Многолетние геополитические противостояния в том или ином регионе мира сильнейших мировых держав, заявляющих о наличии у них в этой части земного шара своих собственных национальных интересов и демонстрирующих свою готовность в той или иной форме отстаивать эти интересы, нередко именуют геополитическими играми. Иногда подобные противостояния соперничающих геополитических игроков, действующих в различных сферах — информационной, военной, экономической, дипломатической — сравнивают с шахматами, именуя отдельные противостояния соответствующими геополитическими досками, а отдельные комплексы действий в отношении того или иного игрока — разыгрываемыми партиями.



Разумеется, все это лишь яркие политологические метафоры, призванные максимально упростить и облегчить понимание сложнейших геополитических процессов, происходящих в самых разных болевых точках современного мира. А также дань своего рода традиции: понятие и термин "игра" в большой (глобальной) политике ввели в 19 веке англичане или, как теперь модно говорить, англосаксы. Под такого рода "игрой" они понимали воздействие на событийность в том или ином регионе в интересах Великобритании с использованием всех возможных инструментов влияния на ситуацию. Собственно, с тех пор в этом плане мало что изменилось, разве что ведут или пытаются вести такие "игры" все более или менее значимые державы.


Современная Сирия — это, вне всякого сомнения, наиглавнейшая на сегодня геополитическая площадка, на которой на наших с вами глазах идет важнейшая на данный момент геополитическая игра, от результатов которой во многом будет зависеть конфигурация будущего мира.

Сегодня здесь сталкиваются жизненные или, как теперь принято говорить, экзистенциальные интересы двух глобальных игроков, России и США, а также целого ряда игроков региональных: Турции, Ирана, Саудовской Аравии, Израиля и некоторых других стран, менее значимых с точки зрения геополитического веса, но, тем не менее, глубоко вовлеченных в эту большую игру и также надеющихся хоть что-то в ней выиграть или, по крайней мере, не проиграть. И уже очень скоро, по мере того, как на повестку дня начнут выходить вопросы восстановления и развития региона, в большую сирийскую игру начнут вступать все новые и новые серьезные игроки, такие, как Китай или Евросоюз. Таким образом, разнообразные интересы практически всех более или менее развитых стран, имеющих к тому же достаточно серьезные противоречия друг с другом, сходятся в этом истерзанном войной арабском государстве.

Но и это еще не все. С 2013 по 2017 гг. в роли одного из глобальных геополитических игроков в большой сирийской игре выступала крайне специфическая и весьма темная и зловещая сила — так называемое "Исламское государство" (ИГ или ИГИЛ, запрещено в России), в рамках которого формировалась и крепла надэтническая и наднациональная (надгосударственная) идеология радикального исламского фундаментализма. К настоящему моменту ИГ практически полностью разгромлено и прекратило свое существование как некая целостная система, но его идеология продолжает существовать и подпитывать многочисленные вооруженные группировки по всему исламскому миру, включая и Сирию. И сбрасывать их со счетов в большой сирийской игре пока еще явно преждевременно. К тому же большинство подобных группировок с легкостью берёт на себя роль наемников более крупных игроков региона, действуя в их интересах в обмен на финансовую и иную поддержку. Нельзя также не упомянуть и весьма существенный курдский фактор, периодически заявляющий о себе как о самостоятельной силе в этой большой игре, с которым всем остальным так или иначе приходится считаться.

Роль России в этой глобальной геополитической схватке в силу ее активной вовлеченности и в сам сирийский конфликт, и в общемировой геополитический контекст, пожалуй, наиболее существенна и заметна. Наше противостояние с так называемым коллективным Западом во главе с США является основным смысловым стержнем сирийского конфликта. Мы, Россия, возможно, неожиданно для Запада, вмешались в процесс планомерного уничтожения Сирии руками террористических группировок ИГ и Ан-Нусры (запрещена в России), так или иначе прибравших к рукам разного рода военизированные формирования собственно сирийской политической оппозиции Башару Асаду. Результатом этого вмешательства стала фактическая ликвидация Исламского государства, возрождение сирийской армии (САА) и вывод из под контроля оппозиционных Дамаску вооруженных группировок большей части сирийской территории.

