Визит Д. Болтона в Москву имел целью подготовку встречи В. Путина и Д. Трампа, которая должна состояться в Хельсинки 16 июля 2018 г. Насколько можно судить сейчас, в круг обсуждаемых вопросов включены темы нераспространения и сохранения режимов ограничения вооружений. Очень вероятно, что будет затронута и проблематика договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД). Этот договор, заключенный на исходе холодной войны, ввел ограничения для США и СССР на производство, испытание и развертывание ракетных комплексов наземного базирования, радиус действия которых лежит в диапазоне от 500 км до 5500 км, а все имевшиеся в наличии комплексы подлежали уничтожению. К моменту заключения договора соответствующие американские ракетные комплексы были развернуты на территории Великобритании, Италии, Бельгии, Нидерландов и ФРГ, а советские — в ГДР, Польше, Чехословакии, и, кроме того, комплексами с ядерным потенциалом обладали еще некоторые государства – члены ОВД. Договор стал одним из ключевых факторов деэскалации конфликта в Европе и разрядки в целом. Несмотря на то, что формально он не связан с прочими соглашениями в сфере ограничения вооружений того периода, их взаимодополняющий характер очевиден.
Политические аспекты
Тенденция к разрушению договорной базы, связанная с прекращением ДОВСЕ и выходом США из договора по ПРО, в прошлом десятилетии по касательной затронула и Договор о РСМД. В феврале 2007 г. начальник Генштаба ВС России генерал армии Ю. Балуевский заявил, что Россия может начать пересмотр всей договорно-правовой системы ядерного сдерживания в ответ на размещение элементов американской системы ПРО в Восточной Европе. В частности, по его словам, Россия может в одностороннем порядке выйти из Договора о РСМД: «Договор имеет бессрочный характер, но возможность выхода из него существует, если одна из сторон предоставит убедительные доказательства о необходимости выхода. Сегодня они есть — многие страны разрабатывают и совершенствуют ракеты средней дальности, а Россия, выполнив договор о РСМД, потеряла многие системы этого оружия».
С. Иванов, будучи министром обороны России, охарактеризовал Договор о РСМД как «реликт холодной войны». По его мнению, Россия должна иметь на вооружении ракеты средней и малой дальности уже хотя бы потому, что они есть у Индии, Пакистана, Кореи, КНР, Ирана и Израиля: «Эти страны расположены недалеко от наших границ, и не учитывать этого мы не можем. Только две страны не имеют права обладать этими ракетами — Россия и США. Вечно так продолжаться не может». Следует отметить, что эти заявления были сделаны на фоне ухудшения отношений между двумя странами, но не настолько критичного, чтобы можно было представить возможность вооруженного конфликта. Вероятно, это был не более чем прием дипломатической риторики, призванный продемонстрировать готовность России к жесткому ответу на американские планы развертывания элементов системы ПРО в Восточной Европе. Это косвенно подтверждается тем, что по мере дальнейшего ухудшения российско-американских отношений такие заявления больше не повторялись [1].
Что касается США, то публично обозначенная склонность к ревизии вопроса стала заметна в 2014 г., когда в отношении России были выдвинуты обвинения в нарушении договора, а после победы Д. Трампа на президентских выборах стали раздаваться призывы к выходу США из соглашения. Примечательно, что фоном для дискуссий становятся все более сложные взаимоотношения с Китаем. Адмирал Г. Харрис, руководящий Тихоокеанским командованием США, выступил в апреле 2017 г. с докладом, в котором рекомендовал пересмотреть договор с Россией, поскольку он ограничивает способность США «противостоять крылатым ракетам, ракетам наземного базирования Китая и других стран».
В этом контексте большое значение приобретает вопрос — могут ли США взять на себя ответственность за выход из договора?
