЦРУ напомнил журналисту, что захват иракской нефти был обещанием кампании Трампа.

Это объясняет вторжение В Ирак за нефтью в 2003 году, и снова в этом году, как сказал президент Трамп: “Почему бы нам просто не взять их нефть?" Это также объясняет нападение Обамы и Хиллари на Ливию - не только из-за ее нефти, но и из-за того, что она инвестирует свои валютные резервы в золото вместо того, чтобы пересылать свои избыточные доходы от нефти в казну США  и, конечно же, из-за продвижения светского социалистического государства.

Это объясняет, почему американские неоконы опасались плана Сулеймани помочь Ираку установить контроль над своей нефтью и противостоять террористическим атакам, поддержанным США и Саудовской Аравией на Ирак. Именно это и сделало его убийство немедленным побуждением.

Американские политики дискредитировали себя, начав свое осуждение Трампа, как это сделала Элизабет Уоррен, сказав,насколько “плохим” человеком был Сулеймани, как он убил американских военных, вдохновляя иракскую оборону и других  политиков на бомбардировки дорог в попытках отразить вторжение США для захвата их нефти. Она просто попугала в американских СМИ изображая Сулеймани как монстра, отвлекая внимание от политического вопроса, который объясняет, почему его убили именно сейчас.

Контрстратегия по отношению к американской нефти, доллару и дипломатии глобального потепления

Эта стратегия будет продолжаться до тех пор, пока зарубежные страны не отвергнут ее. Если Европа и другие регионы не смогут сделать этого, они будут страдать от последствий американской стратегии в виде растущего спонсирования войны США, от террористов, потока беженцев, ускоренного глобального потепления и экстремальных погодных условий.

Россия, Китай и их союзники уже ведут путь к дедолларизации как средству сдерживания платежного баланса опоры глобальной военной политики США. Но сейчас все размышляют о том, каким должен быть ответ Ирана.

Притворство или, точнее, отвлекающий маневр - американских средств массовой информации в минувшие выходные состояли в том, чтобы изобразить Соединенные Штаты как находящиеся под неминуемым нападением. Мэр Де Блазио разместил полицейских на заметных ключевых перекрестках, чтобы дать нам знать, насколько неизбежен иранский терроризм – как если бы это был Иран, а не Саудовская Аравия, которая устроила 9/11, и как если бы Иран действительно предпринял какие-либо силовые действия против Соединенных Штатов. Средства массовой информации и говорящие головы на телевидении насыщают эфирные волны предупреждениями об исламском терроризме. Телевизионные ведущие предполагают, где именно наиболее вероятно произойдут атаки.

Смысл в том, что убийство генерала Солеймани должно было защитить нас. Как сказал Дональд Трамп и различные военные представители, он убил американцев – и теперь они, должно быть, планируют огромное нападение, которое ранит и убьет еще много невинных американцев. Эта позиция стала позицией Америки в мире: слабая и угрожающая, требующая сильной защиты – в форме сильного нападения.

Но каковы реальные интересы Ирана? Если он действительно хочет подорвать доллар США и нефтяную стратегию, то первая политика должна состоять в том, чтобы вывести американские вооруженные силы с Ближнего Востока, включая американскую оккупацию его нефтяных месторождений. Оказывается, опрометчивый поступок президента Трампа послужил катализатором, вызвав прямо противоположное тому, что он хотел. 5 января иракский парламент собрался, чтобы настоять на уходе Соединенных Штатов. Генерал Сулеймани был приглашенным гостем, а не иранским захватчиком. Именно американские войска находятся в Ираке в нарушение международного права. Если они уйдут, Трамп и неоконы потеряют контроль над нефтью, а также над способностью вмешиваться в иранско-иракско-сирийско-ливанскую взаимную оборону.

За Ираком маячит Саудовская Аравия. Она стала Великой сатаной, сторонником ваххабитского экстремизма, террористическим легионом американских наемных армий, борющихся за сохранение контроля над ближневосточными нефтяными и валютными резервами, причиной великого исхода беженцев в Турцию, Европу и везде, где только можно спастись от оружия и денег, предоставленных американскими покровителями ИГИЛ, Аль-Каиды в Ираке и их союзных саудовских ваххабитских легионов.

Логическим идеалом, в принципе, было бы уничтожение Саудовской власти. Ее сила лежит в нефтяных месторождениях. Они уже попали под обстрел скромных йеменских бомб. Если американские неоконы всерьез угрожают Ирану, то его ответом будут массированные бомбардировки и уничтожение нефтяных месторождений Саудовской Аравии, а также Кувейта и союзных ему ближневосточных нефтяных шейхов. Это положило бы конец поддержке Саудовской Аравией ваххабитских террористов, а также американского доллара.