Все это кардинальнейшим образом поменяло геополитическую ситуацию в регионе. Соединенным Штатам с их декоративной антитеррористической коалицией пришлось срочно менять свои планы, дабы хоть как-то сохранить лицо. Тактику попустительства ИГ и где-то тайной, где-то явной поддержки всех антиасадовских сил, в большинстве своем откровенно террористических, заменили тактикой реальной борьбы с ИГИЛ в Ираке и на севере Сирии с использованием, соответственно, иракской армии и курдских вооруженных формирований. В результате под контролем США оказалось практически все сирийское левобережье Евфрата, на котором они тут же начали явочным порядком создавать свои военные базы. Все явственнее стал вырисовываться замысел расчленения Сирии с вынужденным откладыванием до "лучших времен" плана ее "управляемой хаотизации".

Эта глобальная геополитическая конфигурация, в которой главными игроками выступают Россия и США, невольно отодвинула на второй, вспомогательный план локальные противостояния самих ближневосточных государств и всевозможных религиозно-этнических группировок. Однако они по-прежнему продолжают присутствовать в этом конфликте, вписываясь в его общий рисунок своим особым специфическим узором. Именно поэтому мы вынуждены играть здесь геополитический сеанс одновременной игры на множестве самых разных "досок". На каких-то из них Россия вынуждена вести весьма активную военно-политическую и дипломатическую игру, на других — проводить пассивно-выжидательную политику, обеспечивая себе возможности для будущих маневров.

Цель всех этих действий с нашей стороны — максимальное удержание этого крайне важного для безопасности России региона от междоусобного хаоса, в основе которого традиционная межнациональная и межрелигиозная вражда, исламский экстремизм и международный терроризм, проросшие здесь пышным цветом после интервенции США в Ираке в 2003 году. При этом Россия старается исходить из того, что каждый, с кем приходится иметь дело, имеет свои собственные, отдельные от других интересы, которые так или иначе необходимо учитывать, ведя при этом свою собственную игру и отстаивая свои собственные национальные интересы.

Цель США прямо противоположна. Она вытекает из общей глобальной стратегии этого мирового гегемона. Ее суть — максимальная марионетизация, то есть постановка под свой жесткий политико-экономический контроль формально независимых государств по всему миру. Какие-то из этих стран сознательно и добровольно берут на себя роль марионеток в расчете на покровительство главной мировой державы. Других к этому понуждают те или иные внутренние проблемы — экономические или политические. Те же, кто противится этому американскому устремлению, подвергаются целенаправленной демонизации посредством глобальных СМИ, экономическому давлению, а также политическому давлению через активизацию всевозможных оппозиционных сил. Для отдельных, особо упорных и неуступчивых "клиентов" в арсенале США есть разнообразный набор цветных революций и военного давления, как собственными силами, так и чужими руками. В результате такого рода воздействия регион ввергается в процесс социально-политической деградации и саморазрушения. Для сторонних наблюдателей все это выглядит как некий спонтанный хаос. Но на самом деле все это — результат целенаправленных усилий спецслужб США по реализации хорошо отработанной концепции "управляемого хаоса", конечной целью которой опять-таки является контроль американцев над соответствующим регионом, очередное марионеточное государство — "союзник" в их политико-пропагандистской терминологии.

На стыке этих двух диаметрально противоположных геополитических устремлений скатывание к большому глобальному конфликту практически неизбежно. Именно это и происходит сейчас в Сирии. Причем ситуация крайне сложна и взрывоопасна. И, пожалуй, единственным сдерживающим фактором в этой взрывоопасной ситуации, спасающим мир от глобальной катастрофы, оказывается осторожность самих главных игроков, России и США, категорически не желающих вступать в прямой военный контакт друг с другом с использованием всех имеющихся сил и средств. Отсюда естественным образом вырастает потребность в так называемом гибридном противостоянии, а это прокси-война (т.е. опосредованная война исключительно чужими руками, посредством использования в реальном военном столкновении своих "младших" союзников и партнеров), информационная война, провокации, экономические санкции и т. д., и т. п.

