После создания зон деэскалации в Сирии, когда боевикам давали возможность беспрепятственно покинуть зачищаемые армией районы, стало понятно – освобождение территории таким образом не является радикальным решением проблемы, джихадистов просто перемещали в другое место. И когда перемещать уже стало некуда, все они сосредоточились в Идлибе, вопрос, что делать дальше, встал ребром.
Надо сказать, что Турция с самого начала этого процесса действовала достаточно грамотно – с точки зрения реализации своих интересов. Там было создано 12 наблюдательных пунктов, прибывающих в провинцию боевиков фильтровали, главным образом выделяя лояльных турецкому правительству и разоружая членов группировок, подконтрольных арабским странам. Сейчас крупнейшая группировка «Хайат Тахрир аш-Шам», хотя и является в какой-то степени наследницей «Джабхат ан-Нусры», считается протурецким формированием, ей оказывается серьезная помощь, в том числе и оружием.
На мой взгляд, Турция хочет сохранить влияние на приграничных сирийских территориях, а в дальней перспективе и осуществить сценарий Хатая. Напомню, эта сирийская территория, в основном населенная турками, проводила реформы сродни тем, что осуществлял Ататюрк, а в 1937 году объявила независимость. С началом Второй мировой войны Хатай был аннексирован Турцией без каких-либо возражений со стороны Лиги Наций. Сейчас подобное невозможно, но турецкое руководство несомненно держит его в голове. Естественно, Дамаск, Москва и Тегеран выступают за сохранение территориальной целостности Сирии, и Турция формально против этого не возражает. Поступи она иначе, сразу же встал бы вопрос об автономии в северо-восточных провинциях Сирии, находящихся под контролем курдов и США. Создание же самостоятельного курдского образования для Турции неприемлемо ни в каком виде. Так что пока Стамбул, поддерживая целостность Сирии, может лишь всячески усиливать свое влияние в приграничных районах.
Понятно, что Сирии, России и Ирану хотелось бы решить проблему Идлиба радикально, силовой операцией. Чем дольше она будет откладываться, тем сильнее будут становиться боевики, потому время сейчас работает на Турцию. Понятно и то, почему западный мир едва ли не единодушно выступает против силового решения: в этом случае в Турцию хлынет новый поток беженцев и под их прикрытием – боевиков. В Идлибе только местного населения более трех миллионов, и понятно, что огромное количество беженцев станет очередной волной миграции в Европу.
Потому мне кажется, главный вопрос встречи Путина и Эрдогана – поиск неких компромиссов в решении идлибской проблемы, поиск варианта, который не приведет к массированному потоку беженцев из провинции.
