Заявленный 30 апреля Хуаном Гуайдо "финальный этап" свержения правительства Николаса Мадуро при помощи армии, якобы перешедшей на сторону "временного президента" Венесуэлы, не состоялся — несмотря на открытое давление со стороны США, чьи высшие должностные лица прямо призывали к военному перевороту. 3 мая по инициативе американской стороны прошёл длившийся больше часа телефонный разговор Владимира Путина с Дональдом Трампом, а на 6 мая назначены российско-американские переговоры на уровне министров иностранных дел.
Последствия этого грандиозного провала американской внешней политики, вполне сопоставимые с крахом операции в Заливе Свиней 1961 года, ещё долго будут сказываться на отношении всего мира к официальному Вашингтону. Потому что все усилия, направленные на то, чтобы венесуэльская армия изменила избранной власти собственной страны в пользу кандидатуры от Дяди Сэма и пошла против своего народа, оказались напрасными. Не помогли ни тайные обещания, ни открытые угрозы. Опыт Венесуэлы ещё раз показал, что обещаниям Америки нельзя верить, а её угроз не стоит бояться. Недавний "глобальный лидер" оказался в ситуации бессильного лжеца, что, конечно, и унизительно, и неприемлемо для того же Трампа, обещавшего "сделать Америку снова великой" ("Make America Great Again!") и получившего за это неофициальное прозвище "Мистер MAGA".
И что, спрашивается, придумали в оправдание себе суперпрофессионалы из госдепартамента и всех 18 американских спецслужб, у которых 45-й президент США впрямую поинтересовался, насколько они адекватны? Правильно, они не придумали ничего лучше, чем обвинить во всём "руку Москвы": "Russians did it!" ("Это сделали русские!") — и никаких гвоздей! Ну, раз так — Трамп начал звонить в Кремль Путину, а госсекретарь Майк Помпео — срочно договариваться о встрече со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. При этом он сначала заявил буквально следующее: "Это наше полушарие. Это не то место, где русские должны вмешиваться. Это была ошибка с их стороны. Это не приведёт к улучшению отношений". А затем вообще предъявил ультиматум: "Русские должны убраться! Президент выразил это предельно чётко, сказав, что русские должны это сделать". Спрашивается, а кому подобные слова мог адресовать Трамп: Путину или только Помпео? В первое верится с трудом, поскольку состоявшийся разговор обе стороны охарактеризовали как позитивный; а вот второе вовсе не исключено, зато подчёркивает полное служебное несоответствие нынешнего госсекретаря США данной должности. Он, видимо, немного путает Россию с Ираком или даже с Гренадой.
Возможно, в Хельсинки автор знаменитой фразы про "дебилов" постарается разъяснить эту ошибку экс-директору ЦРУ как можно подробнее. Причём вовсе не исключено, что абсолютно "неправильный" военный путч от Хуана Гуайдо преследовал своей целью не столько изгнание на Кубу или арест Николаса Мадуро, сколько создание бесспорного повода для российско-американских встреч: сначала — на уровне министров иностранных дел, а затем, возможно, — и на президентском уровне.
Сам приезд в столицу Финляндии Майка Помпео — молчаливое признание того факта, что глобальный баланс сил сегодня смещается в сторону Москвы, а идущая вот уже шестой год санкционная политика "коллективного Запада" против нашей страны не достигает заявленных целей. При этом Россия в своих действиях и даже словах старается не выходить за рамки принятых норм международного права, демонстрируя полную готовность к переговорам и сотрудничеству — но только на равноправной и взаимовыгодной основе: как двусторонней, так и многосторонней. О том, что это действительно так, говорит вся отечественная дипломатия последних лет, включая отношения с Японией, Израилем и Турцией — далеко не самыми простыми и приятными для России партнёрами. Не говоря уже про Украину, которую к сфере внешней политики Москвы можно отнести только с большими оговорками: даже при всех изменениях после 1991-го и особенно — после 2014 года. Понятно, что Россия стремится избегать каких-то невыверенных шагов или давать неисполнимые обещания в далёкой Венесуэле. Но исполнять американские ультиматумы относительно суверенного латиноамериканского государства или ввязываться с Вашингтоном в сомнительные торги по этому поводу у нашей страны оснований ещё меньше.