Для нас "младшими" союзниками и партнерами являются воюющие "на земле" вооруженные силы Сирийской Арабской Республики, иранские подразделения, контролируемые официальным Тегераном и отряды ливанской Хезболлы, также опекаемые Ираном. Для американцев — поддерживаемые и направляемые ими отряды сирийской оппозиции разной степени исламо-террористического радикализма, включая остатки ИГИЛ и Ан-Нусры, сирийские курды, а также фрагментарно все члены их так называемой коалиции плюс Израиль. У последнего, кстати, свои собственные счеты и с Ираном, и с Хезболлой, и эта троица готова самостоятельно терзать друг друга без оглядки на нас или США. Примерно такого же уровня противостояние и между сирийскими курдами и Турцией. А между Израилем и Сирией костью в горле стоит нерешенная проблема Голанских высот. Так что узелок завязался тот еще. И, по-видимому, именно нам, России, так или иначе предстоит его распутывать, если мы хотим-таки добиться реализации своих стратегических целей в данном регионе.

На настоящий момент абсолютно очевидны четыре главных направления приложения наших военных, дипломатических, гуманитарных и иных усилий — своеобразных "досок", на которых России предстоит в дальнейшем разыгрывать свои геополитические партии в большой сирийской игре. Это:

1. Собственно Сирия, ее государственное восстановление и развитие — "сирийская доска". Очевидно, что это главное направление наших геополитических усилий — основная геополитическая "доска" в ближневосточном регионе.

2. Израиль, а точнее, застарелое ирано-израильское противостояние, как, впрочем, и не менее застарелое противостояние между Сирией и Израилем по Голанским высотам. Здесь нашей целью видится недопущение возникновения и развития вооруженного конфликта между Ираном и Израилем на сирийской территории и восстановление нормальных отношений между Израилем и Сирией — "ирано-израильская доска".

3.Сирийский Курдистан и Турция. То есть курдский сепаратизм и курдско-турецкое противостояние, где нам, очевидно, есть смысл наперекор США, нацеленным на отрыв сирийского Курдистана от Сирии, стремиться к некоторому более или менее компромиссному, устраивающему всех (и прежде всего Сирию и Турцию) решению проблемы сирийских курдов — "курдско-турецкая доска".

4 Саудовская Аравия, Катар, Кувейт, ОАЭ. Давайте для простоты и схематизма объединим их в один "аравийский геополитический комплекс". Это один из теневых участников сирийского конфликта в качестве спонсора ряда террористических формирований, нацеленных против Асада, ближайший союзник США в регионе. С ним нам неизбежно придется иметь дело, как минимум, на дипломатическом уровне. И это четвертая — "аравийская доска".

Кстати, вопрос втягивания в сирийский конфликт новых прокси-игроков с соответствующим созданием принципиально новой значительно более сложной конфронтационной ситуации также не снят с повестки дня. Этому вполне может поспособствовать выход США из ядерной сделки с Ираном, о котором совсем недавно, 8 мая, заявил президент США Дональд Трамп. Следствием этого может стать сколачивание американцами ударной антииранской коалиции с вовлечением в нее Израиля, Саудовской Аравии, Иордании и некоторых натовских союзников США, в состав которых при определенных провоцирующих обстоятельствах может попасть и Турция. А если учесть то обстоятельство, что весьма существенная часть иранских вооруженных сил в настоящий момент дислоцирована на территории Сирии, то не исключен вариант разжигания начальной стадии антииранского конфликта именно здесь на территории Сирийской Арабской Республики. Это может привести к новой вспышке гражданской войны в Сирии и кардинальной смене всех парадигм нашего геополитического поведения в большой сирийской игре. Впрочем, говорить об этом пока несколько преждевременно. Поэтому оставим до поры эту крайне нежелательную и для нас, и для мира в целом ситуацию за скобками нашего рассмотрения, сосредоточившись на четырех, обозначенных выше геополитических "досках".

Основная "сирийская доска"

На центральном для нас сирийском направлении наши главные усилия со всей очевидностью должны быть направлены на военно-дипломатические и гуманитарные операции по восстановлению сирийской государственности на всей территории Сирии в ее официальных границах, включая все ныне не контролируемые Дамаском территории. А таковых сегодня ни много ни мало — около 40% общей площади сирийского государства в его общепризнанных международных границах.

