25 ноября в воскресенье должно произойти событие, которое может стать поворотным в истории Евросоюза. Саммит 27 глав государств, которые в этом союзе (пока что) членствуют, должен одобрить проект соглашения с Великобританией об условиях её выхода. Документ в 585 страниц, включающий и «Политическую декларацию», был презентован в Брюсселе неделю назад и оказался под огнем критики — как в самом Соединенном Королевстве, так и в некоторых странах Евросоюза.
Последнее обстоятельство стало в некотором роде сюрпризом: все полагали – а Тереза Мэй в первую очередь – что столь титанический труд по созданию такого монументального документа должен быть вознагражден евросоюзовским единодушием.
Ведь предварительное его одобрение последовало в той или иной форме от первых лиц ЕС: президента Евросовета Дональда Туска, президента Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера, главы переговорной команды по Брекзиту Мишеля Барнье. И пожалуйста, прямо по Черномырдину: «ну вот – не было никогда и – опять!»
Президент Франции Мануэль Макрон считает, что в нынешнем варианте соглашение не проясняет вопроса о доступе французским рыболовецким судам в территориальные воды Великобритании после Брекзита. А, следовательно, до окончательного выяснения этого вопроса Франция соглашение не подпишет. Испанский премьер Педро Санчес, в свою очередь, заявил, что пока статус Гибралтара не будет урегулирован, Испания в соглашении участвовать не будет. А то, что «урегулирование» подразумевает даже и полную передачу этой «заморской территории» Великобритании под испанскую корону – тоже не очень большой секрет.
Марш-бросок Терезы Мэй в Брюссель в среду 21 ноября для полуторачасовой беседы с Юнкером ситуацию сильно не прояснил. Вернее так: Мэй посчитала, что «прогресс» есть, спорные вопросы будут решены в переговорном он-лайн режиме до субботы. Что и должно быть закреплено в ходе еще одного её визита в Брюссель в ту же субботу 24 ноября.
Однако из Берлина последовало категорическое – «нет»! Ангела Меркель выдвинула фактический ультиматум всем: никаких изменений в нынешний текст соглашения вноситься не должно. И если это не будет подтверждено в ближайшие 24 часа (до позднего вечера четверга 22 ноября) – то фрау канцлерин предупредила: Германия в саммите участвовать не будет.
То, что немецкий бойкот и, следовательно, отмена саммита 25 ноября обернется, по определению респектабельной The Times, «катастрофой» — понятно и без всяких объяснений. Но, в таких делах, где все, по выражению популярной The Sun, «держится на волоске», объяснения того, что заранее ясно, не помешают. Хотя бы для того, чтобы еще раз убедиться – до какой степени все заранее ясно? И, самое главное – ясно ли это самой Терезе Мэй?
Начнем с того, что ясно и бесспорно, то есть пересмотру не подлежит. В личной стратегии Терезы Мэй брюссельский саммит 25 ноября является ключевым пунктом победоносной войны с диссидентами в собственной партии и с парламентом. В конечном счет – победоносной войны за выживание в качестве лидера тори, премьер министра и «героя нации», воплотившего в жизнь волю народа, проголосовавшего за Брекзит в июне 2016 года. В таком статусе шансы Мэй на то, чтобы повести партию на очередные парламентские выборы в 2022 году возрастают практически до 100%. А если тори выборы выигрывают, то, глядишь, и как минимум повторение рекорда Маргарет Тэтчер для неё становится достижимой целью.
Надо отдать должное Мэй: эту личную стратегию она умело камуфлирует под стратегию самоотверженного служения «воле народа». И в последнее время на всех парламентских дебатах, на всех пресс-конференциях она не устаёт подчеркивать: «лидерство – это не о том, чтобы принимать легкие решения, а о том, чтобы принимать правильные решения».
А под «правильным решением» она как раз и подразумевает тот вариант Брекзита, который изложен 585-страничном документе, ныне обсуждаемом в Евросоюзе. И – осуждаемом радикальными брекзитёрами в собственной партии, а так же всеми партиями оппозиции: от лейбористов (257 мандатов в Палате Общин), шотландских националистов (35 мандатов), либерал-демократов (12 мандатов) и др. вплоть до одного представителя партии «Зелёных».
