Уэллс обрисовала все перспективы сложившегося в стране положения, и они почти полностью совпадают с моими оценками, высказанными в порядке частного мнения в газете «Трибьюн» 5 марта. («Общие выгоды мира в Афганистане», «Трибьюн», 5 марта 2018 года).
Достаточно показательно, что Уэллс страстно и недвусмысленно — и даже с восторгом — поддержала мирные инициативы, выдвинутые президентом Афганистана Ашрафа Гани талибам 27 февраля и пообещала, что Вашингтон намерен во что бы то ни стало продвигать этот процесс. Объективности ради заметим, что в Вашингтоне полагают, что «Талибан» ещё не «ответил официально» на предложения, несмотря на различные высказывания в прессе, приписываемые представителям движения Талибан. Уэллс открыто призвала талибов принять мирные инициативы.
Администрация Трампа рассчитывает, что и Пакистан использует своё влияние на лидеров Талибана, чтобы усадить их за стол переговоров. 5 марта министр иностранных дел Пакистана Темина Джанджуа прибыла в Вашингтон для переговоров. Пакистан уверен, что процесс удастся продвинуть вперед. Уэллс сказала:
«Мы, конечно же, не отдаляемся от Пакистана. По нашим военным и гражданским каналам будет проходить очень интенсивный обмен мнениями для обсуждения возможности совместных действий. Я считаю, Пакистан способен сыграть важную роль в содействии стабилизации Афганистана».
Вдобавок процесс мирного урегулирования в Афганистане не изолирован, а является важной частью регионального формата стратегических отношений Пакистана и США.
С точки зрения индийских интересов значимость брифинга Уэллс заключается в подтверждении Соединёнными Штатами важности Пакистана в процессе мирного урегулирования в Афганистане и, в частности, в признании «законных озабоченностей» Пакистана, на которые в Вашингтоне намерены обратить внимание. Уэллс сформулировала политику Соединённых Штатом следующим образом:
«В процессе мирного урегулирования Пакистан играет очень важную роль. Мы считаем, что Пакистан, безусловно, способен помочь организовать переговорный процесс и предпринять шаги, оказывающие для давления на талибов и побуждающие их продвигаться к политическому урегулированию на основе переговоров. А наша связка с Пакистаном в том, как мы можем действовать вместе, в том, как мы можем реагировать на законные озабоченности Пакистана и поддерживать стабильность Афганистана под воздействием внешних сил в рамках переговорного процесса. Очевидно, как подчеркнули пакистанские официальные лица, в качестве важных вызовов они рассматривают ряд проблем вроде обустройства границ, беженцев или терроризма, которые исходят из неуправляемых правительством Афганистана территорий, и мы согласны с тем, что все эти вопросы необходимо решать в ходе наметившегося процесса примирения».
Два направления формирующейся повестки предстоящих мирных переговоров таковы: а) в Вашингтоне согласны, что у Талибана есть «законные претензии ... (которые) придётся обговаривать за столом переговоров», и, б) США не «предопределяют» любые фракции или группы внутри движения афганских талибов как «непримиримых». Последнее очевидно означает, что именно сеть Хаккани сложит оружие и присоединится к мирным переговорам и процессу примирения. Уэллс осмотрительно подбирала слова:
«Я думаю, что всегда будут существовать группы и фракции движения, которые не примут участия [в процессе] — непримиримые, если так можно выразиться. Я полагаю, что политический процесс определит, кто согласен, кто готов прийти за стол переговоров, кто готов придерживаться соглашения, которое обсуждается в ходе политического процесса. И поэтому вместо того, чтобы предопределять, кто непримирим, пусть ход процесса определит это. Но, конечно, мы ожидаем, что будут оставаться группировки, и не только из движения Талибан, которые будут представлять террористическую угрозу, и правительство Афганистана при поддержке партнёров должно будет уладить этот вопрос».