Большую часть этой территории на севере Сирии контролируют курды, поддерживаемые США, а значит, и всей проамериканской коалицией. Пока еще вся эта коалиция формально заточена на борьбу с так называемым Исламским государством. Однако теперь, когда благодаря вмешательству России от него остались лишь отдельные разрозненные анклавы, разбросанные по всей Сирии, перед западной коалицией с насущной необходимостью встает вопрос переформатирования этого, очевидно, слабеющего идеологического прикрытия своего присутствия в Сирии.

Теперь, скорее всего, вооруженная агрессия США и их союзников против Сирии с целью разрушения ее государственности будет осуществляться под знаменем борьбы против "бесчеловечного режима" Башара Асада и "противопоставляющего себя мировому сообществу" Ирана, обосновавшегося в Сирии ради уничтожения Израиля. При этом США наверняка попытаются как-то объединить и структурировать все остатки террористических группировок и разношерстной сирийской оппозиции на территории Сирии, дабы вдохнуть в них новую жизнь деньгами, оружием и советниками и под прикрытием ВВС коалиции направить против армии Асада. Параллельно с активизацией совокупной вооруженной сирийской оппозиции США почти наверняка попытаются втянуть в конфликт своих ближайших союзников в регионе: Израиль и Саудовскую Аравию, а также, возможно, и какие-то из натовских стран — скорее всего, Великобританию. Для этого, а также для развязывания собственных рук в "святом" для американцев деле поджигания войны, скорее всего. будет использован уже привычный и вполне обкатанный повод — провокация с химическим оружием. В случае успешного разжигания конфликта будет неизбежным расширение участия в нем военных специалистов и отдельных подразделений и России, и США с неминуемыми жертвами, с которыми и России, и США так или иначе придется смириться. Единственным предохранителем от скатывания к глобальной военной конфронтации России и США в этой ситуации может оказаться только взаимная договоренность не подвергать ракетно-бомбовым и другим ударам военные базы и флот России, США и Израиля. Стратегической целью США в этой новой войне будет, конечно же, уничтожение таки сирийского государства, кардинальное ослабление Ирана и полное вытеснение России с Ближнего Востока.

Каковы в этой ситуации могут и должны быть наши действия, наш, так сказать, "план на игру"?

Коротко и схематично можно сформулировать его в следующих основных тезисах:

1. Последовательно, в максимально сжатые сроки ликвидировать все остающиеся очаги сопротивления официальному Дамаску внутри контролируемой им территории по уже отработанной схеме: понуждение к сдаче позиций и тяжелого вооружения с последующим вывозом всех не желающих сложить оружие боевиков вместе с семьями в провинции Идлиб и, отчасти, Алепо. В результате реализации этого плана должна появиться четко обозначенная территория, контролируемая властями Сирии, без каких-либо террористических анклавов.

2. Определиться с военно-политическим статусом всех не подконтрольных Дамаску окраинных территорий (оккупация извне, непримиримая оппозиция, террористы, сепаратисты) с выработкой особых сугубо индивидуальных для каждого окраинного региона планов их возвращения под контроль сирийских властей, включая непосредственные и посреднические переговоры с представителями соответствующих приграничных государств.

3. При необходимости, по мере развития ситуации, начать интенсивную дипломатическую "игру" на всех вспомогательных "досках" — "ирано-израильской", "курдско-турецкой" и "аравийской".

4. По согласованию с сирийскими властями закрыть, насколько это возможно, все воздушное пространство Сирии комплексной эшелонированной системой ПВО, исключающей бесконтрольный несанкционированный пролет любых летательных аппаратов над ее территорией и безнаказанный обстрел ее территории, в том числе и из воздушного пространства сопредельных государств. При этом открыто, публично позиционировать эту систему ПВО как российскую, развернутую на определенный ограниченный срок с целью демонстрации возможностей экспортных образцов российского вооружения в реальных боевых условиях. Об этом официально должны быть оповещены все наши вероятные оппоненты с целью предотвращения возможных инцидентов. Вопрос о дальнейшей судьбе этой системы после окончания заявленного срока должен решаться в зависимости от военно-политической ситуации в Сирии на тот конкретный момент. Подобный подход должен представлять собой попытку говорить понятным Западу языком: ничего личного — только бизнес, к тому же в ситуации, когда США стремятся создать себе конкурентные преимущества на глобальном рынке вооружений посредством санкций против российского ВПК. И, разумеется, придется периодически приносить официальные вежливые извинения за каждое реальное задействование этой системы охраны воздушного пространства Сирии с призывом впредь никому не давать повод к подобному задействованию.

