«Милитаристская» часть ежегодного послания президента России вызвала огромный резонанс (так и хочется сказать: эффект разорвавшейся бомбы). Смысл его достаточно понятен: любые попытки «нейтрализовать» ракетно-ядерный потенциал России, силы ядерного сдерживания, получить односторонние преимущества, позволяющие надеяться на безнаказанный ядерный удар по России, тщетны. А значит, с Россией придется считаться (и это мягко сказано).
Но нужно признать и другое: ядерным нападением угрозы безопасности страны, включая и чисто военную сферу, не исчерпываются. В век «гибридных» и прочих войн есть и другие возможности нанести серьезный и даже «неприемлемый» ущерб, ядерный ответ на который выглядит «неадекватным», учитывая неизбежные последствия, которые повлечет ядерный конфликт как для его участников, так и всего человечества в целом.
Собственно, и Владимир Путин отметил, что «большую озабоченность вызывают и некоторые положения обновлённого обзора ядерной стратегии США, в котором расширяются возможности снижения и снижается порог применения ядерного оружия. А написано так, что она может быть пущена в ход в ответ на удары обычными вооружениями или даже на киберугрозу.
Отмечу, в нашей военной доктрине Россия оставляет за собой право использовать ядерное оружие только в ответ на применение против неё или её союзников ядерных и других видов оружия массового поражения или в случае агрессии против нас с применением обычного вооружения, когда под угрозу поставлено само существование государства. Всё очень чётко, ясно, конкретно».
Но действительно, разве невозможен вариант «ограниченной» агрессии, которая не «ставит под угрозу существование государства»? Если рассматривать все возможные сценарии (а это прямая обязанность военных и политических аналитиков), совершенно нельзя исключать вероятность войны, разгоревшейся из отдельных боестолкновений в ходе какого-либо из периферийных конфликтов. И мы знаем, что в Сирии ситуация несколько раз приближалась к такому сценарию. Да и просто следует рассматривать угрозу использования стратегии «малых (относительно) ударов», провокаций, каждая из которых вроде бы «не тянет» на повод для ядерного удара, но постепенно приводит противника к глобальному поражению.
Очевидно, что если принимать всерьез опасность глобального ядерного конфликта, ядерного удара со стороны потенциального противника, то следует признать на несколько порядков выше вероятность «ограниченной» войны, не выходящей за рамки использования обычных вооружений и даже без масштабного вторжения на территорию любого из участников конфликта, когда «события» разворачиваются в приграничных районах или сугубо на территории третьих стран.
Причем нужно отметить, что история последних десятилетий дает примеры именно таких конфликтов. В ходе корейской войны американцы сражались с китайскими «добровольцами» (в количестве 1 млн. человек) и отдельными советскими частями сугубо на территории Корейского полуострова, а требования американского главнокомандующего генерала Макартура начать полномасштабную войну с Китаем закончились его громкой отставкой. В ходе вьетнамской войны американцы 7 лет зверски бомбили северный Вьетнам в качестве «ответной меры» за поддержку партизан на юге, но сухопутного вторжения на Север не осуществили.
И нужно понимать, в российском руководстве видят эту угрозу, ответ на которую также дан в президентском Послании, пусть и несколько закамуфлировано, но вполне доходчиво для «заинтересованных сторон». «Важнейшим этапом современных систем вооружений стало создание высокоточного гиперзвукового авиационно-ракетного комплекса. Его испытания успешно завершены, с 1 декабря прошлого года комплекс приступил к несению опытно-боевого дежурства на аэродромах Южного военного округа», – сообщил Владимир Путин.
Главнокомандующий ВКС России генерал-полковник Сергей Суровикин рассказал о характеристиках комплекса «Кинжал»: «Важным прорывом в разработке гиперзвуковых систем вооружения стало создание на базе модернизированного самолета МиГ-31 авиационного ракетного комплекса с высокоточной гиперзвуковой аэробаллистической ракетой, который обеспечит нанесение ударов по целям на дальность более 2000 км, без захода в зону противовоздушной обороны противника. Маневрирование ракеты на скоростях, в несколько раз превышающих скорость звука, позволяет ей гарантированно преодолевать все существующие и разрабатываемые системы противовоздушной и противоракетной обороны».
На фоне презентованных президентом беспилотных субмарин и крылатых ракет с ядерной силовой установкой «Кинжал» выглядит даже несколько «скромно», но, как представляется, именно на него стоит обратить особое внимание. Ведь «Кинжал» может нести не только ядерное, но и обычное вооружение (более того, размещение на нем обычных боезарядов вполне оправданно с военной и экономической точки зрения), но и из представленных вооружений он единственный, который уже находится в войсках.
При этом он единственный, для демонстрации которого была использована не анимация, а реальное видео, причем, хотя на видео он поражает некий наземный объект типа бункера, анимационная вставка изображает в качестве цели корабли. Т.е. «Кинжал» – прежде всего противокорабельное оружие. Особо же примечательно то, что первыми его получили части Южного военного округа. А ведь, казалось бы, если главный противник, относительно которого и нужно ядерное сдерживание – США и НАТО, то новейшее оружие должно поступать прежде всего в Западный военный округ.
Но в этом-то и стратегический ход: «Кинжал» направлен в самое уязвимое место всего Западного мира. О значении импорта нефти для экономик большинства государств подробно говорить нет нужды. И обеспечивающие этот импорт танкеры действительно являются «слабым звеном». Мировой танкерный флот составляет около 1700 единиц, включая 500 супертанкеров водоизмещением более 300 тыс. т. и 75 метановозов. Быстрое восстановление танкерного флота невозможно: строительство супертанкера занимает не один год, требует специализированных предприятий с квалифицированным персоналом, «кратно» увеличить их строительство и сократить сроки нереально.
Таким образом, уничтожение или вывод из строя на длительный срок 2–3 сотен (или даже десятков) единиц танкерного флота «поставит на колени» экономику любого крупного государства, кроме России, поскольку последняя не зависит от импорта нефти. Поэтому «зеркальный» ответ на атаку танкеров (с соизмеримыми последствиями для России) невозможен. И место такой атаки очевидно – Ормузский пролив, соединяющий Персидский залив с океаном, через который проходит до 40% мировой нефти. И как не отметить, что дальность «Кинжала» после пуска с самолета-носителя около 2000 км, а это как раз примерно столько, сколько до Персидского залива от южной части Каспия, которая выглядит оптимальным пусковым районом.
Очевидно, что и нефте- и газодобывающие платформы Северного и Норвежского морей также окажутся в зоне досягаемости «Кинжалов», как и то, что в случае военного конфликта прекратятся поставки нефти и газа из самой России. Конечно, можно сказать, что США-де могут «перебиться» за счет собственной нефтедобычи (включая сланцевую нефть) и поставок из Мексики и Венесуэлы, но вот их европейские союзники однозначно окажутся на самом голодном нефтяном пайке. И это для них предельно веский аргумент всеми силами воспрепятствовать авантюрам заокеанского партнера.
Впрочем, и американцам есть повод призадуматься. Ведь любая крупная военная кампания в «окрестностях» России для них немыслима без масштабных морских перевозок военных грузов к театру военных действий. И наличие у противника «абсолютного» противокорабельного оружия чревато не только «неприемлемыми потерями» (причем не в бою, а еще на стадии доставки к ТВД, т.е. без всякого ущерба для противника), но и просто невозможностью вести саму кампанию.
Так что действительно «придется считаться»!
Игорь Скрипка,
специально для alternatio.org
Источник: alternatio.org.
Рейтинг публикации:
|
