|
Экологической катастрофе в Мексиканском заливе конца не видно. Правда, концерну ВР удалось, наконец, с помощью глубоководных роботов надеть на срез буровой трубы аварийной скважины новый, более плотно прилегающий колпак, который вроде бы позволил остановить истечение нефти в море. Однако полной ясности относительно успеха этой операции, получившей условное обозначение Top Hat 10, пока нет, испытания нового устройства продолжаются, к тому же эксперты американской администрации обнаружили на дне моря в непосредственной близости от аварийной скважины еще несколько мест, где происходит утечка углеводородов. Так или иначе, сегодня совершенно ясно, что специалисты в области нефтедобычи оказались не готовы к авариям такого масштаба.
Про Ixtoc-1 забыли, а зря
"Во многих комментариях сейчас пишут, что, дескать, нынешняя авария на буровой платформе компании ВР совершенно уникальна и не имеет аналогов, - говорит известный шведский эколог профессор Арне Ернелёв (Arne Jernelöv). - Когда теперь в Мексиканском заливе в толще воды обнаружились нефтяные взвеси, образующие что-то вроде невидимых подводных облаков протяженностью в несколько километров, эксперты заговорили о совершенно новых, никогда ранее не наблюдавшихся формах загрязнения. На самом же деле, все это мы уже проходили 31 год назад. Но вместо того, чтобы извлечь уроки из той истории, мы предали Ixtoc-1 забвению".
Ixtoc-1 - так называлась мексиканская разведывательная буровая платформа, на которой в июне 1979 года случилась авария, похожая на ту, что уничтожила в апреле 2010 года британскую платформу Deepwater Horizon. Тогда, так же как и сейчас, дело происходило в Мексиканском заливе, только в южной его части; тогда, так же как и сейчас, нефть неделями беспрепятственно изливалась в море.
Пора перестать из всего делать тайну
Для профессора Ернелёва нынешняя ситуация - своего рода дежавю. В 1979 году он возглавлял группу экспертов ООН, изучавшую причины аварии. И теперь он пишет в авторитетном научном журнале Nature, что в период с 1955 года по сегодняшний день произошло уже более 570 аварийных выбросов нефти из шельфовых буровых скважин. Беда в том, что результаты проводимых в таких случаях расследований нефтедобывающие концерны держат под замком. Ученый ссылается на базу данных, собранную крупнейшей в Скандинавии независимой организацией Sintef со штаб-квартирой в Тронхейме: "Sintef - это крупная научно-исследовательская организация в Норвегии. И она располагает самой полной и, судя по всему, самой достоверной базой данных об аварийных выбросах из нефтяных скважин в море. Но доступ к ней имеют лишь заказчики и партнеры по проектам. Сторонним независимым исследователям информация не предоставляется".
Неумеренное стремление к секретности поддерживается и тем, что все крупные нефтедобывающие концерны более или менее тесно связаны с правительствами своих стран. Так что хотя технологии добычи и буровое оборудование из года в год становятся все более совершенными, управление рисками практически остается на том же уровне.
Цилиндр вместо сомбреро
Это касается и оперативного менеджмента в аварийных ситуациях, и применяемых технологий, - говорит профессор Ернелёв: "Технологии, используемые для того, что заглушить аварийную скважину или хотя бы ограничить истечение нефти, со времен Ixtoc-1 практически не изменились. И тогда, и сейчас предпринимались попытки закупорить скважину, закачивая в нее под давлением цементирующий буровой раствор со стальной дробью. Успеха это не принесло. И тогда, и сейчас на фонтанирующую трубу пытались насадить стальной колпак. Изменилось лишь название головного убора: мексиканцы именовали свой колпак сомбреро, британцы остановили свой выбор на цилиндре".
И то, что спутниковая съемка способна дать лишь очень приблизительное представление об том ущербе, который разлив нефти нанес окружающей среде, стало ясно уже в 1979 году, - возмущается шведский эксперт. Понято, что огромные нефтяные пятна на поверхности моря прекрасно видны из космоса, но ничуть не менее важные процессы, происходящие в толще воды, скрыты от спутниковых камер.
Пять недель общественность водили за нос
Профессор Ернелёв не одинок в своем негодовании. Большей честности и открытости требуют от нефтедобывающих концернов и надзорных инстанций и другие эксперты. Океанограф Эрик Шнайдер (Eric Schneider), сам некогда возглавлявший научно-исследовательский отдел Национального управления по океану и атмосфере США, сегодня обвиняет это ведомство в том, что в случае с нынешней экологической катастрофой в Мексиканском заливе оно неделями водило за нос общественность: "В первые же сутки после аварии эксперты Управления оценили, какое количество нефти изливается в море, и пришли к выводу, что оно составляет от 65 тысяч до 110 тысяч баррелей в сутки. Но журналистам ведомство сообщило цифру во много раз меньшую - 5 тысяч баррелей в сутки. Об истинном положении дел общественность узнала лишь пять недель спустя".
Разгрузочные скважины и бортовые самописцы
Какие же уроки из этих трагедий должны извлечь нефтедобывающие концерны? Во-первых, считает профессор Ернелёв, при отработке шельфовых нефтяных месторождений следует всегда бурить две скважины: чтобы в случае аварии на одной из них можно было бы тотчас использовать вторую в качестве разгрузочной. А не так, как теперь в Мексиканском заливе: концерн ВР начал бурить вторую скважину лишь после того, как платформа Deepwater Horizon затонула.
Второе предложение шведского ученого выглядит, на первый взгляд, неожиданным и даже несколько экзотичным: он считает, что в центре управления каждой буровой платформы должны быть установлены приборы-самописцы, своего рода "черные ящики" наподобие тех, что имеются на борту самолетов. Эти самописцы регистрировали бы параметры производственного процесса и все переговоры сотрудников платформы. Дело в том, что в погоне за успехом и под нажимом высокого начальства буровые инженеры склонны игнорировать такие сигналы тревоги, как, скажем, слишком высокое давление в скважине - а ведь они указывают на возрастание риска аварии. Профессор Ернелёв надеется, что наличие самописцев заставит многих эксплуатационников более ответственно относиться к принятию решений, касающихся безопасности буровых работ.
|