5. Интенсифицировать процесс мирного политического урегулирования в Сирии, начатый в Астане и в Сочи, но уже на сирийской территории с предоставлением необходимых гарантий безопасности всем реальным участникам этого процесса. Он должен завершиться всенародным принятием новой сирийской конституции, соответствующими выборами под широким международным контролем и формированием новых конституционных органов власти.

6. Оказать гуманитарно-техническую помощь Сирии в ликвидации последствий гражданской войны и террористической интервенции.

7. Разработать и начать реализовывать долговременную программу взаимовыгодного экономического сотрудничества с Сирией, в том числе и с участием других заинтересованных стран и международных корпораций.

8. Разработать и начать реализовывать долговременную образовательную программу по широкому изучению русского языка и культуры, подготовке необходимых специалистов, в том числе и на территории РФ. Обеспечить гарантированный прием на всей территории Сирии как минимум двух каналов российского телевидения с синхронным переводом, не считая "RT" на арабском языке. А также содействовать развитию национального сирийского телевещания. Всячески развивать все прочие связи между Сирией и Россией.

"Ирано-израильская доска"

Буквально только что прошел визит в Москву премьер-министра Израиля Б. Нетаньяху, приуроченный к празднованию Дня Победы, который, кстати, с этого года официально празднуется и в Израиле. Прошли переговоры Нетаньяху с Путиным, о которых пока мало что известно доподлинно. И практически одновременно с этим, в ночь на 10 мая, Израиль произвел ракетный обстрел сирийской территории, вроде как "в ответ на обстрел Голанских высот иранскими вооруженными формированиями с территории Сирии". Особо подчеркивалось в сообщении об этом инциденте, что израильская сторона поставила в известность об этой ответной акции командование российского военного контингента на базе Хмеймим. Налицо явная попытка оказания военно-политического давления на Россию, причем одновременно, хотя и независимо друг от друга, и Ираном, и Израилем, с целью понуждения нас к самоустранению от вмешательства в ирано-израильский конфликт на сирийской территории. Какой окажется наша принципиальная позиция и, соответственно, конкретные действия в рамках этого противостояния, пока не ясно, но одно абсолютно очевидно: для нас в принципе неприемлемо вооруженное противостояние с Израилем, хотя бы потому, что там проживает огромное количество наших соотечественников, в том числе и ветеранов Великой Отечественной войны и их потомков. С другой стороны, мы не можем терпеть и продолжение нынешней ситуации с воздушными налетами на Сирию израильских ВВС. Поэтому очевидно, что все наши усилия должны быть направлены на поиск взаимоприемлемого выхода из сложившейся ситуации.

На мой взгляд, наиболее естественной для нас позицией в данной геополитической партии могло бы стать максимально выраженное миротворчество. То есть нам следовало бы приложить усилия к гарантированному разведению всех противоборствующих сторон на фактически сложившейся в настоящий момент границе Сирии и Израиля, встав на ней в качестве миротворцев, параллельно ведя посреднические переговоры по долговременному урегулированию ситуации.

В рамках этой логики кажется вполне уместным рассмотрение и, возможно, принятие в целом или частично следующего плана:

1. Разработать и осуществить операцию по ликвидации оппозиционных правительству Сирии вооруженных формирований на границе с Израилем, известив об этом Тель-Авив и, возможно, согласовав с ним определенные, особо значимые для него моменты этой операции. (Речь, разумеется, идет о неучастии в этой операции иранских подразделений и Хезболлы и о недопущении огневого контакта с израильскими подразделениями на Голанских высотах.)

2. По согласованию с официальным Дамаском создать на фактической границе с Израилем в районе Эль-Кунейтра российскую миротворческую базу, задачей которой должно стать сдерживание возможных провокаций как с сирийской, так и с израильской стороны. В распоряжении российских миротворцев должны быть необходимые средства ПВО, технической разведки и специальных сил реагирования на провокации.