Стратегические аспекты
Заинтересованность США в выходе из соглашения, на первый взгляд, не очевидна, поскольку большая часть американского ядерного арсенала размещена на флоте, что прежде обеспечивало меньшую уязвимость и большую тактическую гибкость. Однако развитие российских противокорабельных средств, включая уже стоящие на вооружении «Калибры», а также проекты гиперзвуковых ракетных комплексов «Циркон» и АПЛ пятого поколения «Хаски», способны ослабить американское преимущество. Та же логика лежит в основе развития противолодочных средств, демонстрация возможностей которых была проведена в ходе учений в марте и апреле этого года. В данном контексте концепция размещения американских ракет средней и малой дальности в Европе вовсе не выглядит нелепо, не говоря о том, что выход из Договора позволит США проводить привычную дипломатическую игру, в ходе которой производится обмен возможного на реальное. Например, условием отказа от размещения американских ракет в Европе могут быть вполне конкретные уступки со стороны России или других стран.
Стратегические аспекты вопроса таковы, что мотивом выхода США из договора о РСМД может быть стремление обеспечить себе возможность победы в ядерном конфликте с Россией за счет сокращения подлетного времени при размещении ракет в странах Центрально-Восточной Европы. В этом случае можно ограничиться контрэлитным ядерным ударом, предлагавшимся министром обороны США Д. Шлезингером еще в 1973 г. [2]. Несмотря на то, что система автоматического ядерного ответа «Периметр» («Мертвая рука» в классификации НАТО) делает применимость этой концепции сомнительной в отношении России, сбрасывать ее со счетов все же не стоит.
Практические изменения американской военной логики уже очевидны. В течение нескольких десятилетий в США предполагали возможность применения ядерного оружия только в очень ограниченных обстоятельствах, например, в ответ на применение биологического оружия. В свою очередь, ядерная стратегия США, разработанная в Пентагоне в начале 2018 г., позволяет использовать ядерное оружие в ответ на широкий спектр разрушительных, но неядерных атак на американскую инфраструктуру (включая попытки уничтожения электросетей или линий связи, которые наиболее уязвимы для кибератак). Ревизия ядерной доктрины создает очень негативный контекст для договора о РСМД и повышает вероятность выхода США из соглашения. В этом случае изменение структуры ядерных арсеналов произойдет практически неизбежно — часть ядерных боеголовок с большой вероятностью будет размещена на ракетах малой и средней дальности.
Новая ядерная доктрина предполагает наращивание количества боеголовок малой мощности. Это очень опасная тенденция, поскольку высокая мощность ядерных зарядов до сих пор была связана с тем, что ядерное оружие воспринималось скорее как средство сдерживания, а ставка на малые и сверхмалые ядерные заряды говорит о растущей готовности высших кругов американского руководства использовать такое оружие в локальных конфликтах.
Ряд американских экспертов в противовес вышеупомянутым доводам предлагают концепцию, согласно которой ядерное оружие малой мощности все же может иметь сдерживающий потенциал в отношении России, а также прорабатывают сценарии ограниченной ядерной войны [3]. Исходя из их логики, ядерные боеголовки малой и сверхмалой мощности могут быть установлены на ракеты подводных лодок, и в случае применения Россией тактического ядерного оружия (например, при угрозе военного поражения в «обычном» конфликте) США смогли бы дать равнозначный ответ, не переходя к Третьей мировой войне. При том что теория выглядит достаточно стройной, вопросы, которые она порождает, пока не имеют ответа. Во-первых, в случае прекращения соглашения та же логика может быть использована при разработке сценариев с применением ракет малой и средней дальности наземного базирования. Во-вторых, не может быть никакой гарантии, что применение ядерного оружия со стороны США предполагается как исключительно ответная мера, тем более что США (как и Россия) оставляют за собой право первыми нанести ядерный удар. В-третьих, фактически рассматривается лишь единственный сценарий применения такого оружия как «меньшего зла», хотя теоретически можно построить множество других сценариев, которые при определенных условиях могут быть реализованы и поставят мир на грань уничтожения. Более того, сдерживающий характер стратегических ядерных вооружений в случае готовности к применению ядерного оружия малой мощности существенно ослабляется. Стоит также добавить, что эскалация, которая приведет к тотальной ядерной войне при реализации упомянутого сценария, чрезвычайно вероятна. Наконец, применение США ядерного оружия малой мощности было бы не совсем верно рассматривать исключительно в контексте воображаемого российско-американского конфликта, не учитывая возможности его применения в отношении любой другой страны. В данном случае также возникает целый ряд вопросов, но мы опустим их, так как подобные сценарии вряд ли могут быть связаны с применением ракет, запрещенных договором о РСМД.