Конечно, неправдоподобно, что группировка Хаккани бросит вызов пакистанскому диктату, и по-прежнему будет представлять террористическую угрозу. В высшей степени знаменательно в какой-то момент Уэллс уклонилась от открытого безоговорочного признания того, что отличает талибов от ИГ* — проще говоря, что в Афганистане Талибан вполне легитимен:
«Я думаю, все мы признаём, что, хотя талибы могут считаться - олицетворяют собой мятежников, они по виду и по сути являются афганскими националистами вполне определённого толка. Группировка ИГ — всё отрицающая сила, настроенная разрушить сам Афганистан. И потому важны, чрезвычайно важны усилия по разгрому ИГ».
Кроме того, существует измучивший всех вопрос о судьбе американских военных объектов в Афганистане. Здесь Уэллс ушла в оборону, уклончиво заявив, что окончательно решать, требуется ли продолжение присутствия американского военного контингента или нет, будет будущее правительство в Кабуле. После чего, собравшись, многозначительно добавила: «Никто не препятствует каким-либо другим формулировкам...» По моему мнению, последует какой-либо компромисс.
Несомненно, Пакистан тоже может устроить продолжение военного присутствия США в Афганистане. Во-первых, есть оставивший неизгладимый след опыт захвата моджахедами Кабула в 1992 году и последовавшая вслед за этим анархия. По большому счёту, Пакистан всегда стремился к тому, чтобы Талибан с выгодой пользовался американским признанием, и в данной ситуации также в интересах Пакистана, чтобы США остались заинтересованной стороной после мирного урегулирования в Афганистане. Ибо это неизбежно будет означать зависимость США и НАТО от сотрудничества с Пакистаном; восстановление роли Пакистана как «союзника, не входящего в НАТО»; заинтересованность Соединённых Штатов в укреплении стратегического партнёрства с Пакистаном; посредничество США в спорных индо-пакистанских вопросах; и, самое главное, роль США как гаранта того, что поддержанный ими ход афганского урегулирования не будет подорван другими региональными державами, склонными пересмотреть его итоги. Короче говоря, пакистанская элита не мыслит будущего своей страны без постоянного стратегического партнёрства с США.
Нет ничего удивительного в том, что, что Уэллс отозвалась о России практически во враждебном ключе. Выясняется, что попытки США оказать влияние на происходящее заключаются в старании сформировать на предстоящей в этом месяце Ташкентской конференции региональный консенсус, призванный оказать давление на Россию для того, чтобы она подчинилась общей линии. Очевидно, Вашингтон предполагает не принимать во внимание Москву и напрямую обращаться с центрально-азиатскими столицами, чтобы создать общий региональный подход и систему поддержки процесса мирного урегулирования путём переговоров.
И, наконец, Вашингтон по-прежнему рассчитывает, что Пакистан оправдает его надежды, что неудивительно, учитывая накопившуюся подозрительность. Уэллс заявила:
«Мы ещё не наблюдаем решительных и устойчивых изменений в линии поведения Пакистана, но, безусловно, мы продолжаем поддерживать контакты с Пакистаном в районах, где, как мы полагаем, он может сыграть полезную роль в изменении численности талибов».
Пуганая ворона куста боится? Во всяком случае, у администрации Трампа нет иного выбора, кроме как поймать Пакистан на слове. Несмотря на бравурные заявления об успехах военной стратегии США, Пентагону известно, что «Талибан» не разгромить авиа-ударами, и это безвыходная тупиковая ситуация, из которой нужно выходить в политическом и дипломатическом направлениях. Уэллс сказала:
«Мы, конечно же, не отдаляемся от Пакистана. По нашим военным и гражданским каналам будет проходить очень интенсивный обмен мнениями для обсуждения возможности совместных действий. Я считаю, Пакистан должен сыграть важную роль в содействии стабилизации Афганистана».
В общем, брифинг Уэллс знаменует открытие новой страницы в хронике афганской войны. Это означает, что война, скорее всего, подходит к концу, и её окончание будет похоже на то, чем заканчивались в истории все восстания на родной земле — примирением с повстанцами. Полная расшифровка стенограммы брифинга Уэллс представлена здесь.
Примечание:
* — организация, запрещённая в РФ.