3. Поскольку российский миротворческий контингент предполагается развернуть на контролируемой Дамаском территории, Израиль должен быть поставлен перед данным свершившимся фактом и, так сказать, понужден к миру. Разумеется, с ним нужно вести при этом постоянные военно-дипломатические переговоры, призывая к сдержанности под российские гарантии ненападения кого бы то ни было со стороны Сирии. Естественно, при этом необходимо будет убедить Израиль согласиться и с демонстративным развертыванием российской эшелонированной системы ПВО, прикрывающей все воздушное пространство Сирии, о чем уже было сказано выше.

4. Аналогичный комплекс переговоров при этом нам придется провести и с Ираном, и с командованием его подразделений на территории Сирии.

5. По мере стабилизации ситуации в регионе необходимо будет предпринять определенные посреднические усилия по организации переговоров между Сирией и Израилем о судьбе Голанских высот и восстановлению нормальных межгосударственных отношений между Израилем и Сирией. После успешного завершения этого процесса, по взаимному согласию сторон российская миротворческая база в Эль-Кунейтре может быть свернута.

"Курдско-турецкая доска"

Это еще одно сложнейшее направление приложения наших военно-дипломатических усилий. Их целью могли бы стать попытки убеждения сирийских курдов и официального Дамаска прийти к согласию и, возможно, временной, на некий конкретный срок, конституционной автономии сирийского Курдистана в рамках сирийской федерации. Срок этот должен быть не менее 10—15 лет и закреплен соответствующим соглашением сторон. Идеологически он мог бы представлять собой своеобразную отсрочку окончательного решения курдской проблемы на севере Сирии, дабы отойти от антагонизма гражданской войны и постепенно встать на путь взаимопонимания и сотрудничества.

Взятие за исходную позицию подобной стратегической идеологемы позволило бы нащупать возможный выход из сложившейся тупиковой ситуации, образовавшейся после победы над ИГ вследствие разнонаправленности позиций всех заинтересованных сторон: США, Турции, собственно сирийских курдов. официального Дамаска, ну, и, соответственно, России.

Для США крайне важно сохранить свое лицо "гегемона" и реальное присутствие в Сирии после полного завершения войны. Постепенное выдавливание американцев из Сирии или, точнее, из сирийского Курдистана, партизанскими методами и уж тем более какими-либо легальными путями может быть воспринято и в мире, и в самих США как поражение от России. Это для них неприемлемо. Следовательно, ради смягчения ситуации необходимо предусмотреть вариант сохранения каких-то военных баз США в Сирии и их легитимизации на тех или иных условиях. (Например, при условии официального признания Соединенными Штатами права Башара Асада на продолжение своей политической деятельности.)

Для Турции крайне важно установить надежный барьер между сирийскими и турецкими курдами. В противном случае вероятность появления курдской автономии и уж тем более независимого курдского государства, будет реально угрожать территориальной целостности Турции. Естественно, для нее это тоже неприемлемо. Следовательно, следует добиться соглашения между сирийскими курдами и правительством Сирии о контроле всей сирийско-турецкой границы исключительно сирийскими пограничниками.

Для курдов важно утвердить свою этнотерриториальную идентичность, то есть заполучить внутрисирийское и международное признание себя как народа, исторически проживающего на севере Сирии на своих исконных землях, а также получить конституционное право на территориальное самоуправление и политическую автономию.

Нам же, России, в любом случае необходимо устанавливать гораздо более тесные связи с руководством сирийского Курдистана, всячески содействовать признанию официальным Дамаском автономии сирийских курдов, в целом конституционной федерализации Сирии и налаживанию политических, экономических и культурных связей между сирийскими курдами и всей остальной Сирией.

"Аравийская доска"

На сегодняшний день Саудовская Аравия и другие нефтегазодобывающие страны Аравийского полуострова или, как их еще называют, монархии Залива, не принимают участия в сирийском конфликте, по крайней мере, непосредственно, напрямую. Однако целый ряд экспертов не исключают такой возможности в ближайшем будущем, особенно теперь, когда США пошло на резкое обострение своих отношений с Ираном, выйдя из так называемой ядерной сделки. Особые опасения в этой связи вызывают возможные действия Саудовской Аравии, жестко конкурирующей с Ираном за доминирование в исламском мире.