Выгоды России от обладания ракетами средней и малой дальности будут существенно меньшими. Они могут иметь оборонительное значение только в случае конфликта с использованием обычных вооружений и как препятствие американской силе на западе Евразии (Европа и Ближний Восток). Они могут быть использованы в ограниченных конфликтах с другими странами, но не являются жизненно необходимыми.
Сам факт прекращения действия соглашения предоставит ряду ядерных стран необходимые обоснования для наращивания количества ракет малой и средней дальности. Вероятность применения таких ракет с ядерными боеголовками всегда оценивается как большая в сравнении со стратегическими наступательными вооружениями, а реализация такого сценария станет весомым фактором эскалации конфликта и роста неопределенности в вопросе применения стратегических ядерных вооружений. В случае ослабления консенсуса России и США по ядерным вооружениям и средствам доставки вероятность региональных конфликтов с их применением существенно возрастет.
Влияние возможного прекращения Договора на отношения внутри НАТО
Отказ от соглашения почти неизбежно поставит Европу перед лицом тех же угроз, какие были распространены в 1980-е гг., когда в ходе противостояния с СССР в Западной Европе были размещены американские Першинг-2. Тогда они были мощным фактором и показателем сплоченности НАТО — они гарантировали, что не обладающие собственным ядерным оружием страны не смогут использовать свое положение для того, чтобы остаться в стороне от эвентуального конфликта с СССР. Безъядерный статус ФРГ, Италии, Бельгии и Нидерландов мог тогда и способен сейчас ослабить их атлантическую солидарность, поскольку дает политикам надежду, что отсутствие витальных угроз для России с их стороны вполне может обезопасить их от ядерного удара. Исходя из описанной логики, можно утверждать, что практика «nuclear sharing» НАТО в ее существующем виде выглядит явно недостаточной. О возможности «возвращения» американских ракет средней дальности в Европу говорить более чем преждевременно, но полностью исключать такой поворот событий нельзя.
В случае прекращения договора о РСМД Россия теоретически сможет использовать ракеты малой и средней дальности для создания угрозы европейским странам и американским силам в Европе, но не для США. Возможность того, что Россия и США имеют планы уничтожения друг друга, представляется на сегодняшний день ничтожной. Это можно рассматривать как пройденный этап еще со времен Карибского кризиса, и европейцы это хорошо понимают. Поэтому предположение, что конфликт военных сверхдержав повлечет катастрофические последствия для европейских стран уже неактуально. Следовательно, не приходится ожидать такого эффекта, как стремление отстраниться от политики США, которое существовало на начальных этапах холодной войны (в частности речь идет о Бандунгской конференции 1955 г. и определении принципов «мирного сосуществования», трёхсторонних консультациях Иосипа Броза Тито, Гамаля Абдель Насера и Джавахарлала Неру в 1956 г., формировании Движения неприсоединения в 1961 г.). Наоборот, в экспертной среде в странах НАТО сейчас принято считать, что большую эффективность, если обращаться к аналогиям времен холодной войны, показало тесное сотрудничество «единым фронтом» против СССР на заключительном этапе противостояния — в годы правления Р. Рейгана, М. Тетчер и Г. Коля.
Что касается США, то они могут использовать прекращение договора о РСМД в интересах сплочения НАТО. На сегодняшний день альянс является не только военно-политическим инструментом входящих в него стран, но и относительно самодостаточной структурой, располагающей собственной системой интересов. НАТО организует армейское сообщество стран-членов альянса, представители которого в большинстве своем готовы высказываться за усиление мер противодействия «агрессивной России». Для этого в качестве предлога может быть использовано размещение в Калининградской области российских ракетных комплексов «Искандер», которые, по мнению многих западных экспертов, имеют существенной больший боевой радиус, чем заявляется российской стороной. Не случайно в этом контексте время от времени поднимается вопрос о присутствии в самом западном российском регионе непосредственно ядерного оружия. Так это или нет — вопрос спорный, а российские официальные комментарии отличаются неопределенностью. Однако наиболее вероятно то, что пока ядерного оружия в Калининградской области нет, а информацию «Таймс» о том, что его переброска планируется к 2019 г., можно воспринимать как вполне вероятный вариант развития событий (хотя и негативный). Так или иначе, при соответствующих международных обстоятельствах предположение о наличии такого оружия в Калининградской области может лечь в основу аргументов о необходимости размещения американских ракет в Восточной Европе. И даже если речь не идет о появлении в Центрально-Восточной Европе американских ракет с ядерными боеголовками, при необходимости боеголовки могут быть заменены на таковые. И сама эта возможность может быть серьезным силовым аргументом во взаимоотношениях с Россией.