Еще печальнее то, что к оппозиционерам присоединились североирландские демократические юнионисты, 10 мандатов которых сделали возможным для Мэй создать коалиционное правительство большинства. При общем числе членов Палаты Общин в 650 человек у тори + DUP получается ровно 326. Североирландцев совершенно не устраивает “backstop”, т.е. вариант, когда до заключения соглашения по Брекзиту Ольстер остается в составе Евросоюза на отдельных условиях по сравнению с остальными частями Соединенного Королевства. В частности – с открытой торгово-таможенной и паспортно-пропускной границей с ЕС.
Это значит, что прохождение через парламент согласованного с ЕС варианта Брекзита оказывается под вопросом, хотя возможность голосования «за» все-таки остается. Во-первых, потому, что Мэй рассчитывает на поддержку тех депутатов, которые не смогут пойти на “No deal”, то есть выход Британии из ЕС без всякого соглашения из-за боязни (в случае досрочных выборов) потерять голоса избирателей, которых массированно запугивают (даже с помощью мультиков на ВВС) апокалиптическим исходом.
Во-вторых, согласно подсчетам, приведенным в прошлое воскресенье газетой Sun on Sunday, существуют чисто арифметические варианты победы Мэй даже при отказе в поддержке со стороны DUP. Например, такой, при котором партия шотландских националистов не участвует в голосовании (воздерживается), а к 262-м голосам тори (после вычета 50 голосов противников Мэй во главе с Дж.Рис-Моггом) присоединяются 35 голосов лейбористов – сторонников Брекзита. И еще 5 независимых. Тогда правительство получает 302 голоса против 298.
Редактор портала conservativehome.com Пол Гудмэн (Paul Goodman) приводит свой подсчет. В левой колонке голоса «за», в правой «против»:
Conservative: 281 31
Labour: 10 243
Scottish National Party: – –
Liberal Democrat: 1 –
Democratic Unionist Party: – 10
Independent: 2 6
Plaid Cymru: – –
Green Party: – –
Total: 293 290
Как видим, тут тоже правительство выигрывает, может быть даже с перевесом в 4 голоса, если его поддержит еще один либерал-демократ.
Однако, данный вариант может сработать лишь при едва ли выполнимых условиях, которые перечислил директор фонда “Open Europe” Генри Ньюмэн (Henry Newman) в своей статье для The Guardian за прошлый вторник. Мало того, что должны воздержаться шотландские националисты и либерал-демократы. Должны пойти на уступки и члены Евросоюза. Конкретно: они должны согласиться на правку текста соглашения по трем позициям.
Во-первых, нужно вернуть согласованное еще в прошлом декабре введение новых регуляторных барьеров на границе между республикой Ирландия и Северной Ирландией только с согласия правительства и законодательного собрания последней.
Во-вторых, устранить добавление, в котором есть скрытый намек на то, что ЕС может устанавливать тарифы на любые товары, поступающие из Соединенного Королевства в Северную Ирландию или в Евросоюз. Это фактически означает, что ЕС вправе устанавливать морскую таможенную границу в Ирландском море, отделяющую Ольстер от остальной части Королевства.
И, в третьих, сформулировать “backstop” (участие в таможенном союзе) таким образом, чтобы речь шла не о постоянном формате взаимоотношений между ЕС и Британией, а лишь о том периоде, когда идут переговоры и вырабатывается окончательное соглашение между сторонами. Пусть это будет чисто словесная уловка (a fudge), но это удовлетворило бы обе стороны.
Понятно, что после ультиматума Ангелы Меркель все эти предложения, предположения и калькуляции становятся откровенной маниловщиной. И по-прежнему остается в силе Линдоном Джонсоном сформулированное первое правило политика, о котором, кстати, напомнил и сам Пол Гудмэн: тот, кто хочет заниматься политикой, должен уметь считать. Только для Мэй – это уже не голоса в своем парламенте, а сначала шансы на то, что саммит в воскресенье вообще состоится. И только в случае, если — да (при выполнения условий ультиматума Меркель, то есть отказа Макрона и Переса от своих претензий), — то шансы на прохождение в Палате Общин именно данного варианта соглашения с ЕС. Хотя бы при повторном голосовании.
И вот эти самые шансы стремятся к нулю, если только не предположить, что в Палате Общин обнаружится большинство, желающее, чтобы Великобритания осталась в Таможенном союзе ЕС практически навсегда. Поскольку выйти она сможет только по взаимному согласию, а при этом права участвовать в изменении таможенных правил иметь не будет. Кто ж согласится отпустить «на волю» такого покладистого и выгодного партнера?! Ведь ежегодный профицит ЕС в торговле с Соединенным Королевством – 95 млрд фунтов стерлингов!