На мой взгляд, однако, весомых оснований для такой озабоченности пока недостаточно. У Саудовской Аравии хватает своих проблем в конфликте с Йеменом, явно грядет возрастание напряженности с Ираном в Персидском заливе. Влезать в такой ситуации еще и в сирийский конфликт кажется крайне неразумным даже под давлением своего главного покровителя и союзника — США. Ведь если вдруг военные действия развернутся в Персидском заливе, то все аравийские монархии окажутся в весьма затруднительном экономическом положении.

Поэтому, как мне кажется, наш стратегический план на игру на "аравийской доске" должен носить ярко выраженный экономический оттенок.

Основной сутью этого плана должно стать всяческое побуждение наших оппонентов на этом направлении к переформатированию своего участия в спонсировании разного рода оппозиционно-террористических формирований в Сирии на софинансирование наших крупных экономических проектов в этом арабском государстве по завершении всех военных действий.

И вот тут-то нам не мешало бы и самим поглубже осознать, возможно, колоссальную экономическую значимость Сирии в будущей картине ближневосточного мира. Не исключено, что наиболее мощной доминантой этой картины станет индустриализация Южного Средиземноморья, то есть всего арабского севера Африки. Это самый естественный путь спасения Европы от волны африканских экономических беженцев, которая, если не предпринять адекватных геополитических и геоэкономических мер, рано или поздно, подобно цунами, смоет всю европейскую идентичность.

Индустриализация Северной Африки, причем в форме традиционной для 20 века ресурсной индустриализации, в отличие от интеллектуальной (цифровой) индустриализации 21 века, быстрыми темпами развивающейся в наиболее продвинутых на сегодня странах, неизбежна еще и потому, что на африканском континенте на данный момент самый низкий, пожалуй, уровень жизни, а значит, и самые дешевые трудовые ресурсы. А это означает, что переносу именно туда наиболее трудозатратных производств практически нет альтернативы. Иными словами, это именно тот регион, которому в обозримой перспективе понадобится огромное количество энергетических и прочих ресурсов, даже помимо ливийской нефти. И вот тут именно Сирия может оказаться главным плацдармом для экономического проникновения в этот перспективный регион и для нас, и для аравийских монархий, как, впрочем, и для Ирака, и для Ирана. Только общая экономическая выгода на основе общей безопасности сможет принести, наконец, на Ближний Восток мир и процветание.

Именно в этом, играя свою геополитическую партию на "аравийской доске", нам следует убеждать своих оппонентов, соблазняя их выгоднейшими перспективами строительства, например, транссирийских, трансиракских и трансаравийских нефте- и газопроводов с выходом их к средиземноморскому побережью, а также соответствующих портовых терминалов, нефтеперерабатывающих и газосжижающих предприятий на территории Сирии и т.д. и т.п.

Резюмируя все вышесказанное, необходимо подчеркнуть: наше вхождение в вооруженный конфликт в Сирии в 2015 году с целью нанесения максимального урона террористическому "Исламскому государству" и тем самым спасения Сирии от полного уничтожения как полноценного независимого государства, стало одновременно и вхождением в большую сирийскую игру. Уже сейчас в ходе этой "игры" мы приобрели и гораздо большую террористическую безопасность, и, безусловно, гораздо большее влияние на всем Ближнем Востоке, а также стратегически крайне важные военные базы в Сирии, позволяющие контролировать ситуацию во всем Восточном Средиземноморье, тем самым значительно усилив свою глобальную безопасность, геополитическую значимость и авторитет.

Нельзя не отметить и то, как круто в ходе этой "игры" повысилась реальная боеготовность наших вооруженных сил. Никогда еще мы не ощущали себя в столь высокой степени военной безопасности, несмотря на все демонстративно угрожающие и провокационные действия по отношению к нам со стороны НАТО.

Но игра еще далеко не закончена. Она продолжается, и мы, безусловно, должны продолжать свое естественное участие в этой игре, четко сознавая и твердо отстаивая в ней свои геополитические национальные интересы.