Американские войска покинут Афганистан так же, как покидали эту страну советские войска – по договоренности с противником. В столице Катара, Дохе, США и движение Талибан (запрещено в России) согласовали соответствующий план. Очередная попытка осчастливить Афганистан силой, привнеся туда западные ценности, похоже, окончилась неудачей, как и все предыдущие.
Представитель США на переговорах с талибами Залмай Халилзад вылетел в Вашингтон, чтобы лично сообщить о достигнутом прогрессе на переговорах. Предварительно он написал в своем твиттере, что удалось согласовать в черновом варианте два из четырех вопросов, которые обсуждались с талибами. Судя по сообщению афганской прессы, речь идет о проекте соглашения по выводу американских войск и некоей договоренности, касающейся действий Талибана против ИГИЛ (запрещена в России): эта группировка так же обосновалась на афганской земле.
Получается, что компромисс удалось найти по главному, что волнует в связи с Афганистаном американцев и их союзников по НАТО. В проигрыше как всегда афганцы. Остальных два вопроса, по которым не удалось найти взаимопонимание – это прекращение огня и присоединение талибов к внутриафганскому диалогу. То есть война в этой многострадальной стране продолжится и после вывода американских войск.
Характерно, что в Дохе не обсуждалась тема борьбы с наркотиками. В свое время талибы, захватив Кабул и большую часть Афганистана, по идеологически обоснованной простоте, ожидали, что их позиция в отношении наркотрафика и наркопроизводства откроет им путь к международному признанию. Ведь Талибан с этим злом реально боролся и добился впечатляющих успехов. К удивлению талибов, тогда мир заинтересовало не это, а другие темы, обсуждать которые новоявленным хозяевам Афганистана, должно быть, казалось глупым, а то и неприличным – права женщин, национальных и религиозных меньшинств, например. Или судьба буддийских статуй и вообще не исламских памятников культуры, которые талибы вознамерились уничтожить. Или дружба группировки с террористами, прежде всего, бен Ладеном. Или публичные казни вместо запрещенных спортивных и культурных зрелищ. Или обещание «освободить Бухару и Самарканд от неверных» (фраза, приписываемая лидеру группировки мулле Омару). Или сам режим, установленный талибами, который слишком напоминал воплощенный на яву горячечный бред сумасшедшего. Сколько бы ни обещали они лишить Афганистан сомнительной славы мировой наркожитницы, сколько бы ни соблазняли проектами газопроводов в Среднюю Азию, против них были их действия и слова. Чего стоит одно зрелище боевиков группировки, сворачивающих головы домашним голубям и попугаям (содержание этих птиц Талибан запретил), или разъяснение их идеолога муллы Мохаммада Хасана, что они еще не решили, как поступать с гомосексуалистами, сбрасывать ли их с крыш зданий или закапывать живьем в землю.
Ныне, как утверждают знатоки региона, по гуманности, равно как и по части вовлечения в наркотрафик, талибы абсолютно не отличаются от других сил нескончаемой афганской войны всех против всех: и торгуют, и «крышуют» наркопроизводство. Они собираются заслужить благосклонность Запада другим – вышеупомянутой борьбой с ИГИЛ. Эта группировка особенно активна в северных районах Афганистана и есть вероятность того, что сфера ее влияния расширится.
Теперь движение талибов переживает своеобразный ренессанс. С ним договариваются и в нем нуждаются все внешнеполитические игроки, имеющие какое-то отношение к делам афганским. Талибан позиционирует себя как целиком внутриафганская сила. Таковой талибы были, собственно, с самого начала: в их идеологии радикальные трактовки положений ислама тесным образом сочетались с пуштунским национализмом, и еще не ясно, чего в их реальных действиях было больше. Само движение возникло в девяностых годах как своеобразный бизнес-проект. Пакистанские силовики и их афганские контрагенты, наживавшиеся на схемах контрабанды и лжеэкспорта товаров через Афганистан, нуждались в относительной стабильности в этой стране. Караваны с магнитофонами и джинсами, идущие из Ирана через Кандагар в Пакистан необходимо было защищать от поборов и грабежей обнаглевших полевых командиров. Вот поэтому приближенные к пакистанской разведке консервативные муллы стали отбирать в лагерях афганских беженцев неграмотных подростков, потерявших родителей, с тем, чтобы сделать из них бескорыстных фанатиков идеи очищения страны от всяческой скверны.
Несомненный плюс нынешней ситуации для американцев в том, что разбираться, на сколько изменились талибы за годы борьбы с ними, будет не Вашингтон, а главным образом, нынешние афганские власти. США же из страны уходят, оставляя символический контингент и подводя итоги этой самой длинной в истории Америки войны. Конечно, победы не получилось. Те, кто семнадцать лет назад ставил в пример СССР американский блицкриг, окончившийся занятием крупных городов, в том числе, Кабула, посрамлены. Как воочию продемонстрировали переговоры в Дохе, американцы не разгромили Талибан. Удалось лишь достичь локальных успехов. Самые существенные из них заключаются в том, что получилось выловить причастных к атаке 11 сентября 2001 года, включая Усаму бен Ладена. Но прочный прозападный режим, держащийся не на иностранных штыках, опять не установлен. Значит, не снята угроза, что террористы, прошедшие афганскую «школу», что-нибудь взорвут, может даже и в США, сохранилась.
Однако и второго Вьетнама не вышло. Американское командование сделало всё, чтобы минимизировать потери. В результате за 17 лет войны потеряно всего 2600 солдат США. Чем не повод для торжества? Видимо, так и решили два американских сенатора, Рэнд Пол и Том Юдалл, зарегистрировавшие законопроект, согласно которому должно быть официальное сообщение о том, что победа в долгой войне достигнута. А за этим предполагаются награды и выплаты каждому американскому ветерану боевых действий в Афганистане существенной денежной премии. И, естественно, будет торжественная встреча героев. А что уходить приходится, заручившись дозволением тех, кого, якобы, победили – это уже частности, которые, как, видимо, уверены сенаторы, вряд ли заинтересуют американское общество.