До сих пор варианту “No deal” Тереза Мэй противопоставляла “a bad deal”. И позиционировала нынешний вариант соглашения как “a good deal”, или, по крайней мере, нечто лучшее, чем “No deal”. Однако, могу предположить, что после публикации в свежем номере The Spectator юридического анализа нынешнего варианта сделки с Евросоюзом, проделанного Мартином Хоувом (Martin Howe), она получит новое прилагательное. Потому что Хоув завершил свой анализ таким выводом:
«В данный момент договоры с ЕС дают нам право выхода через два года после нашего заявления об этом – право, которым мы сейчас пользуемся. Но эта новая сделка запрет нас в ЕС вообще без права выхода и уничтожит все выгоды свободы действий, которые Брекзит нам должен принести. Она не позволит нам вести собственную торговую политику в отношениях с другими частями мира. Она не сделает нашу экономику более конкурентоспособной. Она не вернет нам контроль собственных законов. Это – не плохая сделка. Это – отвратительная (atrocious) сделка».
В четверг утром Тереза Мэй сообщила, что за прошедшую ночь ей удалось добиться новой редакции «Политической декларации», которая обещает решить проблему “backstop” таким образом, чтобы не нарушить целостность Соединенного Королевства. И позволит в будущем Британии заключать свободные торговые сделки с третьими странам. И, вообще, заявила она: это прорыв! Соглашение с ЕС, соответствующее чаяниям народа, выраженным на референдуме, вот-вот будет заключено.
Ту же позицию она заняла и в Палате Общин во время очередного почти трехчасового раунда самых каверзных и, порой, откровенно издевательских вопросов. При чем – не только со скамей оппозиции. Держалась она как обычно – боевито, достаточно ловко отражая любые нападки. И особенно жестко стоя на том, что никакого второго референдума по Брекзиту она не допустит. Хотя необходимость этого доказывали как оппозиционеры, так и её однопартийцы.
Но дебаты показали: новая редакция «Политической декларации» (26 страниц вместо прежних 7-ми) большинство выступавших членов Палаты Общин не убедила. Документ был почти единодушно охарактеризован как ни к чему никого легально не обязывающий список благих пожеланий. Или, как выразился один из лидеров ERG Марк Франсуа (Mark Francois) – «политический камуфляж» или, грубее – «фиговый листок». Основной документ – соглашение из 585-ти страниц – через Палату Общин не пройдёт, заявил он еще до самих дебатов. И после них свое мнение не поменял.
В общем, перспектива правительственного кризиса – фактического вотума недоверия – просматривается все реальнее. При том, что и сам воскресный саммит Евросоюза все еще под вопросом. Тупик? Досрочные парламентские выборы?
Выход есть. Это заявил канцлер (министр финансов) в теневом правительстве лейбористов Джон МакДоннелл (John McDonnell). Достаточно только повнимательнее всмотреться в то, что в Великобритании называется «конституцией»: то есть обычаи и практику. В прецеденты, иными словами. И в текущую ситуацию. По факту, после отказа DUP дважды голосовать вместе с тори за проекты бюджетных расходов, и твердого намерения голосовать против варианта соглашения по Брекзиту, предложенного Терезой Мэй, мы имеем правительство меньшинства.
А когда «имеется правительство меньшинства, — напоминает Дж.Мак Доннелл, — и оно не может получить большинство в парламенте, то обычно в таком случае – право и обязанность Монарха предложить оппозиции возможность сформировать правительство. С тем, чтобы посмотреть, сможет ли это правительство меньшинства обеспечить большинство в парламенте. Я полагаю, что мы сможем обеспечить большинство в парламенте для принятия некоторых предложений, которые мы выдвигаем».
А дальше путь понятный: если и лейбористам не удастся провести через парламент вариант соглашения с Евросоюзом по Брекзиту – тогда досрочные выборы. Но если этого решения добиться не получится (а по действующему закону за досрочные выборы должны проголосовать две трети Палаты Общин), — тогда уже повторный референдум. С обязательным вопросом: хотят ли граждане Соединенного Королевства сохранить членство страны в Евросоюзе?
Так что не исключено, что королева Елизавета II окажется решающей фигурой не только на британской, но и европейской шахматной политической доске. И именно её неожиданный ход выведет Брекзит из того цугцванга, в котором сейчас находятся ЕС и Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии.
