Вначале в столице Киргизии Бишкеке прошёл саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), созданной в 2001 году Россией, Китаем, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном, а сегодня объединяющей 90% Азии и треть Европы.
Затем в столице Таджикистана (Душанбе) состоялся саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) — организации, созданной по инициативе первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, выдвинутой в 1992 году. Первый саммит организации, однако, состоялся лишь в 2002 году. Сейчас она объединяет не меньше азиатских стран, чем ШОС + почти полностью (кроме Синая) африканский Египет.
Сразу бросается в глаза, что оба азиатских проекта начали работать практически сразу после того, как Россию возглавил Владимир Путин. Совпадение? Не думаю! Точно так же, как толпы важных азиатских лидеров никогда бы не поехали на саммиты в столицы двух маленьких горных государств, затерявшихся где-то в центре Евразии, если бы последние не были союзниками России, без России не было бы смысла ни в ШОС, ни в СВМДА.
И вовсе не потому, что Россия сегодня является сильнейшей в военном плане мировой державой. Ещё и самой эффективной, в отличие от почти не уступающих ей в военном плане США и пытающегося догнать Китая. Когда ШОС и СВМДА создавались, не только о военном превосходстве России над США, но даже о паритете невозможно было говорить. Не только в эти годы, но и пятью годами позже, когда я говорил, что ЕС может распасться так же быстро и неожиданно, как СССР, и что экономика США практически уже находится в кризисе, подрывающем военно-политическую гегемонию Вашингтона, на меня смотрели с удивлением и жалостью.
ШОС и СВМДА были невозможны без России так же и по той же причине, по которой без России был невозможен СССР и по которой без России не играла идея панславизма. Во всех этих проектах, в каждом по-разному, но во всех незаменимо, Россия работает становым хребтом, точкой сборки. Можете убрать любую, самую важную страну, и проект уцелеет. Уберите Россию — и он рассыплется.
Я не случайно акцентировал внимание на том, что ШОС и СВМДА, которые в стадии проектов возникли задолго до 2000 года, заработали в полную силу только после прихода к власти Путина. Начав уже достаточно давно незаметную суверенизацию России (предполагавшую как внутреннюю деолигархизацию, так и внешнеполитическое возвращение полноценной субъектности), Путин по объективным причинам нуждался во второй точке опоры, в противовес евроамериканскому засилью как во внутриполитической жизни России, так и в её внешнеполитических контактах.
Поначалу это ещё не была альтернатива сотрудничеству с Европой (и даже с США). До 2008 года Путин пытался убедить Запад, что тройственный союз: РФ/ЕС/США, полностью закрывающий традиционный «Север», противостоящий условному «Югу», выгоден всем участникам, но только в том случае, если он будет полностью равноправным. Заранее сказать, что Запад окажется настолько глуп, что откажется от столь выгодного предложения, было нельзя. Поэтому азиатские инициативы России были заготовками «на всякий случай».
Это сейчас всем известно, что если Путин начинает что-то делать, то (в отличие от американцев, моментально выбрасывающих на помойку неактуальный проект) всегда доводит дело до работающей модели. Тогда на российско-китайский проект азиатского объединения «цивилизованный мир» смотрел как на забавную игрушку. И сколько Москва ни объясняла Вашингтону и Брюсселю, что если они будут вести себя, как свиньи в посудной лавке, то она вынуждена будет полностью переориентироваться на азиатский вектор развития, а потом что-либо поменять будет трудно — не только «цивилизованные страны», но и «цивилизованные люди» внутри страны считали, что это глупая страшилка.
Считали тем дольше, чем дольше Россия терпела и сосредотачивалась. Терпела не просто так. То, что могла себе позволить Москва в августе 2008 года, она ещё не могла позволить себе в 2000-2005-м. Только в 2007 году Путин произнёс Мюнхенскую речь, в которой предупредил, что однополярный мир кончился. Но тогда в это практически никто не поверил. Но и то, что Россия позволила себе в 2014 году, она не могла себе позволить в 2008-м. А помочь Сирии Кремль сумел только в октябре 2015 года. Но даже тогда мало кто мог предположить, что пройдёт всего четыре года — и Россия будет доминировать в международных делах, а США уйдут в глухую оборону.
Между тем, именно азиатский проект — вторая точка опоры, альтернатива евроамериканскому вектору — дал России необходимый запас прочности. Россия на деле является центром и точкой сборки любого евразийского проекта. Она самодостаточна в военно-политическом и финансово-экономическом плане. Россия — ресурсная кладовая всего мира. Но самое важное, что Россия — средоточие сухопутных торговых путей между Европой и Азией. Более того, с учётом современных систем вооружений, она в состоянии без особого напряжения контролировать и морские торговые пути. Причём не только Севморпуть, но и пути через Персидский залив и через Красное море. При этом Китай в состоянии закрыть США путь из Тихого океана в Индийский. То есть для американцев и европейцев, без России, остаётся открытой только одна торговая артерия — через северную Атлантику.
США, ЕС и Россия в состоянии контролировать большую часть мировой торговли. Россия и Китай тоже в состоянии контролировать большую часть мировой торговли. Без России ни один альянс на такое не способен. Отказавшись от равноправного сотрудничества с Россией, евроатлантическая цивилизация однозначно поставила себя в ущербную позицию в современном мире, дав абсолютную фору Азии. Чем дольше кочевряжится Европа, пытаясь играть с давно уже ставшими смешными санкциями, чем дольше пытаются США продать России негодный товар (вроде Украины) или формальное признание её права на доминирование там, где она и так доминирует (Ближний Восток), тем прочнее и неотвратимее становится российско-китайское евроазиатское единство, тем с большей гарантией торговые пути начинают использоваться не в пользу евроатлантической цивилизации, а в пользу её конкурентов.
Всё просто: через территорию России можно надёжно провезти товары из Европы в Азию и из Азии в Европу. Возможно и двустороннее движение. Но чем надёжнее ЕС привязывается к США, чем серьёзнее противопоставляет себя объединённой Евразии евроатлантическая цивилизация, тем с большей гарантией правила мировой торговли прописываются без неё. А дальше как при вступлении восточноевропейских лимитрофов в ЕС: хотите — присоединяйтесь, но вот вам условия. Только теперь условия диктует Европе объединённая Азия.
Очень жаль наших бывших восточноевропейских союзников, которые только что, со многими издержками, сумели правдами и неправдами втиснуться в первый мир, как оказались даже не во втором, а в третьем. Но самое трагикомичное положение у Украины, которая до сих пор пытается вступить туда, откуда догадливые уже выходят, а умные пытаются подружиться с Россией, чтобы окончательно не оказаться в новом мире на третьих ролях.
А ведь ещё в феврале 2014 года для Киева всё могло обернуться иначе. Причём уже тогда было видно и понятно, что Россия выигрывает негласное соревнование за мировое первенство. Но украинские элитарии, начитавшиеся ереси Бжезинского, уверовали, что всё в этом мире предопределено и без украинской поддержки даже солнце не встанет. Исключительно ради унижения бывшего «старшего брата» сделали они ставку на евроатлантическую цивилизацию — по принципу «не так хочется, чтобы самим хорошо было, как чтобы России было плохо».
Ныне же, глядя, как торопятся европейцы запрыгнуть в последний вагон уходящего евроазиатского поезда, наследники Мазепы обвиняют их в иудином грехе. Впрочем, Мазепа тоже считал, что Карл XII не оправдал его надежд.
