Призрак жесткого Брексита в Британии, бунты «желтых жилетов» во Франции, противостояние итальянских «друзей Путина» и евробюрократов, затяжной кризис в Греции – все это заставляет говорить если не о закате Европы, то о грядущей «мутации» Евросоюза. Сможет ли ЕС сбросить балласт в виде Румынии, Болгарии и тех же Италии с Грецией, или «Соединенные штаты Европы» постигнет окончательный крах?

Эксперт из британского Кембриджа Кристофер Кларк в вышедшем накануне интервью германской Die Welt заявил: после Брексита можно ожидать дальнейшего уменьшения ЕС в размерах, вплоть до «западноевропейского ядра». Если достичь европейского единства невозможно, нужно быть готовыми освободиться от лишнего груза, полагает Кларк. К балласту он отнес в том числе Италию, Испанию и Португалию.

Этот алармистский прогноз вряд ли получится объявить всего лишь мнением отдельно взятого «британского эксперта», к тому же австралийского происхождения. Как отмечают сами европейские эксперты, дискуссии о возможном крахе общеевропейского проекта ведутся вовсю. Катализатором послужили известия из Лондона. Шаткое положение кабинета Терезы Мэй актуализировало дискуссии о «жестком» Брексите и в целом о будущем ЕС без Британии. «Я сейчас читал весьма интересные материалы по поводу Брексита. Надо отметить – долгое время говорилось о том, что Россия является какой-то «другой Европой», а теперь «другой Европой» становится Англия», – сказал газете ВЗГЛЯД германский политолог Александр Рар.

Второй момент – в ходе потрясающих Францию выступлений «желтых жилетов» был опубликован некий манифест, одним из пунктов которого значился «Фрексит» – выход Франции из Евросоюза и возвращение Пятой республике политического, финансового и экономического суверенитета. Как отмечала газета ВЗГЛЯД, неясно, выражает ли манифест мнение всей многотысячной массы протестующих, но с тем, что нужно передавать меньше полномочий с национального на общеевропейский уровень, согласны очень многие. 

Наконец, очень весомую лепту внесло впечатление от успехов партий популистов и евроскептиков – в первую очередь победа «Движения пяти звезд» и «Лиги» на итальянских выборах. Новое итальянское правительство, министров которого называют «друзьями Путина», уже вступило в противостояние с Брюсселем, к которому у Рима накопилась масса претензий. Добавим, что нельзя считать преодоленным экономический кризис в Греции, который сам по себе заставил говорить о том, что объединенная Европа в ее теперешнем виде оказалась неэффективной.

«Европа уже не такая, как была. Сейчас возникают совершенно новые вызовы внутри Европы, в том числе и в области безопасности», – констатирует Александр Рар. Странам ЕС не по пути ни в экономическом, ни в финансовом, ни в идеологическом плане.

«Юг отстает от Севера, а Север не готов платить за Юг, – отмечает немецкий эксперт. – В экономическом плане Северная Европа с удовольствием отказалась бы от проблемных стран на юге еврозоны. Это не только Греция. Сейчас это Италия, завтра, вероятно – Испания. Но

если Италия, вслед за Великобританией, выйдет из Европейского союза, то ЕС просто перестанет существовать».

 

Страны ЕС стремятся освободиться и от идеологического груза, навязываемого из Брюсселя, отмечает Рар. «В первую очередь это Польша и Венгрия, но сейчас все больше и Словакия, и Чехия не поддерживают либеральный канон ценностей «старого Запада». В странах Восточной Европы крепнет убеждение: им не по душе то постмодернистское общество, которое можно наблюдать в Западной Европе, – отмечает германский эксперт. – После того, как эти страны простились со своим коммунистическим прошлым, они хотели попасть в традиционную Европу, как она им представлялась, а не в какую-то ультралиберальную модель, которую они не могут понять».

Страны Центральной и Восточной Европы пытаются говорить единым голосом по вопросу о беженцах и мигрантах, семейной политике, что вызывает напряжение в отношениях со «старой Европой», констатировал в комментарии газете ВЗГЛЯД президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.