Такой акт, несомненно, будет согласован с призывом к палестинским и другим иностранным рабочим в Саудовской Аравии восстать и изгнать монархию и тысячи членов семьи.

Помимо Саудовской Аравии, Иран и другие сторонники многостороннего дипломатического разрыва с американской неолиберальной и неоконсервативной односторонностью должны оказать давление на Европу, чтобы она вышла из НАТО, поскольку эта организация функционирует главным образом как ориентированный на США, военный инструмент американской долларовой и нефтяной дипломатии и, следовательно, противостоит политике изменения климата и военной конфронтации, которая угрожает сделать Европу частью американского водоворота.

Наконец, что могут сделать американские антивоенные противники, чтобы противостоять попытке неокона уничтожить любую часть мира, которая сопротивляется американской неолиберальной автократии? Это был самый разочаровывающий ответ за выходные. Они бьются в воздухе. Для Уоррен, Буттигига и других было бесполезно обвинять Трампа в том, что он действовал опрометчиво, не думая о последствиях. Этот подход уклоняется от признания того, что его действия действительно имели под собой основание - провести черту на песке, сказать, что да, Америка пойдет на войну, будет бороться с Ираном, будет делать все, чтобы защитить свой контроль над Ближневосточной нефтью и диктовать политику Центрального банка ОПЕКу, защищать свои легионы ИГИЛ, как будто любое противодействие этой политике является нападением на сами Соединенные Штаты.

Я могу понять эмоциональную реакцию или все же новые призывы к импичменту Дональда Трампа. Но это явный отказ от старта, отчасти потому, что это был столь очевидный партийный шаг Демократической партии. Более важным является ложное и своекорыстное обвинение в том, что президент Трамп превысил свой конституционный предел, совершив акт войны против Ирана, убив Солеймани.

Конгресс одобрил убийство Трампом и полностью виновен в том, что он одобрил бюджет Пентагона с отменой Сенатом поправки к закону О национальной обороне 2019 года, согласно которой Берни Сандерс, Том Удалл и Ро Ханна внесли версию поправки в Палату представителей, явно не разрешающую Пентагону вести войну против Ирана или убивать его должностных лиц. Когда этот бюджет был направлен в Сенат, Белый дом и Пентагон (он же военно-промышленный комплекс и неоконсерваторы) это ограничение сняли. Это был красный флаг, объявляющий о том, что Пентагон и Белый дом действительно намерены вести войну против Ирана и убивать его должностных лиц. Конгрессу не хватило смелости выдвинуть этот вопрос на передний план общественного обсуждения.

За всем этим стоит вдохновленный Саудовской Аравией акт 9/11, лишающий Конгресс единственной власти вести войну – его разрешение на использование военной силы в 2002 году, вытащенное из ящика якобы против Аль-Каиды, но на самом деле первый шаг в длительной поддержке Америкой той самой группы, которая была ответственна за 9/11, саудовских угонщиков самолетов.

Вопрос в том, как заставить мировых политиков – американцев, европейцев и азиатов – увидеть, как американская политика "все или ничего" угрожает новыми волнами войны, беженцами, нарушением торговли нефтью в Ормузском проливе и, в конечном счете, глобальному потеплению и неолиберальной долларизации, навязанной всем странам. Это признак того, как мало власти существует у Организации Объединенных Наций, что ни одна страна не призывает к новому судебному разбирательству по военным преступлениям в стиле Нюрнберга, не угрожает выйти из НАТО или даже избежать хранения резервов в виде денег, предоставленных в казну США для финансирования военного бюджета Америки.

 

1. https://www.axios.com/trump-to-iraqi-pm-how-about-that-oil-1a31cbfa-f20c.... The article adds: “In the March meeting, the Iraqi prime minister replied, ‘What do you mean?’ according to the source in the room. And Trump’s like, ‘Well, we did a lot, we did a lot over there, we spent trillions over there, and a lot of people have been talking about the oil.’” ↑

2. Michael Crowly, “‘Keep the Oil’: Trump Revives Charged Slogan for new Syria Troop Mission,” The New York Times, October 26, 2019. https://www.nytimes.com/2019/10/26/us/politics/trump-syria-oil-fields.html. The article adds: “‘I said keep the oil,’ Mr. Trump recounted. ‘If they are going into Iraq, keep the oil. They never did. They never did.’” ↑