Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в Twitter поздравил нового премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона, заявив, что «надеется на улучшение отношений между Турцией и Соединенным Королевством».

Турецкая пресса отмечает, что в данном случае Анкара демонстрирует не просто готовность соблюсти протокольную дипломатическую вежливость.

Президент таким образом показывает особое отношение к Джонсону, так как тот на посту главы британского министерства иностранных дел, в отличие от других западных партнеров Турции, поддержал Эрдогана во время попытки государственного переворота в июле 2016 года, подчеркнув, что «Великобритания будет стоять бок о бок с Анкарой».

На наш взгляд, на то у Лондона были свои конкретные причины, о которых почти ничего не известно. Во всяком случае, Джонсон выступал и с жесткими заявлениями по поводу Турции и ее лидеров.

Мало кто рассчитывал ранее, что в дальнейшем он станет придерживаться более мягких позиций. Но что любопытно. Против Джонсона в момент выставления им своей кандидатуры еще на пост мэра Лондона, человека с разными кровями — английской, американской, турецкой, еврейской, черкесской и швейцарской — его политическими оппонентами было выставлено именно «турецкое досье», а ни какое-либо другое.

В этой связи британское издание The Guardian специально занималось составлением родословного древа Джонсона, используя, по всем признакам, архивные материалы британской разведки. Тогда выяснилось, что этот политик является правнуком турецкого журналиста Али Кемаля, который короткое время был министром внутренних дел в правительстве Ахмеда Окдайя, последнего великого визиря Османской империи.

Али Кемаль со своей супругой Уинифред Брун

В этой должности он подписал приказ об аресте Кемаля Ататюрка. Позже, после прихода Ататюрка к власти, был казнен, точнее, его в Измите просто линчевали. После этого дед Бориса Джонсона, Осман Али, бежал в Великобританию, где по просьбе своей бабушки принял христианство и имя Уилфреда Джонсона. Но не только это.

Оказывается, и сегодня в Турции проживают родственники Джонсона: двоюродный дядя — знаменитый турецкий политик Зеки Кунералп, который был послом Турции во многих европейских странах, в том числе в Великобритании. Двоюродный брат — Селим Кунералп, не менее известный в Турции политик, был послом в ряде стран.

Так что понятно, почему к этому досье стали проявлять повышенный интерес турецкие политики и журналисты. Когда Джонсон посетил с визитом Турцию в ранге министра иностранных дел, то турецкий министр по вступлению в ЕС Омар Челик назвал его «великим османом» и даже «источником гордости для многих турок», особо указывая на то, что прадед Джонсона представлял Османскую империю до ее распада.

Однако все же Анкара, играя на исторических символах, меньше всего руководствуется принципами «романтического прошлого».

Прежде всего, Джонсон, руководя Великобританией в финальный момент выхода страны из Европейского союза, вынужден будет налаживать внешнеторговые связи страны с «чистого листа», одновременно создавая «новое партнерство» с ЕС. Если Brexit пройдет без торговой сделки, то нанесет серьезный экономический ущерб Турции.

Это первое.

Второе. Джонсон успел выстроить хороший диалог с президентом США Дональдом Трампом, который назвал его «прекрасным премьером». Британец может выступить посредником в диалоге Вашингтон — Анкара и потенциально между Вашингтоном и Тегераном. Реализация таких сценариев будет означать новое возвращение Великобритании на Ближний Восток, вывод ее политики в этом регионе из состояния инертности.

Более того, на фоне ослабляющегося влияния американцев на Ближнем Востоке потенциальное появление так называемой турецко-британской системы возвращает призраки двух бывших империй, Османской и Британской, деливших контроль над регионом в течение целой эпохи, вплоть до конца Первой мировой войны, и заложивших основы государственных образований, из которых в дальнейшем выросли нынешние государства.

Плюс к этому — реальное военное, политическое и экономическое присутствие России, тоже бывшей империи, а также появляющиеся на горизонте призраки Персидской империи. Объективности ради надо признать, что США оставили свой «тяжелый след» на Ближнем Востоке, исключительно только после Второй мировой войны.

В то время как Османская, Российская, Персидская и Британская империи оставили нечто иное в региональной истории, никогда фактически не теряя там, в той или в иной форме, окончательного своего влияния.

Поэтому прав официальный представитель президента Турции Ибрахим Калын, когда заявляет, что те, кто считает, что «Турция отдаляется от Запада, не могут понять региональную динамику, в рамках которой действует наша страна, и более широкие геополитические реалии».

Отметим, что происходящие изменения тектонического свойства фиксируют западные эксперты. Так, австрийский генерал Вальтер Файхтингер в статье в венском издании Wiener Zeitung утверждает, что «общая картина в турецкой политике безопасности является не чем-то удивительным, а простым логическим следствием развития событий во внутренней и внешней политике страны».

По его словам, «по мере того, как цель вступить в ЕС отодвигается все дальше, военное участие Анкары в Сирии сближает ее с Москвой и Тегераном». Теперь Анкара демонстрирует намерение сблизиться и с Лондоном. Поэтому ключевой вопрос состоит в том, видит ли Эрдоган в смене курса во внешней политике и политике безопасности средство давления на ЕС, имея в виду перспективы формирования нового геополитического облика так называемого «нового Запада».

Или он приблизился к «красной черте». Ведь, по словам бывшего заместителя начальника штаба американской армии и советника Трампа генерала Джека Кина, «такого напряжения между Турцией и странами НАТО не было на протяжении десятилетий». Но интересно то, что сам Трамп не спешит лично вмешиваться во всю эту историю.

В отличие от своих подчиненных. Почему? Возможно потому, что теперь в игру должен вступить Джонсон, чтобы как-то развернуть ситуацию и сосредоточиться на долгосрочной перспективе. Но далеко не факт, что предпринимаемые им действия будут обязательно иметь антироссийскую направленность, так как поставленные им цели невозможно достичь лишь в формате двустороннего диалога с Анкарой.

Она позиционирует себя самостоятельным игроком в регионе, что вполне устраивает Россию. Это открывает невиданные ранее возможности для маневрирования трех стран в геополитическом пространстве, несмотря на наличие некоторых претензий друг к другу.