Впрочем, на этот счет в российском экспертном сообществе существует отчасти обоснованное, но не до конца убедительное мнение о том, что размещение американских ядерных вооружений в Европе невозможно — на это не пойдет ни одна из западноевропейских стран, а готовые к обсуждению этого вопроса Польша и Румыния подвергнутся колоссальному прессингу со стороны старших партнеров по ЕС.
Анализ текущего положения заставляет учитывать тот факт, что, в отличие от времен холодной войны, сегодня в странах Запада отсутствуют организованные сообщества пацифистов, борцов с ядерной угрозой миру, сочувствующих России и т.д. В советское время, особенно в период до 1968 г., большое количество сторонников можно было найти в среде европейских левых, преимущественно коммунистов. Немало симпатизирующих было и среди влиятельных интеллектуалов. Подобного рода ресурсами влияния Россия на сегодняшний день не располагает, особенно если говорить о странах Центрально-Восточной Европы. Организовать эффективную кампанию против размещения американских ракет средней и малой дальности в непосредственной близости от российских границ (прежде всего в Румынии и Польше) Россия не сможет.
Несмотря на натянутые отношения западноевропейских лидеров с Д. Трампом, сохранение и упрочение военного сотрудничества с США по-прежнему остается в интересах ЕС. Во-первых, европейские страны слишком долго отказывались от модернизации собственных вооруженных сил, и теперь такая необходимость окончательно назрела, наблюдается и готовность к увеличению оборонных расходов. При этом европейские страны очень зависимы от США в сфере обычных вооружений и военных технологий, а также с точки зрения логистики и проецирования силы.
Во-вторых, страны Европы со времен деколонизации не предпринимали активных действий для сохранения своего влияния в мире. Опасность сползания до уровня мировой периферии осознается достаточно остро, и теперь только США могут обеспечить европейцам возможности для активизации международного участия. Заинтересованные в возрождении своей глобальной роли европейские элиты в целом готовы выступать за сплочение Североатлантического альянса, даже если отдельные аспекты американской политики рассматриваются ими негативно.
В то же время существуют и аргументы против. Несмотря на наличие весомых мотивов для укрепления сотрудничества в рамках НАТО, нынешняя эволюция альянса связана с тенденцией, в основе которой лежит превращение США из источника безопасности европейских стран в источник угроз, связанных с их союзническими обязательствами. Схожая проблема (когда доминирующая в союзе держава являлась источником угроз, а не безопасности для своих союзников) была ахиллесовой пятой Организации Варшавского договора и в немалой степени причиной ее распада. Прекращение договора о РСМД может привести к реализации этой тенденции на практике, что не в интересах России.
Влияние возможного прекращения Договора на существующую систему соглашений и позиция России
На сегодняшний день договор о РСМД не оказывает непосредственного формального влияния на прочие соглашения, но все же косвенно их затрагивает. Продление договора о СНВ или заключение нового должно произойти в 2021 г. Вероятно, в случае выхода одной из сторон из договора о РСМД оружие массового уничтожения будет активно наращиваться с использованием ракет малой и средней дальности. В этих условиях регулирование в рамках СНВ-3 теряет смысл, а заключение нового соглашения представляется практически невозможным со всеми вытекающими последствиями для международной системы безопасности.
Договоры о РСМД и СНВ оказывают эффект сдерживания на остальные страны, имеющие ядерное оружие, хотя они и не связаны этими соглашениями. Соглашения между США и Россией до сих пор являются признаком сохраняющегося согласия между двумя военными сверхдержавами и, возможно, готовности к объединению усилий в вопросах нераспространения ядерного оружия и ракетных технологий. Иными словами, регулирующие возможности двух держав, опиравшиеся на серьезную договорную базу и взаимное признание интересов, — теперь уже почти призрачное наследие холодной войны; их ждет окончательный регресс в случае прекращения действия договора о РСМД. При этом США в ближайшие годы, а, возможно, и десятилетия, не смогут найти адекватную замену России в качестве контрпартнера.
Важно отметить, что России как стране, уже пережившей утрату военно-политического влияния и лишь отчасти компенсировавшей ее в последние годы, и США как державе, теряющей свою гегемонию, необходимо сохранять остаточные инструменты несилового влияния в мире. Более того, для согласия между обеими странами существуют многочисленные причины глобального характера, и только они, но никак не вопросы двусторонних отношений могут быть платформой для сотрудничества.
Свое мнение о проблемах глобальной безопасности представил в октябре 2017 г. М. Горбачев в статье, опубликованной в The Washington Post: «Коллапс системы контроля над ядерными вооружениями, который может произойти в случае слома договора о РСМД, приведет к катастрофическим последствиям как прямым, так и косвенным. Чем ближе ядерное оружие к границам, тем более опасным оно является: меньше времени для принятия решения и повышенный риск катастрофических ошибок. И что будет с договором о нераспространении ядерного оружия, если гонка ядерных вооружений начинается заново? Я боюсь, он будет испорчен. Если, однако, договор о РСМД будет сохранен, это пошлет мощный сигнал всему миру, что две крупнейшие ядерные державы осознают свою ответственность и серьезно относятся к своим обязательствам. Все вздохнут с облегчением, и отношения между Россией и США наконец-то сдвинутся с мертвой точки. Одновременно могут быть решены технические вопросы; для этой цели объединенная контрольная комиссия по договору о РСМД может возобновить свою работу. Я убежден, что при наличии импульса от двух президентов, генералам и дипломатам удастся достичь соглашения».
Многие проблемы, которые могут лечь в основу формирования повестки российско-американского общения, унаследованы от эпохи холодной войны, но появилось и немало новых проблем, связанных с технологическим прогрессом, активизацией новых центров силы на международной арене, ослаблением регулирующей роли великих держав.
Учитывая произошедшие в международной системе изменения, необходимо вернуться к выработке новой комплексной стратегии сокращения вооружений с участием всех стран ядерного клуба. Однако следует понимать, что любые предложения должны быть чрезвычайно осторожными, так как выявляющиеся противоречия и неготовность к согласию могут ударить и по комплексу существующих соглашений. Помимо договора о РСМД, очень важна и общая взвешенная позиция по корейскому вопросу, которая может послужить демонстрацией готовности формулировать общие подходы в вопросах сохранения мира, несмотря на имеющиеся препятствия. В противном случае неготовность к компромиссному общению станет негативным сигналом для очень многих стран, имеющим дестабилизирующий потенциал.
Несмотря на развитие отношений США и России в неблагоприятном ключе, возможность их нормализации не стоит окончательно отрицать. Но следует понимать и то, что американский президент может не суметь исполнить обещания, которые, возможно, будут даны им на встрече с В. Путиным. В худшем случае встреча обернется демонстрацией его намерения вести жесткую линию в отношении России, нацеленную на внутреннюю аудиторию. То, что зачастую рассматривается как слабость американского президента, является ещё и показателем уровня противоречий в американском руководстве, нараставших независимо от Д. Трампа еще со времен работы администрации Б. Обамы (в особенности в его второй президентский срок). Однако, несмотря на эти противоречия, приступив к нормализации отношений с Россией, американский президент имеет возможность войти в историю как достойный наследник политики Р. Рейгана.
- Последнее публичное заявление такого рода со стороны высокопоставленного российского чиновника было сделано в июне 2013 г. Это было мнение на тот момент главы президентской администрации С. Иванова. «Договор по РСМД не может действовать бесконечно», — заявил Иванов.
- Terry Terriff, The Nixon Administration and the Making of U.S. Nuclear Strategy. Cornell University Press | Cornell Studies in Security Affairs. 1995. P.48.
- On Limited Nuclear War in the 21st Century. Edited by Jeffrey A. Larsen and Kerry M. Kartchner. 2014. 312 pages. Mahnken, Thomas. "Fighting a Nuclear War in the 21st Century: Future Scenarios of Limited Nuclear Conflict" Paper