На самом же «старом Западе», в свою очередь, крепнет идея – отказаться от Восточной Европы ради сохранения идеологического единства, «а восточноевропейские страны лет через 20 поймут, как хорошо быть демократами», указывает Александр Рар.

«Евроскептические настроения разной степени радикальности нарастают, причем в странах, которые образуют ядро ЕС. Это Франция, Италия, даже Германия, – в свою очередь констатирует Ремизов. – Оппозиционная по отношению к ЕС повестка объединяет и антибюрократические мотивы, и социально-экономические требования, и мотивы, связанные с тематикой национального суверенитета, защитой границ и т. д.».

Итак, противоречия налицо. Но каким мог бы быть «маршрут» трансформации Европы? Дело в том, что

«сбросить лишний груз», исключив из ЕС, например, Румынию или Болгарию, не удастся. Процедуры исключения просто не существует.

 

Руководство ЕС может применить санкции против стран-членов. Однако выйти из Евросоюза можно лишь добровольно, в соответствии со статьей 50 Договора о Европейском союзе (статья введена в силу Лиссабонским договором). Добавим, что у каждой страны ЕС есть право вето; именно его Испания грозит применить против Британии в случае Брексита.

Впрочем, несмотря на эти юридические ограничения, статус-кво в ЕС вряд ли удастся сохранить, полагают эксперты. Существует мнение, что параллельно с Брекситом и возможными будущими «экситами» других стран (Франции, Нидерландов и т. д.) будет происходить внутренняя «мутация» Евросоюза.

В итоге, прогнозирует Александр Рар, дело будет идти к варианту «Европы двух скоростей». Эту концепцию, заметим, на словах поддержала и Ангела Меркель. Как поясняла DW, идея «Европы двух скоростей» подразумевает: каждая страна Евросоюза получает свободу – в зависимости от собственных приоритетов и внутриполитических реалий присоединяться или не присоединяться к тем или иным интеграционным проектам, которые продвигает Брюссель. Но на деле как раз именно Берлин меньше всех склонен давать зеленый свет «двум скоростям»

«Как немецкий эксперт, я должен сказать: Германия не видит и не приемлет такой вариант. Германия потеряет свою идентичность, если Европа не будет дальше интегрироваться, – подчеркнул Рар. – Немецкие элиты сделали очень большую ставку на собственную интеграцию в общеевропейские структуры. Они понимают, что если такой интеграции не произойдет, то опять возникнут враждебные отношения с соседями, которые обвинят немцев в национализме». В Берлине боятся такого развития событий, и Германия как самая мощная страна ЕС будет бороться за сохранение статус-кво и укрепление единства Евросоюза, отмечает германский эксперт. Возвращения к «Европе национальных государств» не хочет и Франция, полагает Рар.

Но план «Европы двух скоростей» как «план Б» где-то уже готов, считает эксперт. «Если одни страны будут идти к «Соединенным штатам Европы», то другие выберут те отношения, которые сейчас есть у Швейцарии или Норвегии (не входящих в ЕС – прим. ВЗГЛЯД) – политически держаться в стороне, но экономически пытаться выиграть от связи с единой Европой», – отмечает Рар.

«Если еще пару лет назад говорилось о том, что «коренная Европа» будет объединять большинство стран континента, и лишь некоторые страны отойдут в сторону, то сейчас я уже думаю, что «коренная Европа» будет состоять из очень немногочисленных стран», – резюмирует Рар.

Добавим, что практически одновременно с публикацией интервью Кларка в МИД Украины признали: Евросоюз, вопреки обещаниям, не планирует интегрировать Украину в свой внутренний рынок.

«Украина стала громадным разочарованием для Европы, – отмечает Александр Рар. – Многим казалось, что после первой и второй революций, которые здесь у нас называют либеральными и демократическими, в Европе были уверены, что Украина быстрыми шагами пойдет в сторону ЕС, поверили в новых политиков. Но сейчас здесь просто не понимают, что происходит в Киеве. Украина становится очень дорогим «удовольствием» для Европейского союза. Германия и Франция, взявшие на себя определенные обязательства перед Украиной, возможно, готовы еще платить этой стране, но терпение уже иссякает